Тони Майерс: «Мне очень льстит, что Альфонсо Куарон посмотрел мой фильм 9 раз»

25.08.2016Дмитрий Карпюк

Режиссер уникальных документальных фильмов про космос рассказала THR про любовь к нашей планете и фильму «Интерстеллар», интерес к театру и о сюрпризах, которые ей преподносят космонавты.

THR побеседовал с Тони Майерс, режиссером картины «Прекрасная планета». Созданный совместно с НАСА фильм содержит потрясающие кадры Земли, снятые астронавтами с борта Международной космической станции (МКС). Режиссер рассказала о работе над документалкой, сотрудничестве с Леонардо ДиКаприо, Томом Крузом и другими звездами, о сюрпризах, которые ей преподносят космонавты, «Гравитации» Альфонсо Куарона и «Интерстелларе» Кристофера Нолана.

Скажите, какой это уже по счету ваш фильм на космическую тематику? Если считать не только режиссуру. Я запутался.

7-й (смеется). Я не все из них сняла, правда, но я писала сценарии и занималась монтажом. Первый был снят в 1984 году. Еще мы сняли фильм с целью убедить NASA, что мы должны отправиться в космос. Но из снятых в открытом космосе этот седьмой.

Насколько было сложно убедить NASA снимать в космосе?

Пришлось постараться. Для начала мы сняли запуск шаттла. Сперва люди из NASA отнеслись несколько прохладно, но когда они увидели, на что способна технология IMAX, то были покорены.

Получается, что у вас роман с космосом длиною в жизнь, хотя вы снимали и про подводную жизнь. Сходство, конечно, есть…

Да, и там, и там нет воздуха (смеется).

Но все же вы отошли от космической темы.

Да, мы сняли 3 фильма про подводный мир в 3D и еще парочку в обычном формате. Но были и другие фильмы не про космос – я была продюсером на фильме–концерте «Роллинг Стоунз».

А вам не хотелось бы после космоса и воды поработать с другой стихией? Скажем, погрузиться в земные недра?

Почему нет? IMAX представляет нам много возможностей, позволяет зрителям пережить интересный опыт. Можно снимать сумасшедшие вещи из самолета и в открытом космосе. Есть потрясающий фильм про поезда, который снял мой друг. Там поезда ездят по тоннелям через Скалистые горы между США и Канадой. Это удивительное зрелище. Главное здесь, конечно - насколько у конкретного места интересная история, которую стоит рассказать. Это как в любом кино - история на первом месте.

Расскажите, как вы вообще работаете над фильмами.

Прежде всего нужна какая-то тема, с которой и начинается фильм. Вы не можете просто снять кино про космос, нужна интересная идея. Целью нашей первой картины («Мечты сбываются» - прим. THR) с камерами на орбите было показать, как люди функционируют, как живут в состоянии невесомости. Мы хотели, чтобы зрители в кинотеатре поняли, что это такое – чистить в невесомости зубы, есть улетающих от тебя креветок. И мы знали, что следующий фильм мы должны сделать про Землю, про то, какой мы ее видим из космоса. Он назывался «Голубая планета». А потом был взгляд на Солнечную систему уже с Земли. Мы использовали телескоп Хаббл, съемки Марса с зонда Voуager, и тут нам уже помогли компьютерные технологии. Мы смогли с их помощью долететь до Юпитера, увидеть, как в него врезается комета Шумейкеров (комета Шумейкеров-Леви упала на Юпитер в 1994 году. Этот случай стал первым наблюдавшимся столкновением двух небесных тел – прим. THR). И мы поразмышляли о том, что требуется от человека для изучения Солнечной системы и насколько это на самом деле непросто.

Затем у нас был фильм «Миссия на Мир», для которого я писала сценарий, — про встречу американцев и русских на станции «Мир». Тут было важно показать представителей двух разных культур и понять, насколько они могут работать вместе над строительством станции. Потом, конечно, «Космическая станция» про сбор космической станции в открытом космосе. Потом был «Телескоп Хаббл» про то, что с ним случилось за годы работы. У него уже барахлили линзы, и когда мы узнали, что его собираются снять с орбиты и выбросить, сама собой возникла идея фильма о том, как устаревают новейшие технологии и насколько вселенная больше всех наших усилий. И мы использовали записи, где его ремонтируют.

Том Круз читает у вас закадровый текст на «Космической станции», а Леонардо ДиКаприо – на «Телескопе Хаббл в ЗD». Как вам удалось привлечь таких крупных звезд?

О, это все мой супер-босс из Лос-Анджелеса, Грег Фостер. Он глава IMAX Entertainment и он знаком с кучей агентов. Он привел Тома Круза, Леонардо ДиКаприо, он позвал Кейт Уинслет и Джонни Деппа на «Тайны подводного мира», и с ними всеми было дико приятно работать. А в «Прекрасной планете» закадровый текст читает Дженнифер Лоуренс.

Мы ее, правда, не услышим (в российском прокате текст читает Ксения Раппопорт - прим. THR)

Да, я послушала, как это звучит, и, хотя я не знаю языка и ничего не могу сказать про тонкости перевода, голос мне очень понравился.

А как вы относитесь к новым фантастическим фильмам? Например, интересно было бы узнать ваше мнение по поводу «Гравитации» Альфонсо Куарона. Вы смотрели это кино?

Еще бы. Мне очень льстит, что Альфонсо Куарон посмотрел фильм «Телескоп Хаббл», как он сам сказал, 9 раз. Но то, что он снял, было, мягко говоря, не очень научно. Мне понравился фильм, но я могла получить от него удовольствие, только когда отключала мозг и не пыталась смотреть на него с точки зрения достоверности. Ну то есть вся эта идея «давайте слетаем на китайскую космическую станцию, она вон там, недалеко» - такое не работает в космосе. Но я могу сказать, что мне очень понравился «Интерстеллар». Это очень глубокое кино, и оно затрагивает важные темы, про которые современный зритель не привык думать.

Он напоминает скорее старые фантастические романы, а не новые голливудские блокбастеры про космос.

Мы все росли на этом, я помню старые «Звездный путь» и «Звездные войны». Но на самом деле путешествовать к другой звезде – это по-прежнему настолько за пределами человеческих возможностей. У Криса Нолана замечательно получилось показать историю не только с научной, но и эмоциональной точки зрения: что это значит - быть человеком, пересекающим такие огромные расстояния. И он очень приятный человек. И ему нравятся мои фильмы (смеется).

Терренс Малик недавно совершил своеобразный переход от игрового к документальному кино. Вам было бы интересно сделать подобный шаг, но в обратном направлении – снять художественный фильм?

Не уверена. Думаю, к этому надо достаточно долго идти, может, для меня это немножко поздновато (смеется). Я бы скорее попробовала себя в театре. На съемках голливудского фильма всегда столько давления и так мало свободы действий – у вас же огромная команда, студия в любой момент может перекрыть вам воздух. В театре мне было бы интересно поработать с актерами, попробовать себя в драматургии. Там вы можете посмотреть, как развиваются персонажи, порепетировать. При съемках фильма такое невозможно -  у вас определенный график и вам надо в него уложиться, иначе вмешаются продюсеры и тут уже пиши пропало (смеется).

Есть какая-то конкретная идея или это только фантазия?

О, пока это на уровне фантазий. Вы знаете, на каждый мой фильм уходит от 4 до 5 лет. Вы ищете финансирование, договариваетесь с NASA, потом готовится ваша команда. Хотелось бы и мне побывать в открытом космосе, но для этого вам нужно быть в отличной физической форме, очень умным, а я этим не могу похвастаться. Так что я завишу от космонавтов и рассчитываю на потрясающие материалы, которые они снимут. Мы учим их быть операторами, звукорежиссерами, и они очень быстро учатся, потому что они очень умные. С ними всегда приятно работать. И они любят удивлять!

Каким образом?

У каждой команды всегда есть для меня сюрприз. В «Прекрасной планете», например, один из космонавтов играет на волынке «О, благодать» (христианский гимн, написанный английским поэтом и священником Джоном Ньютоном в 1779 году - прим. THR), а я и не знала, что он такое для нас приготовил, что он вообще пронес волынку на борт станции. Это было потрясающе. Он замечательный человек, врач. Его отец – швед, а мать – гаитянка. Я спросила его потом: «Почему именно волынка?». Оказалось, он рос в семье военного в Англии и видел все эти парады с волынками. В общем, эти ребята всегда хотят друг друга переплюнуть, когда снимают что-то для меня в космосе.

Вы говорили, что уже работали над фильмом, где смотрели на землю из космоса - «Голубая планета». А в чем его отличие от «Прекрасной планеты»?

В 90-м году мы снимали все с космического шаттла. А в «Прекрасной планете» у нас была настоящая космическая станция, про которую мы тоже сняли фильм. Так вот к ней был прикреплен наблюдательный пункт под названием «Купол», специально разработанный и сконструированный для наблюдения за Землей. Места там совсем мало, но там 6 окон по периметру. И я захотела снять все оттуда. Еще я вспомнила, как мы говорили с Леонардо Ди Каприо, когда работали на фильме «Телескоп Хаббл». Он рассказал, как мама водила его в кино на «Голубую планету», когда ему было 10 лет, и какое это произвело на него впечатление. А вы знаете, наверное, как ДиКаприо беспокоит защита окружающей среды. Это навело меня на мысль.

Я захотела, чтобы «Прекрасная планета» была интересна прежде всего молодым зрителям. Я не хотела потрясать кулаками и ругать людей за то, что они делают с окружающей средой. Мне нужно было, чтобы юные зрители посмотрели на нашу планету и поняли, что она уникальна и что ее надо защищать. Хотелось провести параллели между космической станцией и Землей. Они обе движутся в космосе и хранят человеческую жизнь, об обеих нужно заботиться, только одну из них так просто не отремонтируешь. Когда я показала «Голубую планету» своему сыну, который тогда был непослушным 14-летним подростком, я думала, что ему это не понравится, но он с друзьями настолько проникся фильмом, что заплакал. Именно до таких молодых зрителей я и хочу достучаться. Они еще не думают о своих выплатах по кредиту или о своем браке, они открыты для более важных вопросов, и к ним я и обращаюсь. Если я смогу вдохновить хоть одного человека на создание чего-то полезного в жизни - здорово, значит, я что-то сделала не зря.

В российский прокат «Прекрасная планета» выходит 25 августа.