ЭКСКЛЮЗИВ: У меня штампов нет, потому что я их просто не знаю

02.10.2013Ярослав Забалуев

Один из самых скандально-провокационных писателей современности Эдуард Багиров — автор сценария сериала «Пепел», который обещает стать событием телесезона. Многочасовая детективная драма о нравах 1940-х годов с Владимиром Машковым и Евгением Мироновым в главных ролях стартует на канале «Россия». Накануне премьеры THR встретился с Багировым и узнал, почему его так заинтересовал военный период СССР, кого он считает героем нашего времени и зачем успешный прозаик переметнулся в цех сценаристов.

— Известно, что писатель и сценарист — настолько разные профессии, что из первых редко получаются вторые. Как вы на такое решились?


— Вообще литераторы делятся на две категории: у одних есть чувство кинодраматургии, а у других его нет. Мне, видите, повезло. Как-то мне позвонила знакомая девушка, которая работает у Федора Бондарчука, и предложила в факультативном порядке подправить сценарий. Я сразу уточнил, что никогда ни одного сценария даже в руках не держал, но она успокоила: достаточно уже того, что я писатель. Это оказался «Онегин», который сейчас ждет запуска в производство. Я просмотрел сто страниц жуткой нечитабельной белиберды и сказал, что это надо переписывать от первого до последнего слова. Мне предложили заняться этим самому, и я переделал историю за две недели. Меня потом Бондарчуку водили показывать — вот он, мол, тот мутант. (Смеется.) Я просто не знал тогда, что это обычно делается гораздо дольше. И это притом что «Евгения Онегина» я к тому моменту ни разу не читал целиком.

— Даже в рамках школьной программы?

— Так уж вышло! Я вообще очень люблю поэзию, но у Пушкина мне всегда нравились другие вещи. В любом случае тот «Онегин», которого мне прислали, был в прозе и переложен на наше время.

— С отсутствием практики все понятно, а что с теорией? То, что вы не учились сценарному искусству, мешает?


— Я считаю, что одно из моих главных преимуществ — что я не учился ремеслу в академическом режиме и пишу, руководствуясь интуицией. Поэтому я, к примеру, не допускаю штампов — просто потому, что их не знаю. Вообще стараюсь не забивать голову чужими советами. Тем более что несколько признанных авторитетов сценарного дела уже уведомили меня, что я двигаюсь в верном направлении.

— Настолько верном, что в какой-то момент задумались о создании сценарного бюро?


— Как-то меня попросили написать еще один сценарий, и я увидел, что предложенная тема интересна не только мне, но и моему товарищу Ренату Хайруллину. Мы с ним быстро все написали и поняли, что на этом деле можно хорошо заработать. Так появилось бюро, где Ренат был арт-директором. Нынче он отправился в свободное плавание, и его место занял не менее талантливый и компетентный Максим Депутатов. Штата особого мы не держим, пока получается управлять всем этим самостоятельно. Есть некоторое количество авторов, из которых мы формируем команды под определенные цели, да и новые потенциальные авторы стучатся к нам в «Фейсбук» каждый день, и мы каждому отвечаем. Заказов тоже довольно много, и я уверен, что все происходящее сейчас — только начало.

— А как возник проект под названием «Пепел»?

— Тимур Вайнштейн (генеральный продюсер группы компаний «ВайТ Медиа», на его счету, в частности, шоу «Один в один». — THR), с которым мы работали по ряду проектов, как-то показал мне заявку на фильм — крошечный абзац на сто слов. Но она меня заинтриговала, и мы взялись за проект. Такой сценарий невозможно создать в одиночку. Это была сложнейшая работа: писали года полтора-два, работали с массой консультантов, а последние серии я вообще корректировал из камеры молдавской тюрьмы, где меня почти полгода держали по обвинению в организации госпереворота. То есть адвокаты распечатывали мне толстенные папки с историческими материалами для фильма, приносили в камеру, и я их там вычитывал. (Смеется.) Я не знал, кто будет сниматься, и, конечно, обалдел, увидев актерский лист, который мне показал Тимур перед запуском. Высочайшего уровня и режиссер картины — Вадим Перельман, он работал в Голливуде и, конечно, отвык от российских сложностей. Но никаких проблем на площадке не было, актеры подобрались один другого лучше. Владимир Машков так и вовсе будто создан для этой роли.

— Насколько я знаю, Сенька Пепел — вполне реальный исторический персонаж. Как его биография соотносится с судьбой экранного тезки?

— Действие разворачивается в 1938–1948 годах, и таких Сенек Пеплов по улицам тогда ходило не меньше, чем постовых милиционеров. По сюжету картины вышло так, что Пепел и красноармеец, капитан Игорь Петров, поменялись паспортами и судьбами — просто, чтобы выжить, — и каждый сделал «на новом месте» неплохую карьеру. Что касается прототипов, то, разумеется, наш герой — образ собирательный. Но я могу назвать с десяток реальных персонажей, черты которых взял для Пепла. В общем, описанная нами история вполне могла произойти, тем более что в паспортах тогда не было фотографий, а жизнь стоила меньше, чем пущенная в лоб пуля.

— А почему вы сделали главным героем вора?

— Каждому, кто хоть немного знаком с российской и советской историей, известно, что преступность на момент действия нашего фильма была буквально интегрирована в общество. Поэтому и вор вполне мог быть положительным героем — вся страна жила по понятиям, вспомните, скажем, «Место встречи изменить нельзя» или «Прощай, шпана замоскворецкая...». У государства на тот момент была масса более серьезных забот — карточки на хлеб отменили только в 1947-м. Нашего героя жизнь повернула так, как повернула. В «Пепле» вообще нет ни морализаторства, ни осуждения или оправдания тогдашней власти — про Сталина, например, в сценарии нет ни единого слова. Это прежде всего живая человеческая история.

— Интерес кинематографистов к такому ретро сегодня связывают с «осовечиванием» современной России. Не боитесь обвинений в конъюнктуре?


— Да нет конечно! Хорошо сделанные исторические фильмы всегда пользовались у нас популярностью. Жаль, что сейчас их делается гораздо меньше. Хотя вот «Легенда No17» — отличное кино, да и «Сталинград» Бондарчука я очень жду... У нас в «Пепле», в свою очередь, описывается такой период истории, по которому не поностальгируешь, ужасное время — между Гражданской войной и Великой Отечественной.

— А как вы сами относитесь к советской эпохе?

— Люблю историю как науку, а из советского периода могу оценивать только то время, в которое жил сам, и оно мне, конечно, совершенно не нравится. Я жил на окраине СССР — в Туркменистане. Там не было ничего, глушь, все надо было добывать тяжелейшими усилиями. Считавшаяся великой страна не могла элементарно накормить свое население. В общем, сам я не ностальгирую по Совку, и в моем творчестве восхищения им не будет никогда.

— Вы не скрываете своего интереса к истории, а как же современность? Про сегодняшний день сценарий напишете? И если да, то кто станет героем нашего времени?

— У нас постоянно случаются героические истории — вспомните, скажем, военного, который закрыл своим телом гранату на учениях. В военной сфере такое наблюдается постоянно, как и в дипломатической, например. В новейшей истории произошел ряд вооруженных конфликтов, в которых наши соотечественники проявили себя настоящими героями. Что далеко за примерами ходить — только в позапрошлом году меня самого российские дипломаты вытащили из тюрьмы в Молдавии под домашний арест. Оттуда я уже, правда, сам сбежал. (Смеется.) Служащим МИДа посвящен и проект, который я сейчас пишу для Art Pictures. Это будет полнометражный фильм. Правда, опять исторический. Детали пока раскрыть не могу, но очень интересный сюжет, основанный на реальных событиях, связанных с работой наших дипломатов и спецслужб во времена СССР. Картина не будет иметь ничего общего с доставшей всех сериальной пошлятиной — никаких карикатурных чекистов. Это будет честный рассказ о ребятах, служба которых не очень видна, но среди них немало героев. Вообще герои в нашей стране каждый день рождаются, я всегда это говорил, даже придумывать ничего не надо. Россия — страна героев. Надо просто оглядеться вокруг — и пиши на здоровье.