ЭКСКЛЮЗИВ: Мы сделали очень много для наших партнеров

30.09.2013Семен Кваша

Олег Туманов, основатель ivi, крупнейшего российского сервиса легального видео: зрители смотрят больше фильмов через телевизоры и планшеты, чем через компьютеры, предпочитают русские сериалы западным, а доля русского кино в их просмотре — примерно треть. Но это потому, что им недоступны бесплатные западные хиты.

Олег Туманов, основатель ivi, рассказывает, что российская публика по-прежнему не готова платить, поэтому основной для нас, как и раньше, должна быть рекламная модель. А западным мейджорам, которые не готовы на таких условиях показывать актуальные новинки, стоит проявить добрую волю и вложиться в развитие рынка. До сих пор все было наоборот: в развитие и создание рынка, по словам Туманова, вкладывалась ivi, но эти времена закончились: теперь компания будет заключать только выгодные контракты.

— Вас уже можно поздравлять с новым антипиратским законом или еще рано?

— Вы знаете, наверное, рано — надо будет с результатами поздравлять, когда будет понятно, как этот закон работает, что он принесет индустрии. Но в целом я считаю, что это очень большой шаг вперед по сравнению с тем, что было, с игнорированием проблем правообладателей, со сложившейся практикой беспрецедентного пиратства.

— А вы изучали этот закон? Против кого он?

— Слушайте, этот закон — он против пиратов, против практики экспроприации чужого труда. У нас в принципе есть закон об авторском праве, который запрещает несанкционированное использование авторских произведений… проблема была в том, что очень сложно было с этими пиратами бороться. Этот же закон, он возложил ответственность на информационных посредников – поисковики, социальные сети, ссылочные ресурсы. Раньше они говорили — я к этому вообще не имею отношения, это кто-то выложил, какой-то пользователь, с ними и разбирайтесь. И когда правообладатель начинает до этого сайта добираться, то оказывается, что сайт зарегистрирован в офшоре, сервера стоят на другом континенте, и никому до этого дела нет. Сейчас же можно дойти до конца и заблокировать ресурс, ведь теперь ответственность лежит и на информационных посредниках.

— Хорошо, пиратов победят, показывать кино начнут только легальные компании, и на экран будут попадать только фильмы, переданные правообладателями, у которых есть масса ограничений, своя стратегия, своя политика.

— Правообладателей очень много, около пятисот. Но если говорить про мейджоров, то у них действительно есть определенная политика — они считают, что каталог их произведений должен быть доступен практически полностью за плату, либо по подписке, либо в розницу за конкретный тайтл. Нам удалось немножко растопить этот лед — продемонстрировать, что в их же интересах дать часть каталога на рекламную модель, по многим соображениям. Одно из них — аспект общей культуры России, неготовности платить за контент. Конкурировать с пиратами платной модели очень сложно, надо приучать пользователей к легальным сервисам, чтобы они именно там находили критическую массу контента. В долгосрочной перспективе эти же самые мейджоры обеспечат для себя огромный рынок, получая ежегодно сотни миллионов долларов, если не больше.

— И они готовы в таких терминах разговаривать: «Вот сейчас мы пойдем на уступки ради развития рынка, а потом…»?

— Пока лишь некоторые. Например, с Диснеем нам удается договориться, мы получаем от них тайтлы на рекламную модель. Были и с другими компаниями примеры. Что касается киноновинок, то тут у всех мейджоров одна позиция: то, что идет сразу после кинотеатрального показа, должно быть доступно только на платной основе. При этом с российскими правообладателями ситуация совершенно иная. Они гораздо лучше понимают реалии нашего рынка, они знают, что больше заработают с рекламной модели, чем с платной. Как результат, они и зарабатывают больше, чем мейджоры. С некоторыми из них есть договоренности, когда мы получаем киноновинки очень близко к кинотеатральному релизу. Начиная с этого года, мы меняем политику по отношению ко всем нашим партнерам. Мы считаем, что сделали очень много для наших партнеров, для этого сегмента в целом, проинвестировав в отношения, создание рынка и в технологии. Теперь пришло время, когда мы должны вместе с ними зарабатывать на этом рынке. Это означает, что мы берем только те контракты, на которых зарабатываем.

— Расскажите об этих контрактах. Как вы отбираете фильмы, которые точно будут пользоваться успехом?

— Мы очень хорошо понимаем нашу аудиторию: что она смотрит и в каких объемах. У нас есть прогнозы роста аудитории на разных платформах, мы знаем глубину, где и как смотрят кино. И мы можем с очень высокой точностью спрогнозировать, какая единица контента и как отыграет на нашем ресурсе.

— Вы сказали, что хорошо знаете свою аудиторию. Расскажите о ней.

— Аудитория очень широкая, 17–18 миллионов уникальных посетителей в месяц. Средний возраст 20–45 лет.

— Какими устройствами она пользуется? Компьютеры или планшеты?

— По количеству людей — пока еще больше заходов с PC. По количеству просмотров по совокупности мобильники и Smart-TV уже превышают компьютеры. У нас миллион шестьсот тысяч пользователей Smart-TV. Мы покрываем 90% подключенных к интернету телевизоров. Понятие интернет-компании, которое всегда ассоциировалось с персональными компьютерами, уже устарело. Мы предлагаем контент повсеместно, на всех устройствах. И важнейшим устройством для нас становится телевизор. Что естественно, поскольку мы сфокусированы на кино, а его удобнее всего смотреть на большом экране. Мобильные устройства также активно развиваются, также используются для просмотра кино, но все-таки в большей степени короткого контента — сериалов, мультфильмов и музыкальных видеоклипов.

— Какое кино любит эта аудитория?

— Хорошее. Мне сложно дать более исчерпывающий ответ. Безусловно, хорошие фильмы продаются лучше, чем плохие. В целом, если брать киносегмент, у нас по понятным причинам больше смотрят зарубежного кино, чем российского — просто потому что его неизмеримо меньше.

— Но это еще и потому, что у вас нет западных новинок в этой статистике.

— Наверное, если бы они у нас были на бесплатном просмотре, на рекламной модели, там было бы драматически больше американского кино. Но в целом у нас, наверное, пропорция такая: 60–65% — западное кино, 30–35% — российское, сериалы же больше смотрят отечественные.

— У вас огромный каталог. Все фильмы из него смотрят?

— Есть фильмы, у которых нет ни одного просмотра. Мы анализируем, почему так происходило, почему мы их не смогли отсечь. Где-то мы нарабатывали свой собственный опыт оценки контента. Где-то мы ошибались.

— Вы в плюсе сейчас? Или это еще инвестиционный проект?

— Мы еще в инвестиционной фазе, но как раз для того, чтобы выйти в плюс мы повышаем нашу ожидаемую маржинальность от контентных сделок. Мы иначе никогда в плюс не выйдем. Мы должны стать прибыльной компанией в следующем году.

— А в принципе рекламный рынок в русском интернете — достаточно ли у него объема для того, чтобы покрывать минимальные гарантии и еще и прибыль приносить?

— Он растет очень быстро, растет нашими собственными усилиями. Мы ведущий монетизатор в нашем сегменте, это объективно и бесспорно. Мы думаем, что мы зарабатываем примерно столько же, сколько русский YouTube, может, чуть больше, и точно больше всех остальных игроков на этом рынке. Мы взращиваем самих рекламодателей, проводим большую просветительскую работу, рассказываем, как работает этот сегмент, как на нем считается эффективность, как эта реклама работает в комбинации с телерекламой. Мы во многом работаем с телевизионными рекламодателями, наш формат близкий к телевизионному, но премиальный, мы даем то, чего телевизор не может дать. Рекламный рынок растет, в этом году он будет уже порядка ста миллионов долларов, в следующем году он еще вырастет процентов на 70–80.