Брайан Крэнстон: «Быть знаменитым — все равно что быть беременным»

18.02.2016Гэри Баум

THR поговорил с актером о байопике «Трамбо», жизни после Уолтера Уайта и не всегда адекватном поведении поклонников.

Сериал «Во все тяжкие» не только превратил вас в звезду, но и наверняка подарил возможность придирчиво выбирать проекты. 

Я доверяю своему агенту. Наш диалог обычно выглядит так: он звонит и говорит: «Брайан, есть роль!», а я в ответ: «Ты ею доволен?» — «Ну, думаю, мы можем попросить чуть больше». Так обстоят дела. Не хочу показаться пафосным и циничным, но теперь мне не нужна постоянная работа. Я был в положении, когда денег не хватало, и мой брак трещал по швам, но сейчас я богат. Это намного приятнее. (Смеется.) Я до сих пор привыкаю к свалившейся славе, и даже перспектива остаться актером одной роли не сводит меня с ума. 

Получается, сейчас вы беретесь за роль, только если вас устраивает гонорар? 

Нет, конечно, не всегда. Если сценарий мне интересен, то мы продолжим вести диалог и придем к взаимопониманию. Но есть проекты, в которых больше бизнеса, нежели творчества, и за такие я возьмусь исключительно на своих условиях. Чаще всего предлагают как раз такие. «Годзилла» — яркий тому пример. 

Успех сериала «Во все тяжкие» дался вам легко или были проблемы из-за огромного внимания к вашей персоне? 

Было много хорошего, но и много сомнительного. Поражало отсутствие у людей чувства такта. Быть знаменитым — все равно что быть беременным. Каждый может подойти, положить руку тебе на живот и спросить: «Ой, а у вас будет мальчик?» Популярность чем-то похожа на незнакомца, которому постоянно хочется тебя приласкать. Кстати, сейчас люди иногда орут: «Эй, Уолтер, мне не понравилась твоя новая роль!» 

Бывает и такое? 

Когда тебя ассоциируют с один героем, зрителю иногда сложно видеть на экране какого-то другого, кроме Уолтера Уайта, из их любимого сериала. Но лучше уж так: главный провал в любом искусстве — это когда ты не вызываешь никаких эмоций. Пусть люди злятся на меня, чем остаются равнодушными. 

Свою премию «Эмми» два года назад вы посвятили «всем подлецам по имени Пит» (сленговое выражение Sneaky Pete применимо к мошенникам или хитрецам. — THR), чуть позже объяснив, что вас так называли родители в детстве. Сейчас на Amazon идет спродюсированный вами сериал «Подлый Пит» c Джованни Рибизи в главной роли. Как так получилось?

На следующий день после церемонии мне позвонил президент Sony Pictures Television и предложил сделать сериал с таким названием. Вот так иногда принимаются решения в индустрии. (Смеется.) В итоге мы пришли к идее шоу вроде «Во все тяжкие наоборот», в котором главный герой из плохого человека пытается перековаться в хорошего. Мы вышли на CBS, и им понравилась идея.

Почему дело ограничилось пилотным эпизодом? 

Всегда тяжело делать сериал для гиганта индустрии. Вышло так, что они просто не увидели то, что хотели получить. Бывает. Спасибо Amazon за второй шанс, все вроде довольны, и у нас уже заключен контракт на второй сезон. 

Проектом занималась ваша киностудия Moon Shot Entertainment, у которой в планах еще 14 работ для телевидения и большого экрана. Какие цели вы себе ставите как продюсер?

Хочу добиться того же, что и Том Хэнкс с кинокомпанией Playtone, ответственной за замечательные фильмы «Изгой», «Там, где живут чудовища», «Моя большая греческая свадьба». Надеюсь, у нас получится. Пока, правда, можем похвастаться только «Подлым Питом». 

Чем вас привлек образ Далтона Трамбо? 

Исследовать самую мрачную эпоху Голливуда очень интересно. История Трамбо невероятна, трагична и любопытна. Один из самых востребованных сценаристов 40-х, оказавшийся членом Коммунистической партии США, не заслуживал такой публичной инквизиции. Равно как и остальные продюсеры и драматурги, попавшие под запреты. Паранойя холодной войны, конечно, штука и смешная, и страшная. Сейчас уже сложно представить, чтобы власти устроили нечто подобное. Господи, этот человек написал сценарий «Римских каникул», а они так с ним поступили? Хотя мир безумен, и возможно все. 

Если бы вам позвонили из комиссии палаты представителей конгресса США, как в свое время Далтону Трамбо, и попросили сдать своих друзей. Вы бы это сделали? 

Пока не окажешься в такой ситуации — сложно представить, как бы ты себя повел. Остается надеяться, что, несмотря ни на что, я поступлю благородно и правильно. Трамбо так и сделал.