ЭКСКЛЮЗИВ: Ренни Харлин о Перевале Дятлова, антисоветчине и отношении Голливуда к русским продюсерам

27.02.2013Денис Данилов

На экраны выходит «Тайна перевала Дятлова», спродюсированный Александром Роднянским хоррор о загадочной трагедии на Урале. THR.ru созвонился с режиссером фильма Ренни Харлином и расспросил его о детстве в Хельсинки, русском следе в творчестве, и работе с Александром Ефимовичем.

Ренни Харлин – самый успешный финн в Голливуде. Заявив о себе антисоветским боевиком «Рожденный американцем», он утвердился в Калифорнии этаким Майклом Бэем от 80-х, успев перепробовать все: от блокбастеров Сталлоне до сиквелов «Крепкого орешка» и «Кошмара на улице Вязов». Последние 14 лет его картины не показывают головокружительных результатов в прокате, но огненный почерк Харлина по-прежнему любим зрителями. На экраны выходит его новая работа «Тайна перевала Дятлова», основанная на неразгаданном уральском инциденте 50-х годов – на склоне горы Холатчахль погибла команда студентов, занимавшихся любительским альпинизмом. Их необъяснимые раны, обстоятельства смерти и зафиксированный радиационный фон до сих пор порождают невероятные домыслы.

THR: Ренни, а как ваше полное имя произносится?Ренни Харлин: Ренни Харлин (смеется). Харлин – моя настоящая фамилия. Мой отец носил фамилию Харлин. Одно время в Финляндии пошли националистические движения за возврат к старым именам и, поскольку, наша фамилия звучала инородно, он сменил ее на Хариола. Так что рос я именно с такой фамилией. Но потом я переехал в Америку и понял, что там людям крайне плохо удается проговаривать «Ренни Хариола», поэтому я официально сменил фамилию и вернул ее оригинальное звучание. У меня три первых имени: Ренни Лаури Мауриц, данные мне при рождении, и фамилия Харлин. THR: Вы правда решили стать режиссером под влиянием Чарльза Бронсона?Харлин: Почти. Из-за Дона Сигела на самом деле. Я с детства увлекался кинематографом, снимал домашнее видео на камеру, ходил в кино при первой возможности. Очень сильное влияние на меня оказала мама: она была страстной киноманкой, обожала Хичкока, и водила меня в кино с раннего детства. Мне было около восьми, когда мы посмотрели с ней «Ребенка Розмари» – фильм по-настоящему перевернул мою жизнь. Мне было 15, когда в Хельсинки приехал Чарльз Бронсон. Он снимался в фильме «Телефон», режиссером был Дон Сигел. Снимали сцену в гавани, вокруг толпилось много народа. Увидеть настоящий Голливуд в Хельсинки – это было большое событие. Я тоже был там. Видел Чарльза Бронсона, вертолет, все эти камеры, декорации, свет. А посреди всего этого – человека в с мегафоном в одной руке и сигарой в другой, который руководил процессом. Я смотрел на него как на бога и подумал, что теперь я понимаю, что значит быть режиссером фильма, и что обязательно стану им, когда вырасту. К слову сказать, интересный факт: на следующий день в школе учитель стал спрашивать нас, кем бы мы хотели стать, когда вырастем. Кто-то говорил, что будет врачом, кто-то – инженером, летчиком, пиратом. И вот очередь дошла до меня. «Кем ты хочешь стать, когда окончишь школу?», – спрашивает меня учитель. «Американским режиссером блокбастеров», – отвечаю я. Все посмотрели на меня как на сумасшедшего. В то время подобное желание было сродни желанию пилотировать НЛО. И, несмотря на то, что я принял решение всего за день до этого, с тех пор я уже не сворачивал с намеченного пути.

THR: Не знаю, в курсе ли вы, но в 80-е и 90-е года у нас в России легальным путем голливудского кино фактически не было. Существовал черный рынок с пиратскими кассетами, и ваши «Крепкий орешек 2» и «Долгий поцелуй на ночь» пользовались огромной популярностью…Харлин: Здорово! Спасибо, очень приятно это слышать. Когда я посещал Россию, то очень удивлялся, что мои фильмы тут хорошо известны. Удивительно просто. Я же жил совсем рядом, часто приезжал в Россию в конце 70-х, в 80-е. Это время мне хорошо известно. Сейчас это кажется невероятным, но ведь в то время у вас и правда было практически невозможно ни посмотреть американское кино, ни послушать американскую музыку, ни купить джинсы, кроссовки и все такое. THR: …так вот, все киноманы с вашими фильмами сроднились так, что в вашей карьере отчетливо прослеживают русский след. Был «Рожденный американцем», были «Пять дней в августе» (наши официальные лица до сих пор на них остро реагируют, даже свой блокбастер в ответ сняли). Сейчас выходит «Тайна перевала Дятлова». Вы к нам прикипели! Историю про дятловцев вы до съемок знали?Харлин: Да, безусловно. Но хочу пару слов сказать о перечисленных фильмах. «Рожденный американцем» был снят еще в советскую эпоху и единственная причина, по которой СССР был включен в сценарий, это деньги. Я был молодым 25-летним финским режиссером и, конечно же, хотел снять кино, способное выдержать жестокую конкуренцию в международном прокате. Денег на производство было совсем немного, и мы задумались, где развернется действие нашей ленты. В Финляндии вариантов немного – у нас одни леса да озера. Зато под боком был Советский Союз, поэтому мы решили снять историю наподобие «Полночного экспресса» с СССР в качестве врага. Самое смешное в том, что в итоге как раз из-за этого фильм запретили к показу в Финляндии. Впервые с 30-х годов в Финляндии запретили показ фильма по политическим мотивам! Исключительно потому, что в фильме СССР показывали не с лучшей стороны. THR: Теперь я вклинюсь: вы же каким-то образом Чака Норриса в него чуть не заполучили?Харлин: Все так, да. Мы даже заключили контракт. Чак Норрис был в то время настоящей звездой боевиков, мы сами не верили своему счастью. Но наш партнер в Америке, через которого заключалась эта сделка, повел себя нечестно, и в самый ответственный момент у него просто не оказалось денег на гонорар Чаку. И мы оказались в глупой ситуации: у нас были готовы декорации, камеры, команда, но не было Чака Норриса. И тогда родилась гениальная идея: но есть же еще один Норрис – его сын! И мы сняли кино именно с ним. Занятная тогда была ситуация.

Харлин: Еще я хочу сказать про «Пять дней в августе». Мне на самом деле очень жаль, что это кино прошло с таким политическим подтекстом. Все что я хотел на самом деле – снять некую хронику событий. Я читал об ужасах войны в Афганистане, Ираке, Африке, и эта новая трагедия, разразившаяся в Грузии, привлекла мое внимание. Я хотел рассказать историю совершенно обычных людей, страдающих от конфликтов мировых держав. Именно в этом ключе я и снимал фильм. Я совершенно не предполагал, что его воспримут как некое политическое заявление, или даже антироссийским. Мне жаль, что так вышло. Это означает, что, рассказывая свою историю, я допустил целый ряд ошибок и потерял необходимую объективность, которая бы объединяла людей, а не ссорила и вызывала противоречивые чувства. С этой позиции я считаю, что не справился с картиной как режиссер. И я рад, что после подобной ошибки я все-таки смог вернуться в Россию и снять «Тайну перевала Дятлова». Нейтральную с политической точки зрения. Мне понравилось работать с русскими людьми, я обзавелся кучей новых друзей и познал истинное русское гостеприимство в Москве и Кировске. THR: Как вы познакомились с Александром Роднянским?Харлин: Я был знаком с одним русским продюсером, живущим в Лос-Анжелесе, Сергеем Беспаловым. Он узнал, что у меня в разработке находится этот проект, и сказал, что может познакомить меня с Александром, который им наверняка заинтересуется. Об Александре Роднянском я уже, конечно же, слышал – он сделал себе имя и в России, и в Европе, и начал продюсировать в Голливуде, так что я сразу ухватился за эту возможность. Потом Александр приехал в Лос-Анжелес и пригласил меня на ланч. Мы поговорили, он проникся проектом. Ему понравился сценарий и он сказал, что фильм подходит для российского рынка благодаря северным реалиям, а герои-американцы позволят заинтересовать проектом еще и международные территории. В общем, мы ударили по рукам прямо там же, за ланчем. Мне очень понравилось сотрудничать с ним. По мне, так он олицетворят собой новую Россию. По Голливуду вообще ходит множество слухов о русских продюсерах. Что это мешки с деньгами, которые ничего не смыслят в актерской игре, не имеют никакого опыта производства фильмов, но зато обладают большими амбициями. Александр не такой. У него богатейший опыт, связанный с кинематографом. Он вышел из семьи, насквозь пронизанной кино, и сам по себе уже много достиг. Так что наше с ним сотрудничество оказалось весьма плодотворным. Он – замечательный продюсер. THR: Приятно слышать. Сложно ли было разгадать тайну перевала? Ведь версий того, что там на самом деле случилось, великое множество.Харлин: О, да. Мы начали с того, что внимательно изучили все факты. Я давно был заинтригован этим происшествием, много всего читал. Мы старались вписать в сценарий наиболее правдоподобное существо, которое могло бы причинить все случившиеся там беды. Мы изучили буквально каждый архивный материал по данному делу: фотографии, карты, улики, документы, отчеты следователей, дневники участников экспедиции. В общем, все, что только смогли найти. На самом деле, в отчетной документации существует масса версий произошедшего – от йети и инопланетян до войск регулярной армии. Но каждый отчет заканчивался выводом, что это была некая необъяснимая сила. Так что мы собрали все возможные факты воедино и создали то, что максимально логично срывает покров тайны. Я думаю, что результатом полета нашей фантазии зрители будут удивлены. Ведь записей было довольно много, и объединить все странные факты воедино было непросто. Вот, допустим запись о том, что Людмила лишилась языка, или о том, что у другого участника был проломлен череп, или, что некоторые из них были найдены без обуви, а на некоторых телах обнаружены следы радиации. Мы постарались объединить все, и создали свою теорию, объясняющую произошедшее на том перевале. Конечно, мы не раскроем все карты. Воображение – вообще самая сильная вещь на Земле. И потому после просмотра появится пища для ума, зрители будут строить теории о том, что же они все-таки увидели.