Яна Недзвецкая: «Все должно быть вовремя»

04.05.2018Мария Лемешева

Как происходило слияние моды и кино в жизни дизайнера Яны Недзвецкой, узнала главный редактор THR Мария Лемешева.

Дизайнерский талант Яны Недзвецкой уже давно неоспорим и любим многими знаменитостями. Каждое представление новой коллекции всегда становится эффектным перформансом: то модели в коровнике позируют с буренками, то на Белом море плавают с котиками, то прямо с подиума устремляются под воду. Миллионы просмотров ролика с показом в бассейне подтолкнули Яну к решению идти дальше — снимать на основе своих коллекций короткометражные ленты. В итоге десятки престижных призов на мировых фестивалях fashion-кино, а с последней работой — «Исход 20» — она едет в Канны. И вот теперь большой формат — съемки полнометражного фильма, где Недзвецкая и сценарист, и режиссер, и продюсер, и художник по костюмам. Как происходило слияние моды и кино в жизни дизайнера, узнала главный редактор THR Мария Лемешева.

Яна, ты настоящая селф-мейд-вумен: приехала покорять столицу, не имея ни связей, ни средств…

Не я одна. Нас таких много — пол-Москвы. Ничего особенного в этом нет. У родителей были, конечно, средства — тогда на Севере, в Воркуте, где мы жили, бедных не было. Платили северные надбавки, снабжение было лучше, чем в Москве. Но родители никогда не помогали мне, всегда все решения принимала сама и сама за них отвечала. Это и к лучшему. Чем меньше над детьми кудахчешь, тем самостоятельнее они растут.

Ты рано начала шить себе и сестре. Из чего и что шилось?

Я вообще не очень понимаю, откуда во мне столько нахальства и независимости было в столь юном возрасте. Серьезно. Казалось бы, строгая мама, и мы с сестрой должны были трепетать и ходить по одной половице. Но я росла бунтаркой. Как это часто было в те годы, хорошо одевали старшую сестру, а мне доставались ее обноски. Вот у меня, наверное, и возник этот комплекс младшей сестры.

О, как мне это хорошо знакомо! Сама прошла через подобное.

Маша, тогда ты понимаешь: что мне еще оставалось делать? У нас была потрясающая преподавательница труда, которая научила девчонок всего класса отлично готовить и шить. Я стала потихоньку резать мамины дорогие платья: таскать ткань в школу и шить себе наряды. Начинала с фартуков и ночных рубашек — закончила платьями в пол, о которых тогда никто и не слышал.

Однако первый свой диплом ты получила по специальности «строительство ядерных установок». А это-то откуда?

После окончания школы уехала в Москву. Чтобы как-то существовать, пошла работать по лимиту на Карандашную фабрику имени Красина. Об этих месяцах каторжной работы и нашей бригадирше Зинке Мулюкиной можно роман написать. Но параллельно поступила в МИСИ, полагая, что там будет легко учебу совмещать с работой. А почему специальность такую выбрала? Название понравилось. (Смеется) Да и стипендию от Минобороны платили повышенную — на 20 рублей больше, чем на других факультетах. И никакой романтики!

Романтика была потом. Когда изучала твою биографию, обнаружила, что связь с кино не только по любви, но и по образованию. Ты, именитый кутюрье, оказывается, еще и сценарный факультет ВГИКа окончила!

Я поступила туда гораздо позже, на заочное, причем когда получала второе образование — училась в Литературном институте. Туда я поступала на прозу, хотя писала всегда стихи. Их даже в «Гранях» (известный литературный журнал, который выходит в Париже, — THR) публиковали. У меня опубликован небольшой сборник «Босой мой след». Мы, безвестные поэты, кутили в подвальном кафе в ЦДЛ, собирались у меня на съемной квартире и читали друг другу стихи. Потом влюбилась в сценариста, он и рассказал, что есть такой сценарный факультет во ВГИКе. Поступила туда легко, несмотря на то, что конкурс был полторы тысячи человек на место!

Тогда я не понимаю: если путь твой, минуя ядерные установки, был направлен в кино, откуда компания по производству одежды?

Еще во времена студенчества я обшивала подруг и знакомых, так как умела это делать безупречно. Тогда же нельзя было купить, что хочешь, а тут я — все самое модное и стильное могу сделать своими руками, ко мне очереди выстраивались. Зарабатывала на этом отлично. А потом 1990-е, когда кино закрылось… Спасло то, что у меня была наготове другая профессия!  

То есть, кино просто ждало своего часа? Ведь твой показ под водой, собравший миллионы просмотров, — это высококлассная режиссура. После побед Гильермо дель Торо с «Формой воды» уже спустя пару лет после появления твоего ролика — так и хочется сказать: «Яна — это круто!»

Я участвовала в наших неделях моды и показах с первого дня их образования и всегда старалась сделать мини-спектакли, как-то обыграть рутину! Несколько лет назад позвонил знакомый фотограф Володя Бязров и сказал: «Мечтаю снять под водой девушек и знаю, как это сделать». Я тут же завелась — нашла технику, людей… Так и провели в бассейне подводный показ «Хармагедон. Псалом 36:29», который собрал около 25 миллионов просмотров. А я увлеклась fashion-фильмами и заодно пошла в МШК (Московскую школу кино, — THR) поучиться фильммейкингу.

У тебя уже несколько короткометражек, десятки призов за них, поклонники… Расскажи о своей новой работе — полнометражном фильме «Убойные вести из Чухломы».

Успех короткометражек дает уверенность и право замахиваться на больший формат. Главный герой моего фильма возвращается в свой родной город, добившись колоссальных успехов, но не слышит тех, кто там остался, а они, в свою очередь, не готовы принять его новую жизнь. Эта наша вечная проблема — неготовность понять друг друга, невозможность договориться… Это Библейские истины, которые вдохновляли меня и на предыдущие работы. Съемки опять экстремальные — холод, снег, вода, глубинка, но это, как всегда, будет очень красиво.

Чухлома — это образ?

Нет, реальный город в Костромской области. Мы с мужем путешествовали по России и как-то наткнулись на табличку, название приглянулось — заехали, и я была покорена этим местом. Там же решила окончательно снимать свою историю.

Если в fashion-фильмах одежда из твоих коллекций была необходимостью, то в полном метре это, казалось бы, не обязательно. Но ты опять используешь свои творения. Причем так скрупулезно к этому подходишь, что одежда становится одним из героев происходящего — играет на атмосферу наравне с работой оператора и звуковика.

Часто зрители как раз не принимают фильм потому, что одежда героев не соответствует или времени, или социальному статусу. Почему-то режиссеры часто экономят именно на одежде. А зря. Кино смотрят глазами, и одежда — это первое, с чего начинается вера в героя. Нельзя подходить к выбору нарядов так, как у нас это иногда делают, — накупят у массовых брендов дешевых вещей и заставляют актрису изображать хозяйку гостиницы. Смешно.

Это будет фестивальное кино?

Фестивальное по посылу, но не в поиске премий. Плевать мне на все премии мира! Уже не интересно. Все в жизни должно приходить вовремя. Сегодня мне важно прежде всего самой понимать, что картина получилась, важно, чтобы у самой — волосы дыбом и слезы душили. Хочу сказать своим фильмом людям всего мира — научитесь понимать и принимать друг друга. И не лезьте грязными руками в чужую жизнь!