«До сих пор боюсь не понравиться»

26.12.2013

Ее открыл Дэвид Линч, просто посмотрев на фото в портфолио, и вызволил из череды неудач под свет софитов. С тех пор этой незатейливой на первый взгляд блондинке доверяют сложнейшие роли, в том числе и принцессы Дианы, байопик о которой выходит на экраны 5 декабря. Ради того чтобы стать похожей на одну из величайших женщин XX века, Наоми пришлось изменить собственную мимику и походку и выдержать натиск беспощадных критиков, но, как актриса призналась THR, она никогда не сдается.

— Вы австралийка. Каково при таких корнях играть британскую принцессу?

— Моя бабушка действительно родом из Австралии, а вот я родилась и до 14 лет жила в Великобритании. Потом моя семья перебралась обратно в поисках лучшей жизни — в Англии тогда было тяжелое время. Так что определение моей национальности верно лишь отчасти.

— Какое самое яркое воспоминание из английского детства?

— Мы жили в крошечном городке (Наоми родилась в городке Шорхэм, графство Кент. — THR), и даже самое рядовое событие вызывало там огромный резонанс. А на спектакль в театр вообще приходили все местные жители! Моя мама (Мив Робертс. — THR) была актрисой. И вот мне пять лет, сижу в зале на первом ряду и смотрю, как она ходит по сцене в красивом наряде, в парике и говорит что-то смешным голосом. Я беспрерывно махала ей рукой, а она игнорировала меня, и я совершенно не понимала почему. Рядом со мной сидела бабушка, пыталась успокоить, а когда мама наконец незаметно подмигнула мне, я прямо выдохнула. Думаю, тогда и решила стать актрисой.

— Вы перебрались в Голливуд в начале 1990-х годов, и поначалу вам пришлось очень нелегко.

— Да, меня неплохо знали в Австралии, но здесь я была никем, все пришлось начинать с нуля. Первые десять лет просто ходила на кастинги и мне постоянно отказывали. Однажды режиссер даже заснул во время моего прослушивания. Мне казалось, что я сливаюсь с толпой и должна что-то сделать, чтобы меня заметили. Да я до сих пор из кожи вон лезу, чтобы всем понравиться! Поэтому бесконечно благодарна Дэвиду Линчу — он перевернул мою жизнь. Никогда не забуду нашу с ним первую встречу. Я суетилась, нервничала… А он просто посмотрел мне в глаза — до него этого не делал ни один режиссер — и кивнул.

— Вы тогда, наверное, очень хотели получить эту роль в «Малхолланд драйв»…

— Неловко признаваться, но я очень сомневалась. Предполагалось, что это будет сериал для канала ABC, и я решила, что, наверное, это не мое… Часть материала уже была готова, когда проект заморозили на полтора года. В итоге решили смонтировать из него полнометражный фильм, мы досняли несколько сцен… А потом я очнулась уже на Каннском кинофестивале, когда в зале после показа включили свет, и я увидела, что люди аплодируют нам стоя! На следующий день мне позвонил агент и сказал, что его телефон разрывается от звонков с предложениями новых ролей! Неудивительно, что теперь я хваталась за все возможности, которые мне представлялись. Как я могла отказываться от работы после стольких лет ожиданий? Хотя при таком темпе я даже умудрилась родить детей в перерывах между съемками (Наоми замужем за актером Ливом Шрайбером, у них двое сыновей: 6-летний Александр и 4-летний Сэмюэль. — THR).

— Тем не менее нет ощущения, что вы тогда соглашались на все подряд. В вашей фильмографии более чем достойные проекты, а за «21 грамм» Алехандро Гонсалеса Иньярриту вас номинировали на «Оскар».

— Помню, я снималась в «Звонке», когда мне предложили эту роль. И я согласилась, даже толком не изучив сценарий. Только узнала имя режиссера и общую идею. Понятия не имела, кто будет сниматься в кино кроме меня… И когда наконец я прочла текст, в голове была только одна мысль: «Господи, спасибо тебе! Какая же я молодец!» А потом узнала, что в фильме будут Шон Пенн и Бенисио Дель Торо.

— Кажется, именно тогда вы открыли для себя латиноамериканских режиссеров, с которыми успешно сотрудничаете. «Невозможное» Х.А. Байона, «Мать и дитя» Родриго Гарсии…

— Мне просто кажется, что они, как никто, умеют творить на грани. Я и сама не боюсь сложных тем, но они прирожденные лидеры, невероятно увлеченные, страстные. Мы все иногда боимся быть чересчур эмоциональными, но страхи исчезают, когда начинаешь работать с такими людьми, как Гарсия и Байона.

— Вы снимаетесь и в малобюджетном независимом кино, и в блокбастерах — таких как «Кинг Конг». Как вы выбираете проекты?

— Я с самого начала знала, что хочу сыграть в «Кинг Конге». Хотя и понимала, что меня неизбежно будут сравнивать с несколькими актрисами, которые раньше играли мою героиню. Но если за фильм берется великий человек, такой как Питер Джексон, надо соглашаться. Я умирала от желания поработать с ним! Правда, там было слишком много трюков, и после «Кинг Конга» я сказала себе: «Наоми, тебе уже 35 лет. Пожалей себя, не соглашайся больше на такую работу».

— Но семь лет спустя вы все же решились сняться в картине «Невозможное» про цунами в Индийском океане…

— Да, иногда я принимаю парадоксальные решения. Но теперь знаю, что каждый раз, когда говорю себе «Я не могу этого сделать», на самом деле могу. Я очень рада, что моя работа была так высоко оценена (за эту роль Наоми получила свою вторую номинацию на «Оскар». — THR).

— Давайте вернемся к «Диане». Она была вашей современницей. Да и ваша кандидатура на ее роль вызвала немало споров. Сомневались ли вы сами в себе?

— Еще как! Мне предстояло сыграть самую популярную женщину своего времени. Я постоянно слышала внутренний голос, который говорил мне: «Ты неправильно выглядишь, не так говоришь, стоишь… Даже рост у тебя другой». А еще у нас совершенно разная мимика. У меня более подвижна правая сторона лица, а у принцессы — левая. Так что мне пришлось очень много работать над собой.

— Было что-то, что удивило вас в личности Дианы?

— Оказывается, она была любительницей незатейливых, иногда даже грубоватых шуточек, которых не ожидаешь услышать от принцессы. И в душе она была мятежником — вот почему я влюбилась в нее как в персонажа. Очень надеюсь, что люди, посмотревшие этот фильм, вспомнят, какой она была удивительной женщиной.