Этот материал был опубликован во втором номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».Джордж Лукас был самым одаренным студентом киношколы университета Южной Калифорнии, но его фильмы не содержали и намека на Сагу, которая принесла ему всемирную славу и миллионы долларов. В отличие от современных гиков, бегло говорящих на клингонском и в совершенстве владеющих световыми мечами, своей настоящей страстью Лукас считал автомобили. Он даже подумывал о карьере гонщика, пока лишь чудом не закончившийся смертью будущего режиссера инцидент не поставил на этих мечтах крест. Джорджу было 18 лет, когда в его крохотный «Фиат» на полной скорости врезался одноклассник. Машину перевернуло несколько раз и сплющило как консервную банку, а жизнь Лукасу спасло только то, что ударом его выбросило из кабриолета. Полученные ушибы были несущественными, а вот от кровоизлияния в легких он восстанавливался несколько месяцев.

Именно тогда Лукас и пересмотрел свое будущее, поступив в колледж на курс антропологии, уже в университете увлекшись киносъемкой. Его первым фильмом был «Взгляд на жизнь» – комментарий к царившим в шестидесятническом обществе настроениям: черно-белый монтаж этапных фотографий, где соседствовали тела убитых во Вьетнаме солдат, Мартин Лютер Кинг и Никита Хрущев, под надрывные строки Притчи 10:12. В качестве курсовой работы он снял короткометражку «1:42.08» о гонщике, проезжающем круг за вынесенное в название фильма время. И только потом обратился к фантастике, поставив пятнадцатиминутный «Электронный лабиринт THX 1138 4EB». Фильм про беглеца от некоего антиутопического социума будущего демонстрировался на фестивале студенческих фильмов и стал его главным открытием. Про Лукаса говорили все учащиеся киношкол, а оба показа собрали аншлаги. Лента получила главный приз, суть которого состояла в стажировке на студии Warner Bros. – победитель мог попроситься ассистентом на любую из снимающихся здесь картин. Лукас выбрал «Радугу Финиана», мюзикл, который режиссировал выпускник другой крупной киношколы – невиданный по тем временам карьерный рывок. Так Джордж Лукас познакомился с Фрэнсисом Фордом Копполой. Молодые люди, конечно, много слышали друг о друге – в классе Лукаса часто говорили про сумевшего запуститься на Warner Bros. Копполу, Фрэнсис Форд видел «Электронный лабиринт». Их роднило преклонение перед европейским кинематографом, неприятие студийной системы и желание творческой независимости. В 1969 году Коппола и Лукас основали демонстративно неголливудскую производственную компанию American Zoetrope со штаб-квартирой в Сан-Франциско.

Крепкая деловая хватка Копполы помогла партнерам найти финансирование, оборудовать студию самой лучшей звуковой и монтажной техникой и устроить презентацию первого пакета будущих проектов – сценариев у Zoetrope было хоть отбавляй. Среди них числились полнометражный вариант «THX 1138», «Разговор», съемки которого Коппола рассчитывал начать уже в 1970 году, и «Апокалипсис сегодня», закрепленный за Джорджем Лукасом. Руководство Warner Bros. дало добро на пробный шар – «THX 1138». Все шло гладко, пока студия не увидела готовый фильм. Да, это был 1971 год, когда на экраны вышли «Французский связной», «Грязный Гарри», «Заводной апельсин» и «Шафт», но Голливуд все еще чувствовал себя и аудиторию неготовыми к новой, радикальной режиссерской волне. Никто не знал, как продавать фильмы, подобные «THX». Лукас был отправлен на перемонтаж, из-за неправильного маркетинга лента провалилась в прокате, и еще недавно выглядевшее безоблачным будущее Zoetrope внезапно оказалось под угрозой. Коппола поддался доводам Лукаса и пошел «на сделку с совестью», согласившись поставить «Крестного отца», чтобы заработать для своей компании денег. А взбешенный необходимостью работать по студийной указке Джордж Лукас, основал собственную производственную компанию Lucasfilm. Первая же картина под новой вывеской, «Американские граффити», оказалась невероятно успешной – кассовые сборы составили несколько десятков миллионов при бюджете в $700 тыс., а Киноакадемия выдвинула ленту на «Оскар» в пяти категориях, включая «Лучший сценарий», «Лучшую режиссуру» и «Лучший фильм». Призы во всех трех получила «Афера», но один только факт номинации в любом случае означал безоговорочное признание. Теперь перед Лукасом были открыты все двери и все возможности. Друзья и коллеги ждали, что его следующей лентой станет постановка еще более глубокая и личная, чем «Американские граффити», и в какой-то степени, так и оказалось, хотя «личное» в представлении Лукаса было космической оперой. «Это моя фантазия. Я сделал этот фильм, потому что никто не снимает подобного, а мне хотелось такое кино посмотреть», – рассказывал Джордж Лукас в 1977-м. – «Я хотел, чтобы оно стало успешным, все начали бы ему подражать, и тогда я просто пошел бы в кино и наслаждался бы этими подражаниями». Фильм действительно стал успешным (если такая нейтральная формулировка применима к картине, перевернувшей Голливуд), но в 1973 году студии шарахались от 20-страничной заявки, озаглавленной «Звездные войны». Идея и впрямь выглядела странно. В то время как Коппола, Скорсезе, Богданович и Фридкин создавали фильмы-высказывания, Лукас мечтал снять развлекательный аттракцион. «Это не лента о будущем», – объяснял он накануне премьеры в интервью Time, – «это фэнтези. Больше братья Гримм, чем “Космическая одиссея”. Главной причиной, по которой я снял его, это попытка подарить тинейджерам полноценную фантазию, которой было хоть отбавляй у моего поколения. У нас были вестерны, пиратские фильмы и все тому подобное. А у нынешних подростков – только “Человек за шесть миллионов” да процедурал “Коджак”. Где романтика, где приключения, где веселье, которые раньше царили в каждой ленте?»

Свои наброски Лукас показывал United Artists и Universal Pictures, но обе студии спасовали перед чудной концепцией тридцатилетнего режиссера. Единомышленников он обрел только на 20th Century Fox, к тому моменту выпустившей уже пять пользовавшихся бешеной популярностью серий «Планеты обезьян» – тоже рисковой фантастики, считавшейся не экранизируемой. Лукас вернулся за печатную машинку и два года и четыре рукописи спустя поставил финальную точку в окончательной редакции сценария. «Звездные войны» получили зеленый свет с бюджетом в $10 млн., и это был самый простой этап работы. Едва Fox согласилась финансировать постановку, Лукас узнал, что студийный отдел специальных эффектов расформирован. Учитывая, что в «Звездных войнах» он хотел создать нечто, подобного чему зритель еще прежде не видел, это был сильный удар под дых. Не желая еще сильнее зависеть от обстоятельств, Лукас решил создать собственную лабораторию эффектов – Industrial Light & Magic. Возглавить компанию и все работу по «Звездным войнам» заодно, он предложил легендарному Дугласу Тромбуллу, создававшему эффекты для Кубриковской «Одиссеи». Мэтр отказался, но порекомендовал своего ассистента Джона Дикстру, пришедшего с собственной командой студентов, которая и стала костяком ILM.

Задач перед командой фильма стояло немало. Требовалось найти уникальные локации, которые изображали бы другие планеты – Татуин виделся Лукасу изумрудным океаном джунглей, из-за чего продюсер Гэри Курц отправился на Филлипины. Но когда режиссер осознал, сколько месяцев ему предстоит провести в тропиках, то Татуин превратился в более комфортную пустыню Туниса. Требовалось создать роботов, как действующие модели, так и доспехи для находящегося внутри актера. Роль C3P0, эдакого Железного дровосека, досталась актеру шекспировской труппы Энтони Дэниелсу, впечатлившему Лукаса талантом мима. А R2D2 – тем экземпляром, который требовал какой-никакой игры – стал Кенни Бэйкер. Когда в первый же день съемок посторонний радиосигнал навел помехи на источник дистанционного управления корпусом робота, Бэйкеру не оставалось ничего иного, как с ужасом смотреть сквозь прорезь на корпусе, куда мчат вышедшие из-под контроля доспехи. Прототипом для вуки Чубакки послужил пес Лукаса по кличке Индиана – тот самый, который позже даст имя герою другой популярной франшизы. «Я думаю, вуки, это что-то типа медведя, собаки и обезьяны одновременно», – объяснял Лукас истоки персонажа. – «Они очень дружелюбные, если их не доставать». Само слово «вуки» он запомнил еще со съемок «THX 1138», когда один из актеров озвучения во время импровизации сказал, что кто-то «промчался по улице как вуки». «Я спросил его, что это значит», – вспоминает Лукас, – «а он ответил, что только что придумал это слово. Мне оно понравилось, и я запомнил его». Бюджет фильма не предполагал крупных звезд, поэтому, заполучив сэра Алека Гиннеса на роль Оби Ван-Кеноби («Когда я прочитал сценарий», – рассказывал актер, – «в нем нашлось что-то, зацепившее меня. Это приключенческая история о передачи знаний между поколениями. Моя роль – нечто среднее между волшебником Мерлином и самураем. Ну как я мог отказаться?»), остальные партии режиссер распределил между новичками и знакомыми. Плотник Харрисон Форд стал космическим наемником Ханом Соло, дебютантка Кэрри Фишер превратилась в принцессу Лейю, а телеактер Марк Хэмилл получил роль юного Люка Скайуокера, главного героя фильма. Люк был альтер-эго самого Лукаса, что обнаружилось неожиданным путем. «Я играл сцену первой встречи Люка с роботами», – вспоминает Хэмилл, – «и Джордж давал мне недвусмысленные указания. Ну, я и решил сыграть так, как среагировал бы в реальности он сам. И когда я это сделал, Джордж прокричал – “Снято! Идеально!” Ну конечно идеально. Ведь Люк, это Джордж, у них даже имена похожи: Люк и Лукас».

Ажиотаж вокруг фильма начался за два месяца до премьеры. Сначала кто-то пробрался в офис Лукаса и вынес оттуда шесть тысяч диапозитивов, которые появились на черном рынке по $5 за штуку. Потом в ILM похитили модели некоторых космических кораблей, и ими тоже торговали. На предварительном спецпоказе в Сан-Франциско зрители устроили картине трехминутную овацию, за полгода до премьеры на прилавках появилась новеллизация фильма, а известный фантаст Алан Дин Фостер взялся написать два романа-продолжения, которые предполагалось превратить в сценарии полнометражных сиквелов. Когда картина вышла в прокат (25 мая 1977 года она демонстрировалась всего на полусотне экранов), всем стало понятно, что это не просто фильм, а нечто большее. Реагируя на спрос, к ближайшему Хэллоуину крупнейший производитель костюмов взялся изготовить маски Дарта Вейдера, Чубакки и C3P0, издательство Marvel запустило шеститомный комикс по мотивам фильма, а на Fox начались разговоры о телесериале по той же вселенной. «Звездные войны» заработали в прокате $307 млн., перебив казавшийся невероятным рекорд «Челюстей» двухлетней давности. Общемировая касса перевалила за полмиллиарда, не считая мощного потока продаж сопутствующих товаров. Джордж Лукас наглядно продемонстрировал Голливуду, что зритель любит сбегать от реальности, и что опробованная Стивеном Спилбергом модель летних блокбастеров (до премьеры «Челюстей» выпускать фильмы в летний сезон считалось заведомым проигрышем) прекрасно работает. Фабрика Грез развернула свои жернова в сторону индустрии попкорна и аттракционов, в последовавшую четверть века наладив надежный конвейер по производству высокобюджетного эскапистского кино. Фильм, в котором сомневались даже близкие друзья Лукаса, перевернул американский кинематограф, и сегодня, празднуя 35-летие Саги, задумайтесь – каким был бы мир, если бы карьера Джорджа Лукаса не началась с поражения?