ММКФ 2018: будущее генной инженерии, психологическое расстройство и одна из самых опасных в мире работ

23.04.2018Григорий Черагин

Конкурс документального кино показал южнокорейского «Старого морпеха», канадскую «Манию» и российский «Генезис 2.0».

В середине 18 века произошла промышленная революция, в конце 20 века — революция цифровая. Следующая революция произойдёт в области генетики, что позволит людям открыть совершенно новую главу в истории. Именно генная инженерия и её прогресс становятся одной из двух главных тем документального фильма «Генезис 2.0». На 40-й ММКФ ленту привезли её создатели — Максим Арбугаев и Кристиан Фрай. Помимо важных научных открытий фильм рассказывает об охотниках, которые ищут бивни вымерших мамонтов на Новосибирских островах в Северном Ледовитом океане. Однажды герои находят удивительно хорошо сохранившуюся тушу животного, умершего примерно 10 тысяч лет назад. Находка доставляет радость всем: охотникам, ставшим миллионерами, и учёным, получившим хоть и призрачный, но шанс совершить научный прорыв в области генной инженерии.

«Документалисты должны чувствовать ветер перемен и быстро реагировать на него. Мы должны понимать, то куда, и откуда он дует. Мне кажется, в „Генезисе“ нам удалось создать странную смесь будущего и прошлого, приключений и прозаичности, архаики Новосибирских островов и футуристичности высыкотехнологичных лабораторий. Чего я и хотел», — рассказал швейцарский режиссёр Фрай.

«Генезис 2.0» — совершенно уникальный проект, недаром получивший номинацию на Гран-при фестиваля «Сандэнс», Фильм даже увёз из Штатов заветную статуэтку, правда, всего лишь за «Лучшую операторскую работу». Картине Арбугаева и Фрая удаётся совместить несколько несовместимых тем и рассказать о прошлом и будущем, личном и общественно-научном. В фильме есть два параллельных сюжета. Один – дикий и первобытный, за разработку которого отвечал Арбугаев. Второй – научный и исследовательский, за который отвечал его старший коллега Фрай.

«История нашего фильма началась ещё в 2012 году, когда я даже не думал становиться документалистом. Меня всегда привлекали Новосибирские острова, я бываю там каждый год, а однажды на протяжении двух месяцев сам жил с охотниками на бивни. Разработку сценария я вёл ещё будучи студентом ВГИКа, а потом через сестру, которая работает фотографом, случайно познакомился с Кристианом, и мы начали сотрудничать», — прокомментировал Арбугаев.

В то время Фрай как раз изучал научную сторону фильма. Он читал книгу суперзвезды мира генетики Джорджа Чёрча, которая рассказывала о том, как человек уже в ближайшем будущем сможет редактировать и перебирать гены живых существ. Одна из глава была посвящена тому, как всего из одной клетки можно будет восстановить целый вид, например, мамонта. Кстати, учёные, изучающие найденного мамонта в исследовательских центрах Якутска, ни одной живой клетки пока не нашли, но отчаянно продолжают поиски.

«В фильме мне хотелось порассуждать о том, как человек сейчас играет в бога, имея возможность собирать, создавать или перебирать геном живых существ», — добавляет Фрай.

И если документальный фильм «Генезис 2.0» не расскажет нам о том, что станет с мамонтом, то на уже клонированных животных зритель налюбуется. В Сеуле много лет работает центр, который всего лишь за 100 тысяч долларов клонирует вам ваше любимое домашнее животное. И даже подарит второе. Совершенно бесплатно.

Ещё одной лентой документальной программы стала «Мания» от канадского режиссёра-дебютанта Калины Бертен. По признанию девушки, тема фильма была ей настолько интересна, что она специально записалась в школу режиссёров, чтобы научиться профессии и рассказать свою историю всему миру.

«Мания» — очень личный проект, который является исследованием отношений Бертен с её отцом, покинувшим семью, когда Калина была совсем маленьким ребёнком, Долгое время девочка не задавался вопросом о том, куда делся её папа, пока в 15 лет она не наткнулась на журнальные статьи о нём. В них говорилось, что её отец является лидером секты и живёт несколькими жизнями одновременно. Всё из-за психологического заболевания, от которого страдает уже три поколения семьи Бертен.

«На самом деле, я благодарна этому фильму. Да, в процессе работы я чувствовала и злость, и гнев, и непонимание. Но в конце работы над „Манией“ я пришла к миру. Мне не хотелось выставлять своего отца монстром, я лишь хотела рассказать, каким сложным человеком он был».

В фильме Калина Бертен полностью раскрывается перед зрителями и через широкое окно даёт возможность понаблюдать за своим детством. Вплетения личных историй, переживаний и взаимотоотношений к родными даёт понять, насколько близка и важна для неё эта тема.

Дальше Бертен не собирается сворачивать с пути и исследует другое психологическое расстройство — биполярное. Один из лучших фильмов на эту тему в 2006 году выпустил британский актёр и шоу-мен Стивен Фрай, сам страдающий этим недугом.

Также за приз в конкурсе документальных фильмов поборется и «Старый морпех». Картину на 40-й московский киносмотр привёз южнокорейский режиссёр Чин Мо-ён, уже участвовавший в ММКФ в 2014 году с фильмом «Дорогая, не переходи эту реку».

«Старый морпех» опустит зрителя на самое дно Жёлтого моря, где аквалангист-рыбак каждый день в специальном скафандре собирает осьминогов и морских ежей для продажи. Главного героя зовут Пак Менго и 11 лет назад он вместе с женой и двумя детьми бежал из закрытой и коммунистической Северной Кореи в открытую и капиталистическую Южную. Однако новая страна не стала землей обетованной для беженцев — чтобы заработать на хлеб, им приходится усердно трудиться каждый день. А консервативное общество не в восторше от заселья «пришельцев». Осложняет жизнь и то, что Менго уже за 50, а его погружения требуют невероятных физических усилий и крепкого здоровья.

«Мы снимали фильм на протяжение четырёх лет. И за это время из 30 ныряльщиков в городе осталось только 6», — рассказывает Мо-ён, наглядно демонстрируя, какой рисковой профессией занимает главный герой фильма.

До эмиграции Менго 20 лет прослужил в армии, поэтому погружать под воду — единственное, что он освоил в жизни. Сам герой понимает, что каждый раз выходя в море он балансирует на грани жизни и смерти, но также и осознаёт, что должен помогать близким. Грустные глаза «Морпеха» Менго — символ отрешённости, самопожертвования и физической боли, который рефреном пронесётся через весь фильм.

«За несколько лет состояние Менго ухудшилось, он заболел и практически стал инвалидом. Но он не может оставить своих родных без помощи», — считает автор фильма.

Сын главного героя уверен, что лет через 30 Корея вновь станет одной большой и крепкой страной. Но вот Менго до этого момента точно не доживёт.