Этот материал был опубликован в апрельском номере журнала «The Hollywood Reporter – Российское издание».THR: Говорят, что музыкальной карьерой вы занялись после долгих уговоров жены. Неужели так все и было?Кевин Костнер: Именно так! Как-то раз Кристин услышала, как мои старшие дети играют музыку, которую я когда-то написал. Она понятия не имела о том, что это была моя песня, и спросила: «А чья это вещь?» Они ответили: «Вообще-то, папина». Кристин настолько понравилась эта песня, что она начала денно и нощно меня пилить, чтобы я снова занялся музыкой. Я пытался объяснить, что в Голливуде совмещать актерство и музыкальную карьеру очень сложно, и, если уж ты решишься сесть на два стула одновременно, будь готов к тому, что что-то будет получаться плохо, да и критики уж точно не будут на твоей стороне. Именно поэтому я в свое время бросил музыку. Кристин это не убедило, она продолжала меня уговаривать, и в конце концов я сказал ей, что попробую. И разыскал Джона Коинмана и Блэра Форварда, с которыми играл в 1980-х в группе Roving Boy. Вместе мы сколотили новую группу – Kevin Costner & Modern West.

THR: Кстати, ваши дети, насколько я знаю, тоже занимаются музыкой профессионально.Костнер: Да, мой старший сын Джо великолепный гитарист, он работает звукоинженером в Голливуде. Лили пишет и исполняет песни, работает в Нэшвилле (неофициальной столице кантри-музыки, – THR). Вы можете найти ее записи в Интернете, она и правда талантливая девочка. Написала песню Oh, Malley-Mae для нашего последнего альбома Famous For Killing Each Other, а первое совместное выступление с ней на концерте – момент, который я не забуду никогда. THR: Не сомневаюсь, что вы с одинаковым удовольствием снимаетесь в кино и выступаете с концертами. Но ведь по части самоотдачи быть актером и музыкантом для вас наверняка не одно и то же?Костнер: Актером быть гораздо сложнее! Чтобы услышать «Верю!» от режиссера и зрителей, нужно постоянно генерировать особую энергию, создавать атмосферу, концентрироваться не на собственных чувствах и ощущениях, а проживать жизнь своего героя. Для меня до сих пор большая загадка, как нам, актерам, удается выглядеть естественными в кадре, будучи в таком невероятном напряжении. Петь со сцены значительно проще – ты остаешься собой, сколько бы ни было перед тобой людей: пятьдесят, пятьсот или пять тысяч. THR: А если совместить две ваши ипостаси? Я о том, чтобы сыграть в музыкальном фильме или спектакле. Или даже самому его поставить.Костнер: Не думаю, что когда-нибудь захочу поставить мюзикл. Я снимался в музыкальном фильме (имеется в виду «Телохранитель», где Костнер сыграл в паре с Уитни Хьюстон, – THR). Мюзиклы – это совсем другой вид деятельности, другой мир! И мне он явно не близок. THR: К музыке для кино у вас то же отношение? Вы ведь написали чудесную песню для сериала «Хэтфилды и МакКои».Костнер: Признаться, никогда об этом всерьез не думал. Да, я написал неплохую песню I Know These Hills – действительно неплохую. И она удачно вписалась в этот мини-сериал. Но разница между мной и кинокомпозиторами в том, что они это делают профессионально и точно знают, как написать прекрасную музыку. Я на такое не замахиваюсь и даже не делаю вид, что понимаю, как это делается. Я вообще стараюсь не впадать в заблуждение по поводу своих талантов. THR: Вы играете музыку в стиле кантри-рок – это чисто американский жанр. Как считаете, российская публика ее хорошо примет?Костнер: Когда ты играешь аутентичную и ритмичную музыку, неважно, где ты это делаешь, – люди все равно почувствуют ее. К тому же я играю не чистый кантри, в моей музыке много рок-н-ролла – а в России, я знаю, к нему относятся с большой любовью! Зрители понимают, кто я, и вряд ли ждут от меня песен, на которых они выросли. И я очень рад возможности сыграть для них именно свою музыку, поделиться с ними частью себя. THR: Съемки «Джека Райана», одного из последних фильмов с вашим участием на сегодняшний момент, проходили в Москве. Вы, правда, до России в тот раз так и не доехали. Будет ли московский концерт чем-то особенным для вас?Костнер: Москва – один из самых больших и интересных городов в мире. Но американцы, мне кажется, не совсем правильно к ней относятся. Даже так: они вообще ничего не понимают в Москве! И это объяснимо: сколько я себя помню, Америка и Россия противостояли друг другу. Поэтому все, кто побывал в Москве, с нескрываемым удивлением рассказывают о том, насколько здесь здорово и как много добрых и приятных людей в этом городе. Об этом говорят и мои коллеги по «Джеку Райану», и я сам. Кстати, ваш президент Владимир Путин, когда мы с ним познакомились (это произошло в 2010 году на благотворительном ужине фонда «Федерация» в Санкт-Петербурге, – THR), тоже был очень мил и приветлив. THR: Вы актер, режиссер, продюсер, музыкант, даже в гольф играете. Какие у вас еще есть таланты, о которых нам следовало бы знать?Костнер: На самом деле я отвратительно играю в гольф! Просто хорошо притворяюсь. Мой главный талант – я очень голоден до всего нового, что я еще могу попробовать. И всему, чем увлекаюсь и занимаюсь, я стараюсь отдаваться без остатка.