Андрей Малахов: Наперегонки с собой

03.05.2017Мария Лемешева

В эксклюзивном интервью THR телеведущий признался, что не может смотреть на себя в эфире, устал ссориться со звездами и готов к большим переменам.

Сразу несколько юбилеев отмечает в этом году одна из самых ярких звезд нашего телевидения. Андрею Малахову 45 лет, из которых пятнадцать отданы «Пусть говорят», десять собственному проекту — журналу StarHit, еще пять — ведению программы «Субботний вечер». Главный редактор THR Мария Лемешева, работавшая с Малаховым на Первом канале, перехватила журналиста практически на бегу: его график расписан по секундам, и ощущение, что Андрей еле успевает сам за собой. В эксклюзивном интервью он признался, что не может смотреть на себя в эфире, устал ссориться со звездами и готов к большим переменам. Но началась беседа с обсуждения нового киноопыта ведущего… Кстати, тоже юбилейного — десятого!

Была приятно удивлена: оказывается, ты в выходящей на экраны комедии «Кухня. Последняя битва» сыграл!

Сыграл… Как всегда, изображал самого себя. Мне позвонили, предложили два съемочных дня в солнечной Испании. Все знакомые убеждали: соглашайся — отдохнешь, сменишь картинку — я так и сделал. Но потом съемки из Испании перенеслись в Абхазию, оттуда в Москву… В итоге я снимался в Москве и в Санкт-Петербурге. (Смеется.)

И как тебе?

Словно съемка телевизионной программы, только намного дольше. Все бесконечно-бесконечно долго! Выставление света, дубли, репетиции…

И ты репетировал?

Нет, я просто выучил текст. По сценарию я вел там конкурс шеф-поваров со всего мира. Якобы Нагиев исчезает, его никто не может найти. «Что делать? Что делать? Давайте звонить Малахову! Он сможет выйти в прямой эфир и провести конкурс!..» И там такой многообещающий финал в фильме, не буду рассказывать какой, но ощущение, что я могу появиться и в третьей части этой истории! (Смеется.) Хотя, учитывая, как много времени отнимает съемка даже небольшого эпизода, не знаю, решусь ли еще раз на это…

Если уж заговорили о скорости, хочу тебя отдельно похвалить! Когда впервые была приглашена гостем в «Пусть говорят», отметила, что запись длится почти столько же, сколько идет в эфире программа. То есть ничего не снимается в корзину. Прекрасно зная телевизионную кухню, понимаю: это признак профессионализма ведущего и его команды!

Понимаешь, идет 16-й сезон ежедневного ток-шоу, и если бы мы при таком стаже думали: а давайте еще вот здесь себя подразвлечем, а тут еще спросим про запас… Конечно, в идеале можно было бы снимать дополнительные материалы, архивировать их, а потом еще сезонов пять на них выстраивать. Но это же все отдельные бюджеты и отдельные люди…

А кто отвечает у вас за выбор темы? За кем последнее слово?

Я участвую в процессе поиска историй, но делаем или нет — на летучках решаем совместно. Единственное, что последнее время меня беспокоит с моей суперкомандой — это, так сказать, внутреннее старение. 16 лет мы в эфире! И ребятам, которые пришли в возрасте 30–35, сегодня уже под 50 — неизбежно уходит та атмосфера, когда мы все время хохотали, глаз горел. Я и за себя беспокоюсь: не потерял ли свежесть восприятия, понимания, чем живет молодежь?

Иногда единственный выход — обновить команду. Но возникает этический вопрос, как прощаться с теми, с кем начинал и прошел такой путь?

Это сейчас главная драма нашего коллектива и моя как его лидера. И потом, не так просто найти молодых профессионалов, которые сразу будут и креативными, и активными, и опытными. У них совсем другое восприятие телевидения. Например, культовый советский телефильм «Контрольная для взрослых» — для них пустой звук, как и, например, передача «Взгляд»…

 …И ты для них уже ветеран эфира, они выросли на твоих программах.

Да, так и пишут мне: «дядя Андрей». Представь, в студии Мара Багдасарян, я пытаю ее, почему она так себя плохо ведет, ездит со скоростью 200 километров в час, а папа девушки говорит: «Андрей, мы пришли к вам не только потому, что ваша программа самая популярная, а потому, что, когда вы отдыхали на Маврикии, там и Мара была, ей исполнилось четыре года, и она сидела у вас на коленках…» (Изумленно поднимает брови.)

А жестким можешь быть, устроить, например, разнос сотрудникам?

Могу, но у меня есть плохая черта: я терплю-терплю-терплю, а потом такое начинается! И уж если начал… (Смеется.) И каждый раз думаю: зачем тянул, почему не мог раньше все высказать? Впрочем, надо ли зрителю и читателю представлять Андрея Малахова в моменты гнева? Иногда не стоит разрушать тот образ, который публика сама себе нарисовала…

Ну а дома ты какой?

Дома я все время молчу. Мне нужна тишина. Почему мы тут в отеле за завтраком встретились и разговариваем? Здесь практически одни иностранцы, никто меня не знает. Эти минуты покоя, когда тебе все приносят, ухаживают за тобой, а ты можешь расслабиться, просто созерцать, — очень важны. По той же причине люблю спортзал. Там все, кто хотел, уже сделали со мной селфи, и теперь я спокойно встаю на дорожку, могу сконцентрироваться, уйти в себя. Еще хожу в храм, чтобы внутренне наполниться.

Ты ведь и интервью редко даешь, в соцсетях очень сдержанно о себе информацию выдаешь.

У меня за год в «Инстаграме» может быть сто фотографий всего. Во-первых, некогда. А потом я критически отношусь к себе, не очень себе нравлюсь. Даже свои эфиры из-за этого не смотрю.

 

Спасибо всем, кто верит, кто читает, кто смотрит! Спасибо @belonika , что сделала меня юным блогером и открыла мне мир #instagramm .Спасибо @gianlucavacchi за вдохновение! Спасибо @annasedokova за мотивацию! Нас- 1 миллион ! #ктохочетстатьмиллионером

Публикация от @malakhov007 Апр 9 2017 в 10:04 PDT

??? Удивил! Но а как же законы нынешнего времени, когда для поддержания популярности все время нужен информационный шум?

Как говорит молодежь, ловить хайп, быть на этой волне… Тебе кажется, что ты один раз сказал — и люди все это услышали, усвоили. А у них столько информации, что все запоминается с трудом. Потому сегодня миллионы просмотров собирают дилетантские прямые эфиры, где все просто и навязчиво. Мы живем как раз на том переломном этапе, когда традиционное телевидение почти не собирает у экранов аудиторию. Любую программу можно посмотреть в Интернете, когда и где удобно. В США, например, рейтинги уже меряются тем, сколько посмотрело эфир в момент трансляции, плюс две недели кликов в Интернете — только так можно оценить популярность продукта. Рекламные бюджеты переориентированы на блогеров и на информацию в Сети. Так что опять возвращаемся к вопросу коррекции и формата, и команды. Кстати, у легендарной Опры Уинфри, на которую я с самого начала карьеры равнялся, работает 80 команд. Восемьдесят! И все на договоре, то есть платят только тем, у кого самые интересные идеи и их реализация!

А в StarHit тоже нужно что-то менять исходя из новых реалий?

Обязательно! Мой конфликт с должностью главного редактора начался как раз с переходом в Интернет. Потому что, когда ты печатаешься раз в неделю — этот ритм мне понятен, но я не был готов к тому, что сайт должен выдавать новости каждые два часа. И непременно эксклюзив. Сразу предупредил, что у меня нет на это времени, и в итоге за ресурс отвечают специально обученные люди. Но тут началось: каждую неделю, скажем мягко, начинают звонить звезды и жаловаться на то, что написано о них на нашем ресурсе. Объяснить всем, что сайт журнала и сам журнал — разные вещи, не всегда удается. Я уже перессорился с невероятным количеством людей из-за этого, получаю отрицательную энергию со стороны обиженных. И для меня это сейчас большая дилемма. Иногда публичному человеку очень важно в какой-то момент правильно уйти или, скажем так, отойти в сторону. Может быть, нужно как раз дать дорогу молодым, которые подхватят придуманное мной.

Оглядываясь назад, чем ты гордишься из сделанного в журнале? Что и говорить, 10 лет — внушительный юбилей, особенно на фоне постоянно закрывающихся печатных изданий. Уж мне ли не знать!

Это правда победа! Все-таки StarHit — не лицензионный продукт, а издание, созданное нами с нуля. В итоге у него своя аудитория, поклонники, активно развивающийся сайт. Думаю, самое яркое, что было за эти годы реализовано, — проект «Отпуск с Андреем Малаховым», который мы делаем теперь совместно с Первым каналом.

Как родилась эта идея?

Ее придумала сотрудница журнала Лина Бойко. Но появилась эта история из-за моих страданий. Я все время говорил: «Ну, посмотрите на Опру, она каждый сезон делает что-то приятное поклонникам своей программы! И нам нужна какая-то фишка, чтобы люди верили в то, что есть счастье, что случаются чудеса». И тогда мы придумали этот «Отпуск…». Нам пишут письма с какими-то личными трогательными историями, а финалисты получают право отдохнуть за наш счет.

Вспоминается фраза «Мы в ответе за тех, кого приручили»… Тебе удается курировать и дальше тех, кому ты показал мир с другой стороны?

Честно скажу, не все участники проекта с нами на связи, но чья жизнь изменилась кардинально — сообщают об этом. Например, Лена и Леша, которым мы сыграли свадьбу в Таиланде, все время присылают письма, делятся историями о своей счастливой семейной жизни. Есть потрясающая девушка Ира. Она писала нам, еще будучи начальником поезда Нижний Новгород — Москва. А участие в «Отпуске…» ее мотивировало выучить язык, расти в профессии. Иру хотели перевести на направление Москва — Берлин, но она родила ребенка… Еще у нас была героиня — Оля Холманских, ее мы взяли, узнав о проблемах с алкоголем. После поездки она всем дала слово, что завязывает. В итоге четыре года не пьет, восстановилась на работе.

Героям «Пусть говорят», у которых всегда много боли и проблем, тоже в дальнейшем помогаешь?

Участие в программе — уже помощь. Например, программы с Дианой Шурыгиной, которая посадила парня за изнасилование на 8 лет, привели к тому, что ему сократили срок до трех лет. Мы просим депутатов, которые приходят на эфир, написать запрос в соответствующие инстанции. Эксперты медики берут под свое крыло тех, кому нужно лечение, какая-то помощь…

Чтобы вникать в маргинальные, шокирующие истории, да еще найти для каждого участника слово утешения или назидания, нужны невероятные эмоциональные затраты. Что помогает сохранить собственное душевное равновесие?

Я отношусь к героям как к своим дальним родственникам, с которыми ты можешь и не общаться каждый день, но если что — всегда откликнешься. Мне дает силы то, что удается кому-то вернуть веру в себя, кому-то найти семью, кому-то помочь выжить. И потом очень важно соучастие людей, смотрящих программу, как, например, в истории с Жанной Фриске. Когда ей переводили деньги, зрители проявили себя, они осознали, что могут спасти чью-то жизнь. Это важно — понимать, что мы одна страна, одна нация. Вот с такими эмоциями и захожу в студию. И если лет двенадцать назад меня беспокоило, как я выгляжу в кадре, сейчас меня это давно не волнует. Думаю лишь о героях и той цели, которую мы поставили в эфире.

При такой нагрузке как восстанавливаешься, кроме конечно, тех минут тишины, о которых ты уже рассказал?

Я для себя решил: что бы ни происходило, должно быть как минимум восемь часов сна. Если нет этого отдыха, конечно, трудно держать лицо и быть бодрым.

И как, получается?

Сегодня не удалось, потому что вчера с женой смотрел свежий эпизод последнего сезона сериала «Родина». Мы его большие фанаты, и там такая мегаразвязка! Я так переволновался! Вообще я очень по-детски реагирую на кино, в страшные минуты даже прошу выключить фильм! (Смеются.)

Что еще интересного недавно посмотрел?

Всем рекомендую сериал «Молодой папа» с Джудом Лоу. Что касается фильмов… «Ла-Ла Ленд» — не моя история, потому ушел из зала через 30 минут. И даже несмотря на то, что я изучал историю американского кино в 1993 году в США, все равно считаю: подобные мюзиклы — локальная история, не близкая нам. Понравился фильм Тома Форда «Под покровом ночи». Визуально очень красивый, эстетский, хоть и чернуха по сюжету. Еще с огромным удовольствием посмотрел в самолете «Финансового монстра» с Джорджем Клуни, где он играет телеведущего, взятого в заложники.

Один из лучших фильмов про телевизионщиков!

Да-да-да! Там показана внутренняя драма человека, который каждый день выходит в прямой эфир на огромную аудиторию и уже теряет ощущение ответственности перед ней. Какой сильный там монолог героя про закулисье нашей профессии!.. И конечно, спасение — успеть посмотреть на себя со стороны!