«Москва слезам не верит». Сказка со счастливым концом

11.02.2015Ксения Рождественская

В 1985 году, готовясь к первой встрече с Горбачевым, Рональд Рейган 8 раз посмотрел картину «Москва слезам не верит» — все пытался постичь тайну русской души. Кинокритик Ксения Рождественская, в сотый раз пересмотревшая фильм по случаю его юбилея, пыталась понять другое: почему обычная мелодрама о провинциалках, приехавших на поиски счастья в столицу, была удостоена и «Оскара», и всенародной любви.

Как и многие лучшие советские мелодрамы, фильм Владимира Меньшова — это сказка о Москве, недаром город вынесен в название картины. Кстати, взято оно из поговорки «Москва бьет с носка и слезам не верит». Столица — вот настоящая героиня фильма, а вовсе не Катерина, героиня Веры Алентовой, как может показаться на первый взгляд. Это Москва кому-то отвечает взаимностью, кого-то спаивает, кого-то недолюбливает, на кого-то не обращает внимания.

За первые пять минут картины Владимира Меньшова зритель видит чуть ли не всю Москву конца 1950-х, все ее надежды и символы, все краски «оттепели», всю тягу к западной культуре: Андрей Вознесенский читает у памятника Маяковскому «Параболическую балладу» об «огненно-рыжем художнике Гогене» и о том, что судьба несется по параболе, а не по прямой. Людмила (Ирина Муравьева) уткнулась в метро в Ремарка («Вся Москва читает!»), проезжая станцию «Охотный Ряд». Смешно, что сейчас это название воспринимается абсолютно естественно, а в год выхода фильма сразу было понятно: перед нами история, произошедшая в те давние времена, когда станция метро «Проспект Маркса» еще носила другое название.

По сценарию, девушки, Катерина и Людмила, шли гулять к аргентинскому посольству, слушали там рокочущий бас: «Машину боливийского посла к подъезду!», смотрели на заграничную жизнь. «Вот это настоящее», — говорила Людмила. Но режиссер с ней спорит и демонстрирует другое «настоящее»: эпизод с «начинающим актером» Смоктуновским, ставший впоследствии классикой. Пусть Иннокентий Михайлович тут староват и выглядит совсем не так, как в конце пятидесятых, но именно в этой сцене была произнесена ключевая фраза фильма: «Поздновато начинаете!»

Нет, начинать никогда не поздно. В 37 лет Владимир Меньшов сделал свой первый полнометражный фильм — отличную, изобретательно смонтированную школьную драму «Розыгрыш». «Москву» он снимал, когда ему было уже под 40. Не рано начал и сценарист Валентин Черных, написавший «Москву слезам не верит» всего за 19 дней. Его первый сценарий «Человек на своем месте» экранизировали, когда ему стукнуло те же 37 (мы со школьной скамьи знаем о магии этого числа, но тут она присутствует в несколько другом ракурсе). К выходу «Москвы» ему исполнилось 44.

Изначально Черных работал над пьесой о судьбе девушки-провинциалки, но, узнав, что объявлен конкурс фильмов о Москве, переделал ее в сценарий. Характеры трех героинь были списаны с его теток — сестер матери. Меньшов внес в историю кучу поправок, но основа осталась неизменной: покорить Москву и далее по списку никогда не поздно. Для сценариста, приехавшего в столицу из Пскова, учившегося когда-то в школе фабрично-заводского ученичества и работавшего сборщиком на судоремонтном заводе, только это и было важно.

С выбором Катерины у режиссера неожиданно возникли сложности — актрисам сценарий не нравился, они считали, что получится «дешевая мелодрама». Ирина Купченко от роли отказалась, Маргарита Терехова предпочла съемки в «Трех мушкетерах», Наталья Сайко пробы прошла, но с Алексеем Баталовым смотрелась неубедительно. Решено было пробовать Веру Алентову, жену Меньшова. Оказалось, что лучшую пару для Гоши — Баталова трудно представить.

На роль Гоши — слесаря без недостатков — пробовались и Виталий Соломин, и Олег Ефремов, и даже сам Владимир Меньшов. И только Баталов подошел на роль идеально: его врожденная интеллигентность смягчала несколько хамоватый текст. И если актер уже был к тому моменту ярчайшей звездой советского кино, и не один десяток лет, то Алентовой муж сделал поистине царский подарок. Причем ей к тому моменту тоже было 37… Да, «Москва слезам не верит» не была ее первой картиной, но именно она сделала ее одним из самых узнаваемых лиц отечественного экрана. А ведь кто-то сказал бы, что поздновато…

Ирину Муравьеву, которая играла Людмилу, готовый фильм ужаснул: ее героиня показалась актрисе пошлой, грубой и неотесанной. Многие годы актриса не любила, когда в интервью у нее спрашивали об этом фильме. А ведь без нее картина не получилась бы такой живой. Без ее радостного «А я оптимистка! Мне недавно сказали, на кладбище хорошо знакомиться!» и мрачного «С бумагой в стране напряженка!» Без ее непосредственности и наивной хитрости, клубничной маски и мастер-класса по соблазнению в курилке Ленинской библиотеки.

Фильм продолжает трогать зрителя во многом и благодаря второстепенным героям — иногда ярким, как у Муравьевой; иногда обманчиво простым, как у Рязановой, которая сыграла третью подругу; иногда совсем незаметным, бессловесным, но удивительно точным. Сценарист «Афони» Александр Бородянский на пикнике кормит всех шашлыком (сам готовил). Владимир Басов на вечеринке в профессорской квартире то и дело отлучается в туалет — а за столом строит девушкам глазки и говорит, что «в 40 лет жизнь только начинается» (да-да, тема «позднего» снова напоминает о себе!).

Жалкий герой Олега Табакова быстренько-быстренько хочет получить удовольствие с любовницей, но очень боится, что в самый ответственный момент на пороге появится теща (часть откровенных сцен с Табаковым пришлось в результате вырезать — цензура, как теща, всегда стояла на страже морали). Вахтершу в общежитии — ту, которую героиня Муравьевой учила отвечать по телефону «Хэллоу!» — сыграла легендарная Зоя Федорова. Это была ее последняя роль, после «Москвы» она перестала сниматься.

А Лия Ахеджакова в образе растерянного Купидона? «Слушаю вас, товарищи женщины! Набор одиноких женщин временно прекращен!» А сам Меньшов в шляпе на пикнике? А советские звезды — Георгий Юматов, Леонид Харитонов, Татьяна Конюхова, представшие в роли самих себя?

Если же смотреть только на главных героев, то «Москва слезам не верит» — это и не мелодрама, и не романтическая комедия. Это классическая советская производственная драма, которая людям творческих профессий, не привыкшим к четкому распорядку, может показаться хоррором: героиня всю жизнь делала карьеру, училась, руководила, давала указания, мало спала, никогда не опаздывала, — ничего удивительного, что она мечтает о мужике, который придет и хамовато скажет: «Все и всегда я буду решать сам. На том простом основании, что я мужчина».

Разбудит ее утром, грубо куда-то потащит, заставит есть шашлык и слушать, как горланят песни подвыпившие друзья. А если его обидеть, он уйдет в запой и пропадет на восемь дней. Героиня будет рыдать, и поделом ей — доверилась непонятно кому, ни фамилии не знает, ни места работы. Но подруги вздохнут и с легкой завистью скажут: «Счастливая ты, Катька». Потому что достаточно пожили на свете, чтобы понять: мужики, за которыми не надо ходить как за малыми детьми, на вес золота. А уж если он в состоянии позаботиться не только о себе, но и о женщине, цены ему просто нет. Уж не говоря о том, что героиня успела впрыгнуть в последний поезд (точнее, электричку), вселив в миллионы женщин надежду и веру: принцы есть и они могут встретиться где угодно, даже в пригородных направлениях, главное — не зевать и быть послушной.

В первый год проката «Москву» посмотрели 85 миллионов человек. Авторам писали: «Это про меня». И еще: «В какой электричке ездит Гоша? Где можно его найти?» Читатели «Советского экрана» назвали «Москву слезам не верит» лучшей кинокартиной года. В 1981 году это было круче, чем признание Американской киноакадемии. Но фильм Меньшова и его получил.

В оскаровской гонке в тот год участвовали величайшие режиссеры мира. В шорт-лист вошли «Последнее метро» Франсуа Трюффо, «Доверие» Иштвана Сабо, «Тень воина» Акиры Куросавы и «Гнездо» Хайме де Арминьяна. А победила советская мелодрама, сделанная по сказочным, а потому всем понятным законам. Награду вышел получать, разумеется, не Меньшов, которого незадолго до церемонии внезапно объявили невыездным, а представитель советского посольства. Лишь через несколько лет, на церемонии награждения премией «Ника», режиссеру все-таки дали «подержать» статуэтку, которая хранилась все это время в Госкино. Он подержал и вернуть отказался — забрал наконец домой.

Меньшов-режиссер снял не так уж много фильмов. Где-то он исследовал территорию фарса («Ширли-мырли»), где-то уходил в мелодраму («Зависть богов»). В «Москве» сошлось все: комедия, трагедия, социальная драма, городской романс, тихий женский хоррор, борьба полов, положений, отношений к жизни. «Времена всегда одинаковые! — выговаривает Катерине мать Рудика (блистательная Евгения Ханаева, умеющая вызывать и любовь, и жалость, и ненависть). — Прежде чем что-то получить, надо это заработать».

Вот об этом фильм — о том, что ничего не дается даром. О том, что судьба несется по параболе. О том, что женщинам, даже самым сильным, все равно нужна любовь. О том, что «поздно начинаете», и о том, что начинать никогда не поздно.