Клер Фой: «Я восхищаюсь мужчинами и думаю, что они потрясающие — но почему нам нужно соревноваться?»

05.11.2018Anna Peele

Прошлись по Вашингтону со звездой сериала «Корона» и новой Лисбет Саландер, обсудили женскую власть и давление студий.

Клер Фой, 34-летняя британская актриса, идет со мной к Капитолийскому холму. Одета она обычно: белые «конверсы» и рубашка с коротким рукавом. На лице — очки в черепаховой оправе, не такие веснушчатые, как ее руки. «Не люблю выделяться, — объясняет она, произнося слова с манчестерским акцентом, отполированным для своей звездной роли в Букингемском дворце: Фой, напомним, сыграла королеву Елизавету II в сериале «Корона». — Вы на меня не обратите внимания на улице».

Клер живет в Лондоне с маленькой дочкой Айви Роуз, а в Вашингтон прилетела на премьеру фильма «Человек на Луне» Дэмьена Шазелла, где играет жену Нила Армстронга Джанет. Там, на премьере, в ярко-желтом платье, оттеняющем ее космически голубые глаза, актриса как раз отлично выделялась. Но 16 часов спустя во время нашей прогулки, действительно, никто не обращал на нее внимания — несмотря на то, что она получила «Золотой глобус» и «Эмми» за «Корону», практически попала в оскаровскую гонку за «Человека на Луне» и скоро прославится как Лисбет Саландер в блокбастере «Девушка, которая застряла в паутине» — ребуте франшизы про скандинавскую хакершу. «Не могу представить себе двойного удара в карьере сильнее — с такими совершенно противоположными персонажами», — так отозвался партнер по «Человеку на Луне» Райан Гослинг о ее работах.

Возможно, прохожие не узнают Фой потому, что вокруг — протестующие. В Верховном суде слушается дело Бретта Кавана (судьи, обвиненного в домогательствах). Актриса обращает внимание на мужчину с айфоном и плакатом #MeTooFraud и «Господь, благослови Трампа», который выкрикивает «Господь, благослови Кавано».

— Я хочу разорвать эту табличку, — говорит она, а затем подходит к мужчине и спрашивает тем самым королевским тоном. — Почему у вас бейдж прессы?

— А что это? — тот явно не является фанатом «Короны» и не узнает актрису.

— Почему у вас есть аккредитация прессы? — повторяет она.

— Потому что я пресса, — терпеливо отвечает владелец таблички #MeTooFraud, словно объясняя лунную орбиту «Аполлона 11» ребенку.

— Какая именно пресса? — настаивает Фой, наклонив голову.

— KGED 1680, — мужчина поворачивает к ней экран айфона. — Это радиостанция в Калифорнии.

— Вы журналист? — Фой наклоняет голову в другую сторону.

— Я люблю эту страну, — отвечает тот самым покровительственным тоном в истории патриархата. — Я не журналист, я автор, формирую мнения.

— О, конечно, — произносит Фой так, как будто это важно, и поворачивается ко мне. — У него же есть мнение.

***

8 ноября Sony Pictures выпустит в прокат «Девушку, которая застряла в паутине» и попытается вернуть Лисбет Саландер к жизни. Это вторая американская адаптация шведской франшизы Стигга Ларссона «Миллениум» — хотя данная книга была написана Давидом Лагеркранцем после смерти Ларссона. Ребут случился после того, как Дэвид Финчер отказался снимать сиквел «Девушки с татуировкой дракона» с Руни Марой в главной роли. Бюджет того фильма был 90 млн долларов, у нового — 43 миллиона. Студия уверена, что когда зритель посмотрит картину, то поймет, почему на роль Саландер была выбрана именно звезда «Короны». Режиссер фильма Феде Альварес вспоминает момент в сериале, который убедил его взять именно Клер на роль Лисбет: «Это была сцена свадьбы. Был крупный план глаз Клер, когда она смотрит на принца Филиппа. И видно, насколько она нервничает, как она напугана и вместе с тем возбуждена. Она, может, прямо сейчас сожалеет ос воем поступке, но старается продолжать улыбаться. И мы понимаем, что она чувствует, пусть и пытается нам этого не показать».

В отличие от королевы, у Лисбет Саландер нет империи, чтобы повелевать и диктовать порядки. Так что она находит другой способ — месть. «Ее цель — заставить мужчин расплачиваться, — объясняет Фой действия своей героини: та переводит средства с банковских счетов абьюзеров их жертвам. — Лисбет ставит их в положение, когда они сами могут испытать уязвимость. В основном она добивается этого сомнительными способами, но у нее четкая мораль: если кто-то плохо поступает с другим человеком, он заслуживает возмездия». По словам актрисы, основной импульс Лисбет — «Что плохого в гневе, если он направлен на то, чего мы страшимся?»

Мы уходим от демонстрантов и направляемся к Монументу Вашингтону, но Фой продолжает размышлять о бессердечности «автора»: «Да как можно написать #MeTooFraud на плакате? Меня разрывает о того, как некоторые могут так мало думать о людях. Этот человек и понятия не имеет, через что прошли все эти женщины. Меня бесят те, кто не осознает влияние своих слов на других».

Актриса рассуждает о том, что же могло так разозлить мужчину, что он решил выбрать подобный хэштег для плаката. «Мужчины чувствую себя уязвимее потому, что женщины получают больше власти, и хотят поставить нас на место, дать понять, что мы слабые эмоциональные неженки. Но почему нас надо контролировать? Почему мы столь опасны?» У Фой есть на это своя теория: «Потому что мы по-настоящему сильны. Мы приводим в этот мир новых людей. У нас есть способность вынашивать детей в наших телах. А они этого не могут. Я восхищаюсь мужчинами и думаю, что они потрясающие — но почему нам нужно соревноваться?»

Стоит напомнить, что в этом году выяснилось: партнер Клер по «Короне» Мэтт Смит получал больше денег за свою роль второго плана (принц Филипп), чем Клер — за главную роль. Говорили в разнице в 200 тыс. долларов за сезон и 10 тыс. долларов за эпизод — но пиар-агент Фой назвал эти цифры неточными. Несмотря на то, что продюсеры «Короны» — самого дорогого сериала всех времен — выплатили актрисе вознаграждение, она в интервью изданию Al Arabiya уточнила, что это «не совсем верно». В мае актриса рассказала в интервью THR, что история с гонорарами — то, что ее по-настоящему волнует, однако отказалась называть точные цифры. Ее пиарщик теперь заявляет: «Ни Клер, ни студия Leftbank Pictures, ни Netflix никогда официально не комментировали точные цифры в разнице оплаты труда, ни вознаграждение актрисе, ни вопрос о том, была ли возмещена эта разница или планировалась быть возмещенной».

Возвращаясь к этому «автору» с его плакатом — говоря о нем, Клер на секунду показывает свою внутреннюю Лисбет Саландер. «Я хочу причинить ему боль, — говорит она и быстро добавляет. — Что, конечно, плохо. Я не могу — он гораздо сильнее меня. Плюс это полностью подорвет мою позицию».

Альварес отмечает, что эта диаграмма Венна ярости и контроля Фой — и есть источник ее силы. «80 процентов всех клипов на „Оскаре“ о том, как кто-то подавляет свои эмоции. Почему? Подавленные эмоции подходят номинации Лучший актер — кто-то в ярости, но притворяется, что все окей. И Клер отлично с этим справляется».

***

Вообще Клер Фой не всегда злится, хоть сейчас она и в ярости. Она теплая, очаровательная и неожиданно забавная: мы останавливаемся у киоска с едой, и Клер в шоке от того, что маленькая порция картошки фри в Америке подается в коробке размером из-под хлопьев. Она предлагает разделить огромный хот дог на Леди и Трампа (здесь игра слов hot dog — дословно «горячая собака»; Lady and the Tramp — отсылка к диснеевскому мультфильму про собак «Леди и Бродяга» (Lady and the Trump) и Дональду Трампу — прим. THR). Вместо него Фой покупает бутылку воды, расплатившись наличными из кошелька «Экипаж NASA», который она купила от облегчения после того, как узнала, что получила роль в «Человеке на Луне» и решила, что умрет, потому что все ее мечты начали сбываться.

Так волноваться для Клер — привычное дело. «Ребенком я всего боялась», — признается она. У Фой был ювенильный ревматический артрит, в 18 лет ей диагностировали опухоль глаза, а еще она страдала склонностью к подчинению. «Я делала то, что, как считалось, должна была. Я ходила в школу для девочек, где в кабинете по развитию карьеры была брошюра с туром на Галапагос — уезжаешь на месяц, чтобы заботиться об окружающей среде. Мне очень хотелось поехать, но никто из моих друзей этого не хотел, а я побоялась ехать одна. Я всегда чувствовала себя странной, слишком эмоциональной. Мне кто-нибудь что-то рассказывает, и я уже рыдаю».

В Оксфордской драматической школе, куда она поступила, внезапно выражать эмоции оказалось правильным. «Люди — особенно мужчины — говорят: „Эмоции — это манипуляции“. Но почему это плохо? Я устала от тех, кто говорит: „Женщины слишком эмоциональны“». Клер приводит в пример Серену Уильямс, которая проиграла в Открытом чемпионате США после того, как ее обвинили в том, что тренеры подают ей сигналы, а затем вспоминает игру Серены, когда она протестовала против наказания: «Серене Уильямс можно быть эмоциональной. Ей это важно. Может быть, нам вообще нужно больше эмоций. Может, нам нужны люди, которые отстаивают то, во что верят».

В Оксфорде Клер больше не надо было подавлять свои чувства или притворяться, что она, например, любит деф метал, который, к сожалению, был очень популярен в английской деревне, где Клер жила в конце 90-х с матерью, братом и сестрой. Она могла быть в процессе работы над собой — что, собственно, с ней и происходило.

«Я себя всегда считаю злодеем, — говорит Клер. — Всегда думаю: это я неправа. Например, люди вроде Райана Гослинга когда с кем-то знакомятся, то могут сказать: „Извините, не расслышал, как вас зовут“. Я же промолчу, потому что боюсь, что меня осудят. И буду молчать и надеяться, что как-нибудь расслышу это имя, а затем еще и не усну ночью. Если у меня есть инстинкт, то я в нем сомневаюсь, а затем буду сомневаться в себе, которая сомневается в своих инстинктах. И это значит, что я так и буду пережевывать все это — это просто жалко, я безнадежна».

Режиссер «Человека на Луне» Дэмьен Шазелл описывает этот постоянный ужас Клер от самой себя: «Она могла невероятно войти в образ — мы были просто в шоке. У меня просто дыхание перехватывало. Наш оператор был в слезах. Но как только мы заканчивали съемки, Клер возвращалась к своему британскому акценту и заявляла, как сильно облажалась — типа: „О, Господи, это было ужасно! Извините!“»

Можно предположить, что после успеха в сериалах «Быть человеком» и «Крошка Доррит», а также прорыва в роли Анны Болейн из сериала «Волчий зал» и всех наград за «Корону», Клер поборола это ощущение бесконечного унижения? «Я не в том бизнесе, если хочу не чувствовать себя униженной. Я себя так чувствую постоянно», — говорит она. Неудивительно, что актриса называет психотерапию одним из трех важнейших решений в своей жизни — после поступления в театральную школу и рождения ребенка.

***

Под тенью Монумента Вашингтону мы говорим об одном из самых важнейших решений в жизни, уже третьем с половиной. «Все мы — плохие родители, — рассуждает Клер. — Все мы — катастрофа». Хотя сама она, похоже, справляется с материнством. После развода с актером Стивеном Кэмпбеллом Муром актриса сумела сохранить с ним хорошие отношения, что позволило им жить вместе в Атланте на съемках «Человека на Луне». Фой и Мур познакомились 11 лет назад на съемках фильма «Время ведьм» с Николасом Кейджем — очень, очень вольной интерпретации «Седьмой печати» Ингмара Бергмана. Клер было 23 года, на съемках у нее были нарощенные волосы и она считала себя очень серьезной. «Оглядываясь назад, я думаю — Господи, что я делала! Это была катастрофа».

По словам актрисы, она может быть любящим родителем, несмотря на развод — потому что знает, как бывает иначе. «Мои родители развелись, и я знаю, каково это. И чем старше я становлюсь, тем больше понимаю: любовь никуда не уходит. Нельзя заставить себя кого-то ненавидеть. Люди могут причинять друг другу боль, но, в конечном счете, вы отпускаете это, чтобы остаться родителями прекрасного, удивительного, чудесного ребенка».

Одна из причин, по которой Фой собирается сделать перерыв в актерской карьере — возможность побыть с дочерью, которая скоро пойдет в детский сад. Причем перерыв этот будет аккурат в тот момент, когда у Клер появились большие возможности. «Я не собираюсь прямо сейчас возвращаться к работе. Если я чем-то занимаюсь, то ухожу в процесс полностью. Хочу быть только там, хочу максимально этим насладиться. С „Человеком на Луне“ и „Девушкой, которая застряла в паутине“ я точно знала, зачем мне это, что я чувствовала и чему научилась. А если бы я играла в чем-то сегодня, то не понимала бы, зачем мне это надо».

Из-за флагов вокруг Монумента Клер видит что-то вдали. «Это Белый Дом? — спрашивает она, как-то неожиданно удивляясь для человека в пешей экскурсии по Вашингтону. — Не хочу туда идти. Не хочу потому, что он там. Хотя — разве он не находится в одной из своих странных поездок?»

Я мягко предполагаю, что, несмотря на огромные различия, президент, возможно, разъезжает по тем же причинам, по которым кто-то решил стать актером: внешняя валидность (в психологии — соответствие реального исследования изучаемой объективной реальности — прим. THR). «Точно, я именно поэтому и стала актрисой», — смеется Клер. Она отворачивается от Белого Дома: ей достаточно гнева за один день.