«Я принимаю мир таким, какой он есть». Джон Малкович — о фильме, который мы увидим через 100 лет

25.11.2015

​Актер рассказал о сотрудничестве с Робертом Родригесом, а также поразмышлял о будущем человечества, природе и технологиях.

Какие чувства вы испытаете, если вас попросят снять фильм, который в течение ближайшего столетия никто не увидит? Именно такую задачу перед Робертом Родригесом и Джоном Малковичем поставил бренд  Louis XIII, который выпустил в продажу бутылки с коньяком столетней выдержки. Отснятый материал поместили в специальную капсулу и заперли в хранилище в доме Людовика XIII во Франции. Там фильм пролежит ровно век, до 18 ноября 2115 года.

«Нам было важно сделать что-то по-настоящему ценное, — говорит генеральный директор французской компании Remy Countreau Эрик Валла. — Тогда мы решили обратиться к Джону. Он не только невероятно талантливый актер, но также человек, хорошо понимающий французский образ мышления. Он знает, что такое "искусство жить"».

Малкович загорелся этой идеей и взялся за создание фильма, получившего название «100 лет». Недавно в Сети появились три тизера, в которых нам показали различные варианты развития будущего. Неудивительно, что сюжетные детали картины держатся в строжайшем секрете, и тайна будет тщательно храниться до тех пор, пока не вскроют капсулу времени.

The Hollywood Reporter поговорил с Малковичем о фильме, сценарий которого он написал лично, далеком будущем, человеческой природе и многом другом.  

Почему вы решили участвовать в проекте коньячного бренда?

Для меня это не впервой. В прошлом я участвовал в рекламной кампании Nespresso вместе с Робертом Родригесом. Что касается конкретно этой компании, то у меня была встреча с Людовиком (дю Плесси, исполнительный директор Louis XIII. — прим. THR), во время которой он рассказал мне о продукте, а также объяснил концепцию, которая меня сразу же заинтересовала. В то же время я понимал, что фильм должен получиться личным. Поэтому я решил, что будет лучше, если сценарий картины я напишу сам.

Эта тема оказалась вам близкой по духу?

Именно. Мне захотелось разобраться в ней, провести исследование и запечатлеть свои мысли на бумаге.

С точки зрения творческого подхода, между вами и Робертом Родригесом гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Вы оба — хладнокровные мастера стилизации, умеете выжимать максимум из сценариев, полных ужаса и насилия. Легко ли вам удалось найти общий язык во время съемок?

Я обожаю Роберта. Мне нравится его подход к работе — спокойствие и легкость, с которыми он справляется со всеми задачами. Ты доверяешь ему и чувствуешь уверенность, когда он принимает то или иное решение. Придумывая что-нибудь свежее и интересное, Роберт буквально заряжает тебя своим энтузиазмом.

Насколько необычно работать над проектом, который никто из ныне живущих, скорее всего, не увидит?

Странное чувство. Но идея была очень увлекательной, и меня почти не заботил тот факт, что я никогда не увижу этот фильм. Было странно и неожиданно, но ведь так оно обычно и бывает, когда имеешь дело с подобными проектами. Наши руки были развязаны, и никто не вмешивался в ход работы над проектом. Мы могли спокойно принимать решения и обсуждать те или иные детали.

В наше время люди не любят ждать и хотят всего прямо сейчас. Сильно ли отразилась эта идея в фильме «100 лет»?

Думаю, да.

Выходит, дискуссии вокруг этого проекта не менее важны, чем сам фильм?

Мы обсуждали различные варианты сценария: как будет выглядеть мир спустя 100 сто лет, какая жизнь ожидает людей… В итоге мы сошлись на трех вариантах, каждый из которых отобразили в тизерах.

Мы не представляем свою жизнь без природы и технологий, но при этом каким-то образом находимся с ними в постоянном конфликте. По словам ученых, в ближайшие 20 лет количество стихийных бедствий может увеличиться в 4 раза. И это не говоря о тревожных изменениях, которые сулят нам современные технологии. Какой, на ваш взгляд, сценарий будущего наиболее вероятен: что возьмет верх — природа или технический прогресс?

На самом деле все это весьма забавно: одни ученые утверждают, что через сотню лет мы научимся контролировать погоду, другие, напротив, считают, что мы исчезнем с лица Земли из-за разрушительных изменений климата. Что ж, поживем — увидим.

Это нам и остается.

Могу лишь добавить, что человечество способно адаптироваться к любым условиям. Страшно представить, что через 20-30 лет людей заменят андроидами, способными справляться с любыми задачами лучше нас. Кто знает, может мы и сексом с роботами начнем заниматься…  

Звучит весело.

Да, весело. Но я не привык осуждать что-либо или кого-либо —  я принимаю мир таким, какой он есть.  Многие не могут оторваться от своих экранов и совершенно не интересуются тем, что происходит вне виртуальной жизни. Кто-то наверняка скажет: «Жаль, это время они могли бы потратить на рыбалку, поучиться рукоделию или поухаживать за садом». Но люди продолжают заниматься тем, чем занимались всегда, — они приспосабливаются.

Мы вряд ли могли бы сделать больше, чем уже, собственно, сделали.

Точно. Когда кто-то принуждает нас к чему-то, мы приспосабливаемся. И тогда появляется возможность создать нечто новое — то, что не было продиктовано внешними условиями и вынужденной адаптацией. Знаете, мы не переживем тараканов… Но вторыми с конца будем уж точно.

Можно ли считать этот фильм подарком грядущему поколению, этаким окном в прошлое? И насколько картина отражает ваше личное представление о будущем? 

В принципе, я могу вам рассказать, что в конце фильма прозвучат слова: «Меня звали Джон». Это своего рода открытка с пожеланием скорейшего выздоровления или приветствие из другого времени.

Представьте, что кто-то в 1915 году увидел фильм, в котором изображен наш сегодняшний мир.

Было бы очень интересно посмотреть на его реакцию. К сожалению, это моя первая работа, в которой я действительно размышляю о жизни других людей и о том, как они сами осмысляют свой жизненный опыт.

Значит, не обошлось без некоего озарения?

Да.  Не припомню, чтобы раньше меня посещали подобные мысли.

Всему свое время.

Верно. Остается лишь продолжать заниматься своим делом, а после искать что-то новое.