Рецензия: «Сафари» Ульриха Зайдля

01.02.2017Эмилия Деменцова

Документальная картина Ульриха Зайдля, изобличающая неприглядные стороны любимого развлечения европейских богачей.

Сайт гостевого дома в Намибии, ставшего местом действия фильма «Сафари», предупреждает, что опубликованные на нем фото не рекомендованы к просмотру чувствительным людям. Эти снимки свидетельствуют, что новая работа Ульриха Зайдля, которую после внеконкурсного показа на Венецианском кинофестивале упрекали в гротеске и излишнем натурализме, — не провокация, а кинодокумент.

Ожидания увидеть титр «при съемках ни одно животное не пострадало» напрасны. Припомнив слова Эрнеста Хемингуэя: «Ничто не может сравниться с охотой на человека» и вооружившись камерой, Зайдль и оператор Вольфганг Талер объявили войну любителям пострелять в живых существ.

Супружеская пара, большие любители охоты, мелькающие в «Сафари», «родом» из предыдущей картины Зайдля «В подвале». Оба фильма роднит желание изобличить общество в привычках, которых стоило бы стыдиться, а не выставлять на всеобщее обозрение. Сценаристы Ульрих Зайдль и его жена Вероника Франц, впрочем, не торопятся с обвинениями. Сохраняя бесстрастность документалиста, режиссер не переходит грань между художественным осмыслением реальности и вымыслом.

Точку зрения постановщика выражает стиль съемки: статичная камера, закрепленная на штативе, запечатлевает интервью с героями. Фронтальная композиция задает спокойную строгость геометрии кадра: персонажи на фоне стен, увешанных чучелами, и сами кажутся жертвами таксидермии — понятие человечности в них отсутствует.

В русском языке «охота» означает еще и «желание». Камера здесь демонстрирует почти сексуальное напряжение в приехавшей отдохнуть семье. Томительное предвкушение, напряженное дыхание, дрожь в ногах, восклицания: «Я заведена, я на пределе», глубокий выдох после нажатия на курок и смакование поиска входных и выходных отверстий — определенно, для них эта забава значит больше, нежели просто досуг. Она раскрепощает и сплачивает.

Мать внушает стыдливо хихикающей дочери, рассуждающей о своей неопытности в вопросе выбора калибра оружия: «Застрели антилопу гну для уверенности — чтобы рука стала тверже, а ты поверила в себя»… Почти некрофильская страсть к убийству — здесь от ощущения неполноты жизни, стремления утвердиться если не в кругу себе подобных, то хотя бы среди рогов и копыт.

Без тени сомнения персонажи рассуждают о сверхзадаче происходящего: истребляя старых и больных, люди способствуют выживанию и размножению молодых и сильных. Речь об убийстве животных, хотя герои просят заменить это слово на «добыча».

Эта риторика наряду с униформой и немецким пожеланием удачной охоты, звучащим как «хайль», невольно отсылает к теме нацизма. И вот режиссер оборачивается антропологом, да и место съемки располагает к исторической рефлексии: активное освоение территорий началось в 1928-м силами прежних германских колониальных сил, вернувшихся в Африку после Первой мировой.

Владельцы отеля, говоря о местном населении, сетуют, что по нынешним меркам за такие рассуждения их могут счесть расистами. Черные (так здесь называют аборигенов) глодают кости и гладят белое белье, а еще их сравнивают с антилопами: у них, дескать, другие мышцы и пяточные кости, потому и бегают быстрее.

Бесстрастная камера фиксирует противоречия в словах и поступках участников интервью. Отец семейства убежден, что зверя нужно убивать быстро, не заставляя мучиться. «Я вся на нервах!» — сокрушается его жена, вместе со зрителями наблюдая долгие страдания смертельно раненного жирафа. Но вот все кончено. Охотники, ласково потрепав труп, делают традиционное фото на память. В шляпах и без. Затем с животного прямо в кадре снимут кожу.

«Ночью, лежа на соломенной циновке, я долго думал, почему я не чувствую никаких угрызений совести, убивая зверей для забавы, и посему моя кровная связь с миром только крепнет от этих убийств», — разве только путевые заметки Николая Гумилева об африканской охоте помогут российской тонкокожей публике, недавно возмущавшейся демонстрацией чучел на выставке Яна Фабра в Эрмитаже, принять и простить «Сафари» Зайдля. Зритель, «ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад изысканный бродит жираф…»

«Сафари» (Safari)

Cinema Prestige / Австрия / Режиссер: Ульрих Зайдль / Премьера 2 февраля