«Уходить надо, когда ты первый!»

04.04.2014Lacey Rose

За 22 года вечернего эфира ведущий Джей Лено стал живой легендой: его авторскому комедийному шоу подражали во всем мире, коллеги считали Лено непревзойденным мастером жанра. Все годы он не покидал списки самых рейтинговых телеперсон, однако в феврале получил предложение уйти из программы. THR узнал, почему даже такие знаменитости уходят из эфира, каково это – передать свое детище молодому преемнику, и на что Джей планирует потратить заработанные миллионы.

— Прошлой зимой вы довольно колко высказались о падающих рейтингах канала NBC, а спустя некоторое время мы узнали, что в сентябре 2014 года у The Tonight Show будет новый ведущий — Джимми Фэллон. В итоге он заступил на работу на полгода раньше. Что же произошло?

— Если честно, то меня попросили. Конечно, если бы у NBC не было никого на скамейке запасных, я бы поработал здесь еще какое-то время. Но на ТВ, как в спорте: у вас есть 39-летний питчер, и он все еще неплох. И вдруг появляется возможность заполучить в команду 19-летний талант. Надо чувствовать, когда настает правильный момент. В 57 казалось, что уходить еще рановато, а сейчас, в 63, самое подходящее для этого время. Мне до сих пор приятно вспоминать разговор с главой отдела развлекательных программ Бобом Гринблаттом. Он был коротким: я спросил, выплатят ли компенсации редакции моего шоу, он ответил утвердительно. Потом мне предложили уйти в феврале, чтобы у Джимми была возможность комментировать события Олимпиады — это очень удачное время для старта. И я согласился.

— И как вам ваш преемник?

— Я искренне люблю Джимми, и мне кажется, что он очень похож на другого Джимми, Карсона, от которого я в свое время унаследовал The Tonight Show. Он смешной и очень музыкальный парень. Глядя на него, я понимаю, что между нашими поколениями огромная пропасть. Так что замена, определенно, имела смысл — она позволит привлечь более молодую аудиторию.

— С 7 февраля вы больше не ведете шоу. И что же вы делаете?

— Разъезжаю по стране, выступаю. Прежде чем начать вести программу, я был стендап-комиком и даже во время работы на ТВ умудрялся давать по 2–3 концерта в неделю. Сейчас же я, можно сказать, вернулся к истокам. Даже потихоньку начинаю давать выступления в камеди-клубах, чего не делал очень-очень давно! В последнее время работал на более крупных площадках, а более камерные заведения хороши тем, что позволяют мне узнавать много новых имен — я уже перезнакомился с целой кучей молодых артистов.

— А предложения от других телеканалов поступали?

— Конечно! Но чаще всего мне предлагают вести аналоги The Tonight Show, а я не верю в то, что можно войти в одну реку дважды. Да и смысла в этом не вижу. У меня, например, есть канал на YouTube, он называется «Гараж Джея Лено» (Jay Leno’s Garage. — THR) и пользуется успехом! Но больше всего мне нравится то, что он очень отличается от того, что я до сих пор делал на телевидении. Я не пытаюсь соревноваться со своими прошлыми достижениями, мне интересно делать что-то новое.

— Скучаете по шоу?

— Если честно, я раб своих привычек. Одна из моих любимых фраз, хоть она и звучит грубовато, — «Не влюбляйся в проститутку». Мне близко постоянство. Я уже 34 года женат на одной и той же женщине, дружу со своими одноклассниками. И мне нравилось каждый день 22 года подряд ходить в студию и видеть людей, с которыми я работал. Большинство из них, как и я, двадцать лет жили этой программой. Мы не просто коллеги, а настоящая семья, ну или, если хотите, хоккейная команда. А я для них был этакий добряк мистер Феззивиг из «Рождественской песни» Диккенса — этот персонаж всегда был моей ролевой моделью.

— Несмотря на ваше добродушие, конкуренты, Джимми Киммел (ведущий вечернего шоу «Джимми Киммел в прямом эфире» на канале ABC. — THR) например, никогда не стеснялись в выражениях в ваш адрес.

— Если я открываю газету и вижу там интервью Джимми Киммела, в котором он говорит: «Иди куда подальше, Джей Лено!», я просто перелистываю страницу. Смешно, что люди, которые зарабатывают больше, чем 99 процентов населения земли, находят, на что пожаловаться и против кого дружить. Я никогда не отвечаю на это. Моя работа состояла в том, чтобы зрителям было весело. А если я буду начинать программу словами: «Обо мне тут кое-что сказали, и вот что я хочу на это ответить...» — это совсем не смешно.

— Неужели вам совсем не обидно слышать о себе гадости?

— Абсолютно нет. А что может дать обида или злость? Какая польза от негатива?

— Тогда давайте о хорошем. С кем из конкурентов вам удалось подружиться?

— У меня сложились прекрасные отношения с Дэвидом Леттерманом (который как раз сегодня объявил о своей скорой отставке. — THR). Мы познакомились в семидесятых, когда он перебрался в Лос-Анджелес и начал появляться в Comedy Store. Думаю, ему нравились мои выступления, я же был без ума от его таланта складывать слова в предложения. Он не был стендап-комиком от рождения, поэтому перед выступлениями немного нервничал. Мы многому научились друг у друга: я благодаря ему научился шутить, а он — преподносить себя. Я всегда смотрю его шоу, и мне оно очень нравится.

— А вечерние шоу на других каналах?

— Я смотрел их все эти годы. И особое внимание всегда уделял монологам ведущих. Сейчас на телевидении не осталось ничего «похожего» — все всегда «украдено». Немного невнимательности во время написания сценария — и кто-нибудь обязательно скажет, что ты эту шутку у него подслушал. Когда мы готовили тексты для моей программы, я часто вырезал и переписывал некоторые моменты просто потому, что кто-то уже успел сказать в эфире что-то похожее.

— Покидая программу, вы дали какой-нибудь совет своему преемнику Джимми Фэллону?

— Да! Я сказал ему, что сила The Tonight Show всегда была в монологах ведущего — они были иногда и по 14 минут, то есть практически как серия ситкома. И все это время ты должен удерживать внимание зрителей. Многие из них ведь узнают новости именно из твоих уст. Нам все удавалось, и поэтому мы были на первом месте по рейтингам среди вечерних развлекательных программ.

— Легко ли уходить, когда твое шоу лидирует в рейтингах?

— Я вам так скажу: уходить надо именно тогда, когда ты первый. Нет ничего мучительнее, чем медленно опускаться на дно! Хотя рейтинги — это очень относительно. Те цифры, которые делают тебя номером один, 15–20 лет назад никого бы не впечатлили: аудитория в целом уменьшается.

— А было что-то в шоу, что вам не нравилось?

—То, что в его названии фигурировало мое имя. Моя мама родом из Шотландии, а это довольно закрытый народ. Так вот она любила повторять: «Худшее, что ты можешь сделать, — это привлечь к себе слишком много внимания». И вы знаете, я с ней согласен!

— Странно слышать такое заявление из уст популярного телеведущего.

— Я вообще-то довольно простой парень. А когда ты все время работаешь и не ходишь на эти бесконечные голливудские тусовки, чувствуешь себя деревенщиной, в первый раз в жизни выбравшейся в город. Думаю, в этом и был секрет успеха шоу. Люди смотрели программу и думали: «Джей похож на меня гораздо больше, чем любая другая звезда из телевизора. Буду-ка я смотреть его». Но это не я придумал — такой образ мне, можно сказать, перешел по наследству от Джонни, предыдущего ведущего шоу. Однажды, в шестидесятых, к нему в студию пришел Дин Мартин. На нем были лоферы ручной работы, и Джонни спросил, сколько они стоят. Мартин ответил: «Триста долларов», что по нашим временам около двух тысяч. Карсон аж присвистнул: «Ничего себе!» Да, он и сам мог позволить купить себе миллион таких — но дело было не в этом. А в том, что у него была очень крепкая связь с народом. Тут как с машинами. Если ты водишь «Корветт», тебе показывают большой палец, а если «Феррари» — средний.

— И это говорит человек, у которого гараж полон машин...

— Там, между прочим, куча «Корветтов» — и ни одного «Феррари».

— Если вы не покупаете дорогие машины, на что же вы спускаете свои огромные гонорары? Детей у вас нет...

— Есть такая «проблема»: я зарабатываю значительно больше, чем успеваю потратить. (Смеется.) Но выход нашелся. Я спонсирую несколько стипендий, а моя жена активно занимается правами женщин. Мы с удовольствием тратим деньги на благотворительность, но я, если честно, не хочу об этом распространяться. Люди не любят богачей, но еще больше они не любят тех, кто делает добрые дела и всем об этом рассказывает.