Роберт Дауни-младший: «Мне нравится думать, что все лучшее в фильме исходит от меня»

13.10.2014Галина Галкина

По случаю выхода в прокат драмы «Судья», которой уже прочат актерские номинации на «Оскар», THR побеседовал с Робертом Дауни-младшим о фильмах без супергероев, нюансах семейной продюсерской деятельности и сложных отношениях с отцом.

Этот материал был опубликован в октябрьском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».

— Мы живем в эпоху фильмов про супергероев, где все решают поста­новочный размах и кассовые сборы. Что стало с картинами о взаимо­отношениях людей?

— «Судья» как раз одна из таких картин, впрочем, как и предыдущие работы режиссера Дэвида Добкина. Правда, он начинал за здравие, а кончил за упокой. (Смеется.) Я имею в виду, что раньше Дэвид снимал комедии вроде «Незваных гостей», а теперь драмы, но, так или иначе, его фильмы всегда рассказывали о жизни реальных людей. Моя жена Сьюзан (Сьюзан Дауни — продюсер фильма, на ее счету два десятка картин, среди которых «Рок-н-ролльщик», «Шерлок Холмс», «Железный человек 2». — THR) все эти годы работала с продюсером Джоэлом Силвером над большими фильмами, но во времена учебы в киношколе при Университете Южной Калифорнии активно занималась репортажной фотографией. Я к тому, что все мы пришли в кино разными путями, но умеем рассказывать разные истории.

— Стал ли для вас «Судья» поводом для переосмысления своего отноше­ния к семье?

— После первого просмотра у меня голова гудела от обрушившихся воспоминаний, как зрительских, так и личных. Я невольно задумался о своей старшей сестре, вспомнил старого друга, девочку, которая была моей школьной возлюбленной и, разумеется, много от меня натерпелась. Наш фильм строится вокруг отношений отца и сына, но он, похоже, обладает удивительной способностью ворошить прошлое. Сидя в зрительном зале, трудно не задуматься о минувшем, о своих ошибках, привязанностях. Мне кажется, это придает картине дополнительную глубину.

— Прочитав сценарий «Судьи», вы сразу поняли, как надо играть Хэнка Палмера?

— Я почувствовал определенное родство с персонажем, как только в первый раз взял в руки сценарий. Мне кажется, я хорошо понимаю этого человека и те эмоции, что им движут. К тому же Добкин устроил нам с Робертом Дюваллом незабываемые репетиции. За долгие годы работы в кино и театре я ни разу не встречал ничего подобного. Мы с Бобби сошлись во мнении, что процесс отработки наших совместных сцен можно признать эталонным, назвать это «репетициями по Добкину» и запатентовать.

— Вы не только исполнили главную роль, но и спродюсировали картину вместе со своей женой Сьюзан…

— На самом деле мы спродюсировали этот фильм втроем с Добкином. Но, в отличие от меня и Сью, наши отношения с ним были настолько платоническими, насколько это вообще возможно. (Смеется.) Мы ему доверяем. И потом, не стоит забывать, что этот фильм — прежде всего его детище. Все прошло довольно гладко, каждый знал свое дело и не мешал остальным. Такой, знаете ли, гармоничный тройственный союз, где двое участников еще и периодически занимались любовью. (Смеется.)

— Не показались ли вам знакомыми некоторые нюансы взаи­моотношений вашего персонажа и его отца? Я, разумеется, имею в виду ваше общение с Робертом Дауни­с-таршим.

— Что-то такое наверняка было. Каждый раз, сидя в ресторане в перерывах между съемками, если я видел Боба (Роберт Дювалл. — THR), то боялся уйти не попрощавшись. Сразу начинал думать о том, нужно ли мне подойти к его столику и не делает ли это меня навязчивым. Или, наоборот, не покажусь ли я невежливым, если не подойду. Это ведь и есть уважение к старшим — когда хочется быть безупречным рядом с тем, кем восхищаешься. Кстати, он почти всегда опережал меня и сам махал мне рукой на прощание. А что касается нюансов отношений, как я уже говорил, мне почему-то казалось, что я хорошо чувствую своего Хэнка. Так что съемки сэкономили мне много денег, которые могли уйти на сеансы семейной терапии с моим собственным отцом. (Смеется.)

— Очевидная отсылка к Аттикусу Финчу, герою романа «Убить пересмешника», была в оригинальном сценарии филь­ма или она родилась уже на площадке?

— Она была в оригинальном сценарии. Мне нравится думать, что все лучшее в фильме исходит от меня, но это, увы, не так. (Смеется.) У нас была отличная драматургическая основа. Помню довольное лицо Добкина, когда он ее читал. В то же время никогда нельзя полностью полагаться на сценарий, нужно всегда искать, пробовать что-то новое. Иначе зачем вообще нужны режиссеры с актерами. У нас в фильме есть некоторые пересечения с романом «Убить пересмешника» и одноименной картиной с Грегори Пеком, но мы этого и не стесняемся. Зато во время съемок я испытал странное чувство, как будто я снимаюсь в «Судье» не в первый раз. (Смеется.) Вот такое дежавю!

— Ваш персонаж Хэнк Палмер — блестящий адвокат. Как вы думаете, что бы он сказал, если ему пришлось защищать вас?

— Он бы, наверное, сказал: «Я правда хочу помочь этому парню, но, кажется, для этого придется открыть дополнительный филиал моей адвокатской конторы». (Смеется.)

«Cудья» (The Judge) / США, 2014, 142 мин. Режиссер: Дэвид Добкин. В ролях: Роберт Дауни-мл., Вера Фармига, Роберт Дювалл, Билли Боб Торнтон, Винсент Д’онофрио, Сара Ланкастер. В прокате с 16 октября («Каро-премьер»).