Как «Форма воды» ломает стереотипы о сексе и ограниченных возможностях

30.01.2018Кристен Лопес

Персонаж Салли Хокинс тем важнее, если подумать, как редко нам показывают героев с ограниченными возможностями, у которых при этом здоровые сексуальные отношения.

СПОЙЛЕРЫ!

Чаще всего в Голливуде людей с ограниченными возможностями изображают по одному избитому сценарию: персонаж – обычно белый гетеросексуальный мужчина – получает инвалидность во взрослом возрасте и должен учиться справляться с растущей горечью. Сюжет фокусируется вокруг того, каково это – быть инвалидом, а когда в нем появляется секс, его используют как источник юмора или причину примириться с тяготами земной жизни. Яркий пример – парализованный персонаж Сэма Клафлина в «До встречи с тобой», который, по существу, предпочитает умереть потому, что не может заниматься сексом с персонажем Эмилии Кларк.

Я как сценарист с физическими ограничениями не могу не обижаться на фильмы, которые снова и снова заявляют: люди с инвалидностью несексуальны. Еще хуже – быть женщиной с инвалидностью, поскольку актрис, играющих таких персонажей, почти нет – и отсюда возникает вывод: в Голливуде считают, что женщины с ограниченными возможностями не могут быть сексуальными. Но «Форма воды» дала мне надежду, что, возможно, эти стереотипы о сексе и ограниченных возможностях могут быть сломаны.

Элайза, немая героиня Салли Хокинс, и ее сексуальность находятся на первом плане в фильме, который исследует отношения с ограниченными возможностями, страхи и отчаяние из-за возникшей любви с Существом.

Решение Гильермо дель Торо написать именно героиню главной уникально в плане существующих в кино персонажей с ограниченными возможностями. В большинстве случаев ограниченные возможности описывают, фокусируясь на мужчинах, и подразумевается, что мужская настойчивость – то, чем нужно вдохновляться. В ушедшем году мы видели Джейка Джилленхола в «Сильнее» - он сыграл жертву теракта в Бостоне. Эндрю Гарфилд «вдохновлял» зрителей в «Дыши ради нас», сыграв парализованного Робина Кэвендиша. Но в голливудском мейнстрим-кино редко встретишь такой же женский главный персонаж. Самые близкие сравнения с сильной героиней Хокинс можно найти в основном в хоррорах. Героиня Фионы Дуриф в фильмах «Проклятие Чаки» и «Культ Чаки» - редкий пример героини с инвалидностью: ее персонаж такой с рождения. Еще в «Тишине» 2016 года режиссера Майка Флэнегана есть глухая героиня, которая побеждает убийцу.

О гендерном неравенстве в фильмах про ограниченные возможности не так много пишут. Можно возразить, что, подобно разговорам о гадком утенке в фильме «Это все она», нехватка героинь с ограниченными возможностями происходит из-за того, что непонятно, как быть с их сексуальностью: женщины-инвалиды не «горячи». Это уничижающий вывод, кстати, был опровергнут популярным хэштегом #DisabledandCute Ки Браун (журналист и писатель, которая запустила хэштег в Твиттере в начале 2017 года – прим. THR).

Открывающая сцена «Формы воды» мгновенно отбрасывает предположение, что «инвалид» равно «асексуальный»: утренняя рутина Элайзы включает в себя быструю мастурбацию в ванной. Эта «принцесса без голоса» не свободна от сексуальных желаний и активно берет собственное удовольствие в свои руки – буквально. Самое лучшее в этом фильме об ограниченных возможностях – фокус на универсальности людей, и хоть это и смешное и прямолинейное представление нам Элайзы, оно также убирает предполагаемые барьеры, которые разделяют людей с ограниченными возможностями от физически укомплектованных людей.

Таких барьеров полно в мире 1960-х годов, где живет Элайза – в мире, где распространены расизм и гомофобия. Элайза – не единствнный изгой, она – часть трио, которое состоит из ее друга-гея Жиля (Ричард Дженкинс) и афро-американской коллеги Зельды (Октавия Спенсер). Разница между Элайзой и ее друзьями в том, что ее немота буквально лишает ее голоса не только физически. Даже когда Элайза может общаться на языке жестов, друзья часто игнорируют то, что она говорит. Несмотря на свои добрые сердца и любовь к Элайзе, они не могут противостоять своим внутренним предубеждениям против инвалидов, особенно когда дело касается отношений. Жиль заставляет Элайзу пойти с ним в кафе, чтобы он смог пофлиртовать там с официантом  - и отказывается слышать что Элайза не хочет там есть. Зельда жалуется Элайзе на свой брак, и при этом она не верит, что немая женщина может вообще выйти замуж. В каждом случае чувства Элайзы преуменьшаются, подчиняются – но от этого не исчезают.

И это приводит нас к Амфибии (Даг Джонс). Идея уравнять монстра и инвалида не нова в передаче сюжета. В большинстве случаев это кажется самым легким способом показать ограниченные возможности – создать нечто категорически «другое» от того, что люди могут воспринять как человеческое существо. И при этом такое отделение ограничивает людей в том, как они видят инвалидность.  Именно это и делает рассказ Стрикленда (Майкл Шеннон) о том, что человек создан по образу и подобию Божьему таким душераздирающим. В его представлении подобие Божье – это белый мужчина, но на более широком уровне он также негласно имеет ввиду и физически полноценного человека.

Элайза и Амфибия не подпадают под идею Божьего образа  Стрикленда, но их отношения дают возможность принять друг друга. Пара, которая общается с помощью языка жестов, способна разговаривать друг с другом без помощи физически полноценных посредников. Их сексуальные отношения приобретают дополнительный уровень табу, если вспомнить, насколько редко мы видим персонажей с ограниченными возможностями, у которых в кино здоровые сексуальные отношения. До этого момента можно было вспомнить разве что «Возвращение домой» 1978 года и «Суррогат» 2012 года, которые, опять же, фокусируются на мужчине-инвалиде в поисках сексуальности (российская редакция THR напомнит также о французском фильме «Ржавчина и кость» 2012 года, в котором героиня Марион Котийяр лишается ног, но не лишается секса – прим. THR).

Когда Зельда просит Элайзу объяснить, как между нею и Амфибией был возможен секс, ее вопрос можно соотнести и со зрителями-инвалидами. Самый многострадальный и постоянный вопрос, который задают физически неограниченные люди инвалидам – «Как вы этим занимаетесь?»

Помимо вопросов секса и романтики, «Форма воды» также поднимает вопросы домогательств и ограниченных возможностей. Стрикленда невероятно влечет к Элайзе потому, что она молчит. Зажав ее в своем кабинете, он заявляет, что не против того, что она не может говорить, и все выдает в нем желание секса. Этот момент прекрасно иллюстрирует то, насколько фильм понимает ограниченные возможности, объединяя их с универсальным женским страхом домогательств и сексуального насилия. Стрикленд и многие другие абьюзеры инвалидов используют фразы вроде «я не против», рассуждая об инвалидности жертвы. Согласно исследованиям Бюро статистики в области правосудия за 2017 год, темпы «насильственной виктимизации» - изнасилования, сексуального нападения, грабежа и т.д. – в три раза выше у женщин с ограниченными возможностями, чем у женщин без них. Для Стрикленда единственный, кто должен дать согласие – это он. Такие люди считают себя рыцарями на белом коне и заявляют, что видят за инвалидностью своих жертв симпатию, одновременно подчеркивая растущие чувства власти и контроля над жертвой, которая, как они полагают, не может дать отпор. Для физически неограниченного Стрикленда Элайза должна быть благодарна за его интерес к ней, поскольку он думает, что единственный, кто рассматривает ее в сексуальном контексте.

Как во многих других фильмах дель Торо, единственный способ для Элайзы и Амфибии обрести истинную свободу – полностью исчезнуть из общества. В некотором роде это подрывает обхождение фильма с инвалидностью, но для 1962 года большая прогрессивность не свойственна. Зритель остается с вопросом, а стали ли мы спустя 55 лет лучше и больше ли принимает людей – и особенно людей с ограниченными возможностями. Что касается фильма, два героя с ограниченными возможностями сегодня повсюду в медиа, но очень мало говорится об их сексуальности. Дель Торо заставляет зрителей присмотреться к тому, что определяет нас на арене секса и любви, независимо от физических возможностей.