Этот материал был опубликован в мартовском номере журнала «The Hollywood Reporter – Российское издание».THR: Вы стали новым голосом студии DreamWorks — озвучили главных персонажей в мультфильмах «Семейка Крудс» и «Турбо». Как вас занесло в анимацию?Райан Рейнольдс: Я сам до конца этого не понимаю. Джеффри Катценберг (генеральный директор студии DreamWorks Animation SKG. — THR) предложил поработать над мультфильмами, и я не раздумывая согласился. Просто был уверен, что это будет интересней и куда проще, чем сниматься в игровом фильме: не нужно беспокоиться о том, когда картина выходит на экраны, как новая роль впишется в фильмографию и не испортит ли имидж. К тому же я находился в весьма выгодном положении: мы вроде как одна команда и все вместе работаем над фильмом, но на деле всю самую тяжелую и сложную работу выполняют режиссеры, аниматоры и куча других замечательных людей. А я просто веселюсь. THR: Что вас привлекло в «Семейке Крудс»? Почему для своего мульт-дебюта вы выбрали именно этот проект?Рейнольдс: Не уверен, что у нас, актеров, вообще есть такая возможность — выбирать. Это скорее нас выбирают. Просто Джеффри — а он невероятно мудрый человек! — предложил мне попробовать себя в роли именно этого персонажа, и я уж точно не собирался с ним спорить. На самом деле я даже не дослушал его и закричал: «Да, черт возьми, конечно, я согласен!» И не думаю, что кто-либо из моих коллег отказался бы на моем месте. Это прекрасная возможность не только как следует развлечься на работе, но и побыть в очень творческом коллективе: все время приходится напрягать воображение, что-то придумывать, представлять себя ребенком. А Крис и Кирк (Крис Сандерс и Кирк де Микко — режиссеры мультфильма «Семейка Крудс». —THR) дали мне практически карт-бланш, окунули меня в производство с головой и буквально заново открыли для меня весь процесс создания фильма.

THR: То есть вам с проводниками в мир анимации повезло?Рейнольдс: Было очень здорово! Я ужасно нервничал, потому что для меня это был первый подобный опыт. А Крис и Кирк всегда были рядом и помогали мне. Я очень многому у них научился. Когда через пару месяцев я озвучивал персонажа в «Турбо», режиссер все время стоял за стеклом — и это было так странно, не покидало ощущение непреодолимой дистанции. И я его даже как-то попросил зайти ко мне в студию, и как только он это сделал, мой персонаж сразу ожил! THR: Как вам новые ощущения от того, что вы физически в фильме не присутствуете?Рейнольдс: Вы, наверное, не поверите, но меня это вдохновляет! Я думаю, мы постоянно боремся с собственной тенью, и под тенью я подразумеваю всякие качества, которые нам в себе не нравятся. Я знаю, что многие актеры, когда видят себя на экране, очень страдают — их больно ранят их собственные недостатки. В мультипликации ты легко избегаешь всех этих неудобств — я могу быть хоть пещерным человеком, хоть улиткой, хоть страшным зеленым гоблином. И это дает невероятное чувство свободы. THR: Я знаю, что во время записи вашей аудиодорожки вас все же снимали. Точнее, вашу мимику — специальной камерой, фиксирующей выражение лица.Рейнольдс: Честно говоря, до третьего или четвертого сеанса записи я об этом и не подозревал. И все это время я, когда думал, что дубль не получился, корчил просто ужасные рожи — вы даже не представляете, какие! И вдруг неожиданно понял, что меня снимают. THR: Вы видите в Гае собственные черты?Рейнольдс: Конечно! Когда я посмотрел весь фильм целиком, я понял, зачем были все эти камеры: внезапно в нарисованном мальчике я обнаружил собственные жесты и манеры. Просто удивительно, как художники подхватывают мельчайшие детали и изображение перестает быть просто картинкой — ты правда узнаешь знакомого человека на экране. Это фантастика! THR: Невозможно не заметить, что ваш герой даже одевается похоже на вас...Рейнольдс: Да, это было просто мое пожелание, они могли его исполнить, а могли не обратить на него внимание. Вообще-то больше всего мне хотелось, чтобы у моего героя были большие соски, даже огромные. Но они их так и не нарисовали, к сожалению… (Смеется.) THR: Как вы придумывали голос своего персонажа?Рейнольдс: Ко мне не предъявляли серьезных требований — в DreamWorks не любят, когда голос актера меняется до неузнаваемости. Что же касается моей работы над ролью, я просто пытался внедрить более юношеские интонации — вспомнить, каким я был лет в 18–19 и привнести эти ощущения в своего персонажа. THR: И если бы сейчас рядом с вами оказался тот 18-летний Райан Рейнольдс, что бы он вам сказал о вашей работе?Рейнольдс: Подростком я был куда более неуверенным в себе и своих действиях, так что наверняка я бы услышал от самого себя много вопросов, начинающихся словами «А ты уверен..?» — «Ты уверен, что сейчас у тебя правильное выражение лица?», «Ты уверен, что здесь нужно именно повысить голос?» И думаю, я был бы еще крайне удивлен, что я попал в мир большой анимации, причем дважды за очень короткое время. Да еще и воспринимаю это как само собой разумеющееся. THR: Как думаете, какова основная мысль мультфильма?Рейнольдс: Думаю, она там даже не одна. Что бы вы ни делали в жизни, это всегда полезно. Пусть и не сейчас, но в будущем это вам точно пригодится. Каждая неудача, каждый провал идет на пользу, толкает вперед, дает стимул развиваться, делает меня лучше, сильнее и мудрее. Мы привыкли жить в комфорте и ни о чем не беспокоиться, и это привело к тому, что у нас атрофировались многие чувства и желания. Так что иногда всем, и мне в том числе, полезно вылезти из скорлупы и стать чуть более уязвимым.