«Ты злобная тварь, надо тебя использовать»

24.01.2014Семен Кваша

Джонни Ноксвилл, лидер «Чудаков», снялся в роли Несносного деда в последнем проекте «Чудаков», нежной и невероятно стыдной комедии о деде и внуке. Ноксвилл поговорил с THR.ru о том, как договариваться с начальством, прятать камеры, бить режиссера по яйцам и ничего не бояться.

Джонни Ноксвилл, лидер группировки «Чудаки» (Jackass), снял новое кино «Несносный дед», заработавшее в мировом прокате грандиозные 142 миллиона долларов (больше сотни из них в США). Теперь история отвратительного деда и его не менее противного внука и их бюджетного путешествия по Америке (мама мальчика угодила в тюрьму за торговлю крэком, а дед пытается избавиться от внука, сдав его отцу) добралась до России.

Истерически смешное кино сделано примерно так же, как «Борат»: Джонни Ноксвилл в гриме старого хрена докапывается до ничего не подозревающих американцев, пытается отправить внука почтой в коробке, является на женскую вечеринку в стрип-бар, везет мертвую бабушку в багажнике, пытается заняться сексом с автоматом с газировкой... Весь фильм зрителю невообразимо стыдно, но весело. Мы поговорили с Джонни по телефону и попытались выяснить, почему в последнем проекте «Чудаков» он не засовывает в себя посторонние предметы, не пытается сломать себе все кости, не наносит себе травм в особо чувствительных местах и вообще ведет себя почти прилично. Оказалось, что ему случайно удалось рассказать очень нежную историю любви.

— Это кино серьезно отличается от ваших предыдущих проектов. Импровизационная комедия, розыгрыши ничего не подозревающих людей, но почему-то в этот раз не было действительно ужасных вещей, которые вы обычно делаете с собой, никаких адских экспериментов с вашим телом. Как так получилось? Вы просто двигаетесь вперед?

— Не беспокойтесь, это не значит, что я повзрослел или постарел, тут все дело в истории. У нас же просто история любви внука и деда, которые едут по Америке. Обычно мы откладываем большие трюки к концу съемок, потому что если снимать их в начале съемочного периода и что-то пойдет не так, то кино просто не будет, допустим, если я получу травму. Но к концу фильма история внука и деда уже отлично работала, нам просто не понадобились такие трюки. Мне вообще не хотелось, чтобы в этом фильме было что-то действительно ужасное. Там была отличная история, которая уже отлично работала.

— Хорошо, тогда расскажите об истории, о сценарии. Сколько у вас было до начала съемок, а сколько появилось уже по мере того, как вы делали фильм?

— Ну в начале у нас была просто идея. Ребенок появляется во время похорон, а дальше едет с дедом через всю страну к родственникам. У нас был полностью готовый персонаж Ирвина — деда. И были задуманы несколько трюков. Но полного сценария у нас не было, его, собственно, никогда не бывает. Когда мы начинали и снимали пару первых розыгрышей с публикой, мы вообще не знали, куда эта история пойдет. У нас получился отличный материал на вот этих первых трюках, но потом Спайк Джонс сказал: «надо сделать паузу на месяц и написать сценарий». И мы так и сделали, он каждый день работал над сценарием и за месяц его написал.

— Расскажите о ребенке, о Джексоне Николле, который играет Билли. Как вы с ним работали, как вы заставили его делать эти все ужасные штуки?

— О, этот парень… я снимался в кино в Кливленде, штат Огайо, оно называлось, черт, я даже не помню. И там был ребенок в фильме, ему было семь лет. И вот он всю дорогу приставал ко мне, ходил везде за мной, оскорблял меня, бил меня по яйцам. И я подумал: вот ты злобная тварь, надо будет тебя использовать. И мы его и выбрали, собственно. И на кастинге он ударил Джеффа Тремейна, нашего режиссера, по яйцам. И не исключено, что я это его подговорил это сделать. В любом случае, это абсолютно бесстрашный парень. Я никогда раньше не видел парня, который до такой степени бы ничего не боялся, не боялся бы сниматься со взрослыми и разыгрывать их. Нам страшно повезло, когда мы нашли этого милого маленького монстра.

— А как технологически вы это снимали? Как вы прятали скрытые камеры?

— Мы всегда заранее договариваемся с владельцем бизнеса, с начальством. Но он не должен ничего говорить своим работникам. А потом мы прячем в его помещении камеры.

— А вы предупреждаете владельцев бизнесов, что может быть немножко ада и разрушений?

— Мы все заранее объясняем, предупреждаем и оплачиваем ущерб. Нам не нужно лишних сюрпризов, мы же должны потом получить разрешение на использование материала, это называется artist release. И его, кстати, надо получить от всех, кого мы сняли. Включая и тех, кого мы разыгрываем. Это довольно трудно. И бывает так, что сначала люди подписывают разрешение, а потом отзывают его. А иногда потом подписывают снова. Вот в сцене с кроватью, например, там два грузчика приехали грузить кровать, а вместо этого попросили загрузить труп жены несносного деда в багажник. Они сначала подписали разрешение, а потом их босс был в ярости и они отозвали подписи. И в конце концов мы договорились с боссом, и грузчики опять подписали.

— Ваше кино номинировали на премию «Оскар» за лучший грим. Будете комментировать?

— Ну мы ужасно рады.

— А трудно было с этим гримом работать?

— Ну знаете, я ужасно боялся грима. И того, что его надо наносить по три часа каждый день. Я боялся, что он будет нереалистичным, и люди на улице в него не поверят. Ну и в первый же день беспокойство пропало. Оказалось, что это все довольно удобно. Три часа тебе накладывают грим, а в это время ты либо пишешь сцены, или обдумываешь трюк или розыгрыш. Ну и главное — это же не так, как в других фильмах, где грим должен выглядеть реалистичным на экране. У нас он должен был выглядеть реалистичным для жертв наших розыгрышей. И никто никогда не усомнился в гриме. Иногда они не верили персонажу, но то, что я был загримирован — никто не разглядел.

— Ну и последний вопрос, который нельзя не задать. Вы зачем вообще этим занимаетесь? Столько боли, ужасные травмы, а вы возвращаетесь и снова и снова делаете жуткие вещи со своим телом, такие опасные и трудные. Зачем вам это все?

— Я не учился в колледже, не могу петь и танцевать. Надо же чем-то заниматься.