Александр Васильев: Добрый волшебник

12.07.2017Александр Фолин

THR пообщался с Александром Васильевым и узнал, что чаще всего ему пишут поклонники, почему он отказался от черного и какие промахи совершают на красных дорожках звезды.

Он знает о моде все, и даже больше. Его взгляды на стиль безапелляционны, а нелицеприятная правда о героинях «Модного приговора», который уже 10 лет идет на Первом канале, преподносится так куртуазно, что обидеться трудно. Но изменить свой гардероб — а вместе с ним и жизнь — после приговора эксперта становится необходимым. THR пообщался с историком моды, искусствоведом, театральным художником, лектором и автором книг Александром Васильевым и узнал, что чаще всего ему пишут поклонники, почему он отказался от черного и какие промахи совершают на красных дорожках звезды.

«Модному приговору» — 10 лет. Как вам кажется, в чем главный секрет его популярности?

Публика любит сказки со счастливым концом! Наша жизнь полна такого количества негативной информации, редко можно найти программу, где нет мордобоя и скандала, а тут: она была плохенькой и вдруг стала писаной красавицей! В стране, замечу, 54% женщин, и если в юности гендерный баланс держится, то к полувековому юбилею мужчин остается совсем мало — алкоголизм, стресс, неаккуратное вождение… Дамы между тем все еще чувствуют себя молодыми и прекрасными, им хочется счастья. Наша программа помогает женщинам почувствовать себя счастливыми по обе стороны экрана.

В одном интервью вы сказали, что россиянки следят за модой даже больше, чем француженки…

Следят за модой и ухаживают за собой! У нас на каждом шагу салоны красоты, а в Европе их очень мало. Россиянка без макияжа мусор не вынесет. Страна помешана на молодости: женщины должны быть вечно юными, с надутыми губами, на каблуках, улыбчивыми и очень стройными. Во Франции дамы подчас даже остерегаются ухаживать за собой — из-за слишком большого мужского внимания. Почему россиянки обожают ездить в турпоездки в Италию? На них там буквально набрасываются.

А что вам дает программа помимо, естественно, популярности и денег?

Я очень обогатился знаниями о России. Потому что к нам приезжают женщины из самых разных уголков страны, и каждая из них откровенно рассказывает о своем городе, о том, где училась, работала. Таким образом, я узнал, что у нас очень многие представительницы слабого пола страдают комплексом жертвы. Им кажется, что если муж не бил, то недостаточно любил. Это пришло, очевидно, еще из эпохи крепостного права и передается на генетическом уровне. И вытравить это не удается пока ничем — ни дустом, ни Диором, ни дачей во Флориде. Потому что им нравится! «А муж-то напился и как хрясь по мне табуреткой!», «Нет, он частенько меня бивал, но потом та-а-а-к целовал, и я его прощала». Но, с другой стороны, мне говорят: «А выбора-то нет!» Вот, видимо, недостаток выбора и стал причиной тому, что мы уже 10 лет выпускаем программу, базированную на ТЖД — тяжелой женской доле. Женщина страдала, но за все мучения уйдет красавицей.

Есть ведь реальные примеры того, как ваше шоу меняло жизнь людей к лучшему…

Сколько угодно! Повышение по работе, встреча с мужчиной мечты, налаживание отношений в семье… Дети не уважали: «Мать, ты у нас старая, никому не нужна». И вдруг: «Мать, да ты у нас модная, ты вообще классная!» А еще изменение положения в социуме. Соседи говорят: «А Елена Ивановна-то, слушайте, какая у нас, давайте ее назначим начальницей по подъезду. Она даже на «Модном приговоре» была!»

Вы просто волшебник!

Вот вы смеетесь, а многие и правда так считают! Я каждый день получаю письма типа: «Обожаю вашу программу, вы такой добрый! Купите мне квартиру!» Или: «Вы святой человек! А у меня беда — мама болеет, папа умер, и нечем платить за зубы. Переведите мне 132 тысячи, вот мой счет в сбербанке». Самое же потрясающее послание содержало такой текст: «Люблю «Модный приговор», но собралась умирать. Пришлите мне модный саван — черный, размер 52, с белым воротничком». (Смеются.)

«…А потом позвонили зайчатки: «Нельзя ли прислать перчатки?»

Да-да, «И такая дребедень — целый день: то тюлень позвонит, то олень». Впрочем, есть и хейтеры — ненавистники, которые пишут по любому случаю гадости: «Васильев оделся в кепку. Какая страшная кепка!», «Он поехал в Италию. Ненавижу Италию!», «Васильев выпустил фарфоровые чашки. Не пью чай!» Одна женщина методично писала пасквили под шестью псевдонимами. Как-то спросил ее, почему она это делает. «Вы, — отвечает, — не обратили на меня внимание. Я на трех ваших встречах была, причесывалась, наряжалась, а вы меня даже на ужин не пригласили. И я решила мстить!»

Я понимаю, что на экране вы в образе. Это все-таки шоу. А какой вы в реальной жизни?

Другой. (Улыбается.) Я, например, не одеваюсь так ярко и вычурно, как на программе. Там это вынужденная мера, потому что у нас красная студия, очень много белых, красных, золотых и черных элементов. Если я буду в бледных тонах, то меня никто не разглядит. Тем более что я сижу в черном бархатном кресле. Зрители спрашивают, почему я не надеваю черный смокинг, который мне так идет. Да потому что это прекрасная одежда, но на контрастном фоне! Кстати, с чем еще мы постоянно сталкиваемся — с советами «диванных критиков». Это так забавно! За восемь лет в «Модном приговоре» (первые два года в программе снимался Вячеслав Зайцев, но модельеру пришлось покинуть проект по состоянию здоровья. — THR) я судил две тысячи женщин и, соответственно, создал столько же разных образов, потому что мы не должны повторяться.

К вопросу о больших числах: на вашем счету, помимо прочего, работа более чем над сотней театральных спектаклей...

Кажется, их уже 125. Причем в 35 странах! Я эмигрировал во Францию в 1982 году, а постоянно работать в России начал только в 2003-м, то есть у меня было два десятилетия, чтобы сделать мировую карьеру. Я очень много работал в США, Японии, Гонконге, Италии, Франции, Англии, Германии, Австралии, Сингапуре, отметился почти по всей Восточной Европе... В Чили впервые работал еще в эпоху Пиночета. Но на Первый канал я попал не поэтому, а потому, что делал программу «Дуновение века» и документальные фильмы о моде на канале «Культура».

Не устали от этого бешеного ритма?

Мы пишем «Модный приговор» блоками по четыре выпуска. Это занимает 16 часов. И все же я бы не хотел это место потерять и надеюсь, что программа будет жить. Не скрою, меня соблазняли другие каналы, даже только в этом году было уже столько интересных предложений… Но Первый канал — есть Первый канал... Я всегда помню, что значит эта позиция.

Манит телевидение?

Ничуть этого не стыжусь! Съемки на ТВ — это стимул хорошо выглядеть, стильно одеваться, не толстеть (а все мы любим кушать!), следить за своей речью и своими мозгами. И еще это идеальная платформа для общения с миллионами. Так что, если что, с телевидения не уйду — просто найду другой вариант.

Еще одно сумасшедшее число связано с экспонатами вашего Музея платьев…

Их уже 65 тысяч. На момент выхода номера в Государственном историческом музее еще будет открыта выставка «Красавец-мужчина» — о мужской моде XVIII, XIX и XX века. В ней участвуют более 300 предметов из моей коллекции. Я был инициатором организации Музея моды в Риге, а в музее «Арсенал» в Вильнюсе у меня и вовсе две тысячи квадратных метров постоянной экспозиции. Это настоящее поветрие: даже в воюющей Украине сейчас открывается — правда, без меня — свой Музей моды. Считаю, прекрасно, что люди так интересуются этой частью мировой культуры.

Как пополняется ваша коллекция?

Либо сами звезды передают, либо, к сожалению, душеприказчики после их смерти. Например, недавно я получил в дар большую часть гардеробов Владимира Зельдина и Ольги Аросевой, которых больше нет с нами. У меня хранятся и постоянно выставляются в различных городах костюмы десятков советских кинозвезд: Любови Орловой, Людмилы Целиковской, Янины Жеймо, Лидии Смирновой, Натальи Фатеевой, Надежды Румянцевой, Натальи Гундаревой, Людмилы Гурченко, Клары Лучко…

Каких актрис вы бы могли назвать иконами стиля?

Их очень много! Если говорить об образах прошлого, то это прежде всего голливудские дивы: Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Вивьен Ли, Одри Хепберн. Из звезд сегодняшнего дня мне, например, очень нравится стиль Ренаты Литвиновой. Ну и не могу не отметить своих соведущих — Эвелину Хромченко и Надежду Бабкину.

А как бы вы оценили стиль наших актеров?

Мужчины — сложная история. Наши актрисы очень следят за собой, и для них всегда есть живой пример — Голливуд. При всей видимой ненависти к Америке без гламура «фабрики грез», видимо, нам не прожить. Но как бы хорошо ни выглядели артистки, как бы ни были стройны, ухожены и элегантны, их зачастую сопровождают спутники в спортивной одежде и рваных джинсах, что совсем не украшает красную дорожку. Есть, конечно, и другие случаи — когда актеры носят хорошие дорогие костюмы, смокинги. Я считаю, что появилась даже положительная тенденция, но дендизм к России пока не прирос.

Вы регулярно разбираете стиль звезд. Есть те, кто на вас обижается за это?

Большинство довольны. Многие меня благодарят за те бесплатные советы, которые помогли им обрести себя. Потому что моя задача не ядом на них прыснуть, а помочь выглядеть наилучшим образом.

Я, кстати, когда собирался к вам, немного волновался, потому что в одном интервью вы жестко критиковали внешний вид журналистки. Думал, что надеть, чтобы не попасть под прицел…

Зря волновались, все хорошо! Вам идут серо-голубые тона — у вас глаза такого цвета, и вам надо их выделять всегда.

С публичными людьми все понятно, а нужна ли высокая мода массам?

Честно говоря, не очень! В эпоху глобализации и унисекса она остается скорее высокоэффективной рекламой парфюмерии. Потому что каждая марка живет продажей не столько одежды, сколько духов, одеколонов, кремов, помад… Производство незатратное, а тиражность огромная, что позволяет прекрасно зарабатывать даже при самых демократичных ценах. Скажем, купить туалетную воду за сто евро — это все-таки не платье за тысячу, согласитесь! Позволить себе может практически кто угодно. А с точки зрения готовой одежды прет-а-порте мода продолжает движение к унисексуальности, и сейчас, если одним словом, в моде нищета и бедность. Поэтому все бутики завалены рваными джинсами и майками. При этом дырявые вещи стоят дороже, чем целые! И в этом нонсенс и парадокс. Но это эхо войн, последствия волн беженцев, которые наводнили Европу и другие страны. И мы должны подстраиваться, соответствовать этой псевдобедности.

Мы? Не представляю вас в рваных джинсах!

Подловили. На это я пойти не могу. По крайней мере, пока. (Улыбается.)