Джеффри Райт: «Я никогда не работал вслепую»

29.06.2018Josh Wigler

Один из главных актеров сериала «Мир Дикого Запада» рассказал THR о логистике своих персонажей, волшебном дереве и самой сложной сцене.

«Вернись онлайн» — самая частая команда в царстве «Мира Дикого Запада», после которой почти всегда следует мгновенная и простая уступчивость созданий с искусственным разумом, известных как хосты. Но для актеров сериала возвращать хостов онлайн — как раз непростая задача.

Действительно, мало кто из актеров «Мира Дикого Запада» сталкивается с такой сложной работой, как Джеффри Райт, который играет одновременно андроида Бернарда Лоу и создателя андроидов Арнольда Уэбера. Несмотря на то, что в сериале он играет преимущественно Бернарда — это все равно разные версии персонажа, разбросанные во времени. И собрать всех Бернардов в единый персонаж требует от Райта, по его словам, математических усилий, в которых он должен ориентироваться в гибких временных линиях и неукоснительно соблюдать «емейл-логистику».

52-летний актер поговорил с THR о том, как он отслеживает разные воплощения Бернарда, об Арнольде и другой всячине, которая оживляет «Мир Дикого Запада».

В первом сезоне вы раньше, чем ваши коллеги, узнали несколько твистов. Во втором сезоне вас намеренно оставляли в неведении относительно многих сюжетных линий. Насколько отличались для вас эти два актерских опыта?

Я хоть и не знал полную траекторию Бернарда на этот раз, но смог ее выстроить потому, что первые четыре или пять недель сезона активно снимался с Энтони Хопкинсом — и мы в том числе снимали сцены из 10 серии. Так что я мог собрать некоторые сюжетные линии воедино, которые пролили свет на то, что произойдет. В то же время идея Джоны и Лизы (Джонатан Нолан и Лиза Джой, шоураннеры сериала — прим. THR) как-то согласовывалась с той работой, которую меня попросили сделать, и с обстоятельствами, в которые попал Бернард. Речь идет не о том, чтобы дать мне как можно меньше информации, а чтобы сконцентрироваться на мельчайших деталях момента в любой сцене. Я действительно концентрировался на конкретном моменте — а затем на моменте в моменте и так далее.

Первый сезон был сложный, но второй — еще сложнее. Даже емейл-логистика (смеется). В течение недели мне присылали сцены из шести или семи разных серий, и они были запаролены. Затем я получал правки и должен был сообразить, как это все собрать вместе. Это было первое правило работы перед съемкой каждой сцены: сопоставить разные сценарии и сообразить, как они сливаются в один.

То есть самая большая сложность в том, чтобы играть Бернарда — это логистика?

Это была абсолютно математическая работа. Нужно было сыграть сцену, при этом представить себе другую сцену, на которую идет отсылка, плюс понять монтаж, который последует позже, чтобы можно было играть между этими пространствами и временами. Пришлось много думать. Самые сложные сцены мы репетировали за несколько дней до съемок, и Джона с Лизой всегда были на связи. Я такую возможность использовал для того, чтобы завалить их всеми вопросами, которые нам задает публика. Вытаскивал из них каждый бит информации, необходимый мне, чтобы понять сцену. Я никогда не работал вслепую.

Какая сцена была для вас особенно сложной?

Наисложнейшей из всех была относительно простая сцена — концепция, которую мы позже пересмотрим: диагностика между Бернардом и Долорес. Она отличается от других сцен анализа и диагностики с этими персонажами. От меня потребовалась нелинейная ловкость рук — играть персонажа, который копия другого персонажа, и этот первый пытается подражать второму, но у него ничего не выходит, и он возвращается к предыдущей версии. Пришлось попотеть, чтобы как-то собрать все это воедино. Вот одна из причин, почему мы любим этот сериал: бросать вызов визуализации истории, получать вызов от нее, бросать вызов нашему зрителю и получать от него вызов.  

Джона и Лиза когда-нибудь меняли, вырезали или подгоняли какую-нибудь сцену, основываясь на вашей реакции на нее?

Скорее всего. Такая работа, как у нас, строится на сотрудничестве. Сотрудничество — многополосное шоссе, идущее во все стороны. Если нет взаимности, оно перестает удовлетворять всех и терпит неудачу. Самое прекрасное в работе над такими длинными драмами — между актером и сценаристом возникают симпатические отношения, которые со временем развиваются. Да, есть некая арка повествования, но то, как мы ее получаем — это отражение нашей предыдущей работы. В этом сезоне у нас состоялось несколько продуктивных обсуждений природы стремления к свободе Бернарда, характере его отношения к собственной работе. Кое-что в сценарии родилось из этих разговоров — и это говорит о качестве нашего партнерства. Если у тебя есть хорошие идеи, которые толкают повествование к развитию — Джона и Лиза открыты к ним. Конечно, именно они придумали основную часть идей сериала, но у меня с ними был абсолютно удовлетворяющий всех диалог.

Как вы справлялись со всей этой секретностью сериала?

Было трудно, но еще труднее было бы, если бы вся информация вышла наружу. Сериал перестал бы быть таинственным. Все откровения вплетены в наше с вами путешествие по открытию сюжетных ходов и возможностей технологий. Если известно, что персонаж Энтони Хопкинса вернется, то возникает вопрос: «А как он это сделает?» Затем мы подумаем: «Ну, наверное, есть симуляция, куда можно себя загрузить». И вот так уходят открытия и удивление. Речь не о том, чтобы быть милыми — очень важно защитить зрительский опыт, переживания и всю работу по созданию сериала. Гораздо сложнее говорить о сериале и одновременно не говорить о нем (смеется). Вот где фокус.

Какой аспект «Мира Дикого Запада» впечатляет вас больше всего — будь то техническая деталь или искусство по оживлению сериала?

Одна из самых трогательных вещей, которые я видел на прошедшем сезоне, связана с парнем из отдела зелени. Мы его так и прозвали — Рик Зелень. Я обычно гулял по площадке и разглядывал дерево, которое было создано перед звуковым павильоном. Со временем оно все больше расцветало. Понимаете, Рик забирался по лестнице и буквально плел эти вишневые цветы все больше и больше, чтобы дерево цвело и цвело. Это невозможно представить — самая тонкая, утомительная и прекрасная сценическая работа. И когда вы видите это дерево в серии с Миром Сегуната, оно создает необходимое качество атмосферы. Это дерево — полноправный актер. И потом ты понимаешь, что его буквально с нуля построила пара человек.

Как актер из такого масштабного сериала с подобным уровнем ожиданий, я люблю находиться в центре событий, мне нравится нести ответственность за то, что происходит на экране. Мне очень радостно быть частью коллективной работы рассказчиков. Ничто не радует меня так, как наш главный постановщик Майк Андерсон, когда он подходит ко мне утром, жмет руку и смотрит понимающим взглядом, потому что знает, что мы будем снимать дальше. Это самое лучшее.