Кирилл Белевич: «Чтобы было интересно, надо делать кино максимально честным»

09.06.2015Дмитрий Осташевский

Режиссер военной драмы «Единичка» поразмышлял в интервью с THR о проблеме выбора, честности и военном кино будущего.

11 июня в прокат выходит военная драма Кирилла Белевича «Единичка». Фильм основан на автобиографической повести писателя-фронтовика Александра Николаева «Мы все, не считая детей», рассказывающей о событиях 1944 года в Восточной Польше. В интервью THR режиссер поразмышлял о проблеме выбора, честности и военном кино будущего.

– Каким, на ваш взгляд, должен быть современный фильм о войне?

– Сложно однозначно определить секрет успеха. Мне кажется, чтобы было интересно, надо делать кино максимально честным. А остальное: специфика съемки, актеры, сценарий, динамика монтажа – все это очень быстро устаревает по сравнению с «вечными» живописью и музыкой…

Наверное, главное – это все-таки история. То, о чем рассказывает фильм.

В нашей картине все герои максимально приближены к реальности: поляков играют поляки, немцев – немцы, глухих детей – глухие дети. Это обязывало профессиональных актеров быть глубоко искренними. Ребенку, который, широко раскрыв глаза, пытается понять тебя по губам, соврать не сможешь…

– То есть документальность и историческая правда лучше крепко сбитого, но вымышленного сценария?

– Я думаю, да. Говоря о войне, не нужно ничего придумывать. Когда во время работы над фильмом мы читали мемуары Николаева, то не могли поверить что все это – правда. Непонятно, как люди могли так существовать, жить и оставаться людьми…

– Считается, что актеру, чтобы по-честному сыграть военную роль, нужно обязательно выйти из зоны комфорта…

– Исполнительница главной женской роли (Анна Прус) ради съемок очень сильно похудела. Сидела на одной воде и сырых яйцах. Меня вся съемочная группа даже просила отговорить ее от чрезмерного голодания… Меня поразила и порадовала работа польских актеров. Несмотря на международную обстановку, чуть ли не запрет российского кино, ребята трудились с полной отдачей. Настояли на том, чтобы сцены в реке снимались на натуре, а был уже очень промозглый ноябрь... Все это говорит об отношении к героям, к истории.

– Что вам лично помогало погрузиться в военный материал? Возможно, опыт ваших предков?

– Да, моя бабушка, которой сейчас 91 год, в войну, в 18 лет осталась вдовой с маленьким ребенком на руках. А ее муж, молодой политрук, погиб в своем первом бою под Сталинградом. Когда его эшелон уходил на фронт, она на перекладных с младенцем добиралась до него, чтобы еще раз увидеться. И на каком-то полустанке они пересеклись. Это была их последняя встреча...

– У вас был удачный сериал «ЧС. Чрезвычайная ситуация» и военный мини-сериал «Старое ружье» – вам близка тема человека в экстремальных условиях?

– Мне важен сценарий, история. Если не цепляет, не стоит и браться. Герой интересен, если это простой человек. И он должен стоять перед выбором, принимать решение. Иногда это происходит в экстремальных ситуациях, иногда – в состоянии абсолютного покоя. Но именно так и складываются судьбы.

– С чем был связан ваш выбор, когда после актерского факультета вы пошли на Высшие режиссерские курсы?

– Это было начало 90-х: все разваливалось – и кино, и театр. Я работал в театре, зрителю было не до нас, все пытались выживать. В искусстве оставались только фанатики. Тогда обстоятельства дали мне понять, что актер – слишком зависимая профессия. Думаю, в режиссуре свободы все-таки больше.