За минувшие сутки мы познакомились еще с двумя конкурсантами - представляем вам краткие обзоры банглашешского «Утопленника» и «Хохлатого Ибиса» из Китая.

Англоязычное название «Утопленника» режиссера Мостафы Сарвара Фаруки - «No Bed of Roses», дословно - «без кровати с розами», и розовой романтикой тут действительно не пахнет. По сюжету известный режиссер Джавед (Ирфан Кхан) 50-ти лет живет в большом доме с женой и двумя уже взрослыми детьми, но их отношения с супругой переживают острейшее «ничего» - он пытается хоть как-то дать браку второй шанс, но одолеваемый собственной душевной тоской, не в состоянии решить исход их истории окончательно. Душевные пустоты при этом заполняет юная девушка, рабочие отношения с которой быстро перерастают в любовные. Самое острое в этом всем - эта девушка когда-то долгие годы была близкой подругой дочери Джаведа, с юных лет пытаясь с ней соперничать (одним словом, привет, Кевин Спейси!). Мы видим вставки из детства героинь, где это отражено в одной единственной фразе: «Почему твой папа вечно снимает тебя в своих фильмах».

Джавед находится в глубоком психологическом кризисе и не находит себе места. Он постоянно ностальгирует по прошлому, плывет по течению обстоятельств и, видимо, пытается заполнить внутреннюю пустоту влюбленностью в молодую девушку, зная, что повлечет такой исход событий в мусульманской стране категоричных нравов. Дочь Джаведа, Сабери, классическая папина дочка - не может поверить в такое предательство отца и отказывается от общения с ним - о, как тяжело ей это дается. Жена, наоборот, стоически переносит измену мужа и уезжает из дома, обретая независимость. Дочь наблюдает в матери чудесные изменения и отныне гордится этой великолепной женщиной и поддерживает ее как может - теряя общение с отцом, она обретает силу говорить с матерью.

Юная Ниту при этом не испытывает чувства вины за разрушенную семью - она наведывается к Джаваду когда ей вздумается, возможно, мешая мужчине подумать о том, что предпринять. Затем она переселяется к Джаведу и скоро становится его тиранической женой, показывая свой амбициозный нрав и желание власти над этой семьей. Вдобавок, такой поворот событий в семье режиссера получает острый общественный диссонанс (создатели рассказали, что такая же история реально приключилась с известным бангладешским писателем) - каждый хочет высказать свое недовольство и очернить его репутацию. Джавад слабо пытается с эти бороться и хоть как-то сохранить связь с детьми, но все безрезультатно и приводит к уже безвыходному исходу.

Создатель «Утопленника» Мостафа Сарвар Фаруки не побоялся идти против течения и стал снимать авангардные сложные фильмы. Многозначительное молчание, несостоявшиеся диалоги на разных языках и недосказанность, отсутствие хоть каких-то интимных сцен, неторопливый темп в его фильме не вписываются в общую картину того, что мы привыкли видеть в фильмах из его краев. Автору интереснее ставить акцент на внутренних изменениях героев, а не на внешних условиях и суперзрелищности - хотя фильм очень яркий (с интересным зелено-розовым цветовым решением), с нестандартными видами и красивыми женскими лицами. Взять хотя бы открывающую и закрывающую сцену - это же самый настоящий флаг бангладеша, созданный самой природой и зафиксированный на камеру.

Надеемся, режиссерская работа из Бангладеш найдет отклик у членов жюри 39-го Московского международного кинофестиваля.

 

Следующий конкурсант - «Хохлатый Ибис» («Yuan shang»), Китай, режиссер Лян Цяо (Qiao Liang). Это его третья полнометражная работа.
Мы неслучайно объединили эти две картины в один пост - во первых, обе работы крайне колоритно показывают свои места происхождения, так непохожие на наши, во вторых, их крепко объединяет тема... зависти. По итограм просмотра нарисовалась небольшая рецензия на фильм.

Если коротко, эта тонкая, красивая, неторопливая социальная драма показывает изнанку китайского «экономического чуда», которое привело страну к экологической катастрофе.

Пекинский репортер Винс Кан после известия о разводе с супругой отправляется в родное село, чтобы сделать материал о неожиданно обнаруженном там Хохлатом ибисе – редчайшей птице и национальном символе Китая. Видимо, после того, как из-за давнишнего репортажа Винса закрылся цементный завод, прихотливая птица смогла там появиться - а это значит, что из местности сделают заповедник и уничтожат все производства в радиусе многих километров. Шумиха в прессе вокруг редкой находки заставила общество заговорить об экологической катастрофе, которая стала следствием индустриального развития Китая. Но репортер прибывает к себе на малую родину за репортажем и фото с ибисом и видит вновь работающий завод - источник заработка всех жителей (как говорит героиня, «ну и что, что мы умираем, ведь бедным быть очень стыдно»). Винс открывает для себя родные места и близких некогда людей в убожестве и гротескном заискивающе-ненавидящем поведении. Мужчина оказывается перед выбором: позволить этим людям жить так, как им привычно, как они требуют у него, при этом умирая от грязного воздуха, или выполнить профессиональный долг и написать о птице - и вследствие вновь революционно поменять сложившийся уклад местных. Что и какими усилиями выбирает герой? Выбор ему все же пришлось сделать.

Постепенно история выходит за рамки маленькой заметки и превращается в большое исследование целой страны, как человек вместе с природой становится заложником непомерного и бесконтрольного индустриального развития, зависти людей, амбиций и жажды наживы. Режиссеру знакомы все эти реалии - отчасти построив фильм на своем опыте, он не постеснялся рассказать о своей малой родине и нравах местных экс-друзей на пресс-конференции.
Несмотря на то, что 99% фильма протекает в черно-белом режиме с легким налетом сепии, картинка от этого не страдает - операторы работали в красивейшей гористой местности и запечатлели природу во всей красе. Цветовое решение неслучайно - режиссер говорит о загрязнении экологии именно такими тонами, тогда как кадры из детства - времени, когда все было хорошо, сняты супер ярко и насыщенно. Музыкальное решение тоже весьма нобычно - мы не слышим классического саундтрека, а суровые диалоги разбавляет национальное пение, весьма необычное своей мелодией и исполнением.  

Браво, Лян Цяо! Таким Китай мы еще не видели.