Ситора Алиева: "Интересно все, что выходит за границы и стереотипы"

29.05.2014Сергей Оболонков

Накануне старта фестиваля "Кинотавр" программный директор фестиваля Ситора Алиева дала интервью сайту THR - о тонкостях процесса отбора фильмов в конкурсную программу.

Как вам кажется, какие ключевые изменения произошли с «Кинотавром» за все время его существования и за последние годы в том числе?

- Мне посчастливилось работать на «Кинотавре» 20 лет, и у меня был шанс делать абсолютно разную работу. Первые 10 лет я занималась международной частью «Кинотавра». Марк Григорьевич Рудинштейн (создатель «Кинотавра» - Прим. ред) любил международные кинофестивали. Их у компании было три — «Лики любви», фестиваль европейского кино в Сочи и детский «Кинотаврик», который существует до сих пор. Но приоритетным всегда являлся открытый российский фестиваль «Кинотавр», который был, есть и будет историей современного кино России, его экспертизой и главной платформой.

Когда собственники «Кинотавра» сменились, Роднянский и Толстунов предложили мне стать Программным директором, спасибо им. Сделать «Кинотавр» инструментом международного фестивального продвижения российского кино, усилить интеллектуальную-образовательную составляющую фестиваля, тесно начать сотрудничество с кинорынком — это только часть задач, которые поставили передо мной. С первой справиться было просто, на тот момент список моих международных контактов был около полутора тысяч... С последующими сложнее. Первый год был особенно тяжелым, когда отборочная комиссия просмотрела весь поток российских фильмов, собрать программу оказалось сложно. В итоге у нас «Бой с тенью» соревновался с «Пакостником», но нам было интересно кто снимает, о чем снимает, какие истории и темы открываются, какими способами они рассказываются. С другой стороны, мы не учли, что позже из-за технологического бума станем заложниками количества картин, снимаемых людьми, далекими от кинематографа и, я бы даже сказала, от культуры.

Технологии дают людям возможность высказаться, через кино рассказать миру о себе. Многие хотят попасть на «Кинотавр», это для нас, конечно, почетно, но дело в том, что сам поток с годами меняется. Вот, например, в прошлом году я получила российского «Гарри Поттера», снятого в домашних условиях группой энтузиастов. Там попадались смешные фразы типа «хреноворот времени». Это абсолютно самопальное кино, но его прислали официально в отборочную комиссию. Удивительно, что люди ничего не стесняются, присылают все, что сняли с друзьями, с родственниками, с детьми... Самодельный кинематограф реально верит в свои возможности. Еще был любительский фильм о рыцарях — самых настоящих, с мечами. Есть человек, который три года присылает военные истории — такие экшены, снятые с друзьями, за собственные деньги, буквально на коленке в соседнем лесу. Парадокс в том, что такой кинематограф вдохновляется большими хитами. Эти фильмы сняты усердными, упорными людьми, которые хотят попасть на «Кинотавр», хотят получить какие-то оценки.

Но возвратимся к изменениям. В этом году мне кажется, есть рост понимания того, что такое современный кинематограф. Это может быть связано с повальным увлечением фестивалями короткого кино — которое тоже было инициировано «Кинотавром». Десять лет назад в полнометражном кино доминировал old style, это был странный микс советского стиля с непроваренными и не сформулированными идеями нового времени. Но просмотрев на отборе двадцать короткометражек, я почувствовала свежее дыхание, новую энергию и предложила Александру Ефимовичу дать короткому метру тот же статус — зал, жюри, прессу. Короткометражки встали на один уровень с большим кино, и отношение к ним изменилось. При этом надо сказать, что призы не всегда значимы. Например, Мизгирев привозил короткометражный фильм «Увольнение», который не взял наград, но понравился Сельянову. Через год в конкурсе мы имели фильм «Кремень», позже — «Бубен, барабан» и «Конвой».

Короткий метр за десять лет изменил ландшафт российского кино. Именно там мы увидели свежие идеи, почувствовали новую энергию. Многие режиссеры прошли через наши руки — Местецкий, Волошин, Хомерики, Быков, Гай Германика, Бакурадзе, Меликян... Прошу прощения, что не могу назвать их всех, так как их десятки. Меня, например, чуть не убили за Гай Германику, увидев ее фильм. Но Валерия позже стала лауреатом Каннского кинофестиваля, она снимает для главного телеканала страны, на сегодняшний день у нее нет проблем с запуском... И в этом, я считаю, заслуга «Кинотавра».

А вам как зрителю фильм Гай Германики «Девочки» понравился?

- Вопрос про нравится или не нравится для меня уже не стоит. Я считаю, все, что экстраординарно и нестандартно — по мысли, по способу подачи, по смелости, — все, что выходит за границы и стереотипы, представляет интерес. Если это не абсолютная белиберда, которой, к сожалению, тоже немало. Именно поэтому нам особенно интересен короткий метр, который дал нам талантливых и внятных авторов. Например, уже не первый год по России и по миру крутится «коротышка» Юры Быкова «Начальник»... А его «Майора» показали в дебютной программе Каннского фестиваля «Неделя критики». При этом на самом «Кинотавре» Быкова, кажется, не заметили — ни «Майора», ни «Жить» годом ранее. Да, его проигнорировали. Но это выбор жюри. При этом я сама — поклонник фильма «Жить», и, понимая все его ошибки, очень ценю режиссера Юру Быкова. Он — одна из самых ярких личностей нового поколения, человек-оркестр: пишет сценарии, режиссирует, сочиняет музыку, играет роли, но дело даже не в этом. Он не боится ошибаться. «Майор» может нравиться или не нравиться, но одно можно сказать наверняка: этот фильм уникален тем, что Быков по энергетике сделал абсолютно американское кино. Картина собрала полярные отзывы, те, кто «за», спрашивают, почему ей на «Кинотавре» ничего не дали. Но давайте начнем с того, что в Сочи не получил наград еще и фильм «Стыд» (работа режиссера Юсупа Разыкова - Прим. ред). Правда, «Стыд» тут же взяли на фестиваль в Карловых Варах, и там наградили призом ФИПРЕССИ, это для фильма важно.

Но давайте вернемся к «Кинотавру». Принципиально, что он является отправной точкой, первой платформой, обеспечивающей дальнейшую жизнь фильма — в прокате, на других фестивалях в России и за рубежом, на телевидении, на DVD и VOD.

Расскажите о том, как проходит отбор фильмов в конкурс «Кинотавра». Сколько картин присылают, например?

- В последние три года — около 70 полнометражных лент в год. Короткометражных — около 300. Это очень много. Есть тенденция — тотальная феминизация кинематографа. Я не люблю выделять женщин в отдельное гетто, но не могу не отметить, что их никогда не было так много. Впервые у нас программе женщин-режиссеров будет больше половины. Женщинам есть, что сказать миру. У каждой свой взгляд, своя позиция, свой уникальный голос.

В нашей отборочной комиссии в общей сложности шесть человек — это Алена Солнцева, Ирина Любарская, Виктория Белопольская, Сергей Лаврентьев, Евгений Гусятинский и я. Каждый обязательно отсматривает все присланные фильмы. Я смотрю все от начала и до конца, и не из-за того, что меня режиссер может завтра поймать и начать рассказывать, что в середине его картины все изменилось и начался Феллини. Мне как профессионалу интересно вообще все.

А бывают ли случаи, когда члены отборочной комиссии принципиально расходятся в оценке работ? И если да, как такие споры решаются?

- Такое происходит 24 часа в сутки! Но у всех экспертов есть опыт работы на фестивалях, все очень насмотренные, важно, что мы говорим на одном языке. Это не значит, что мы всегда сразу находим компромисс — результат рождается в ходе закрытых аргументированных обсуждений, порой довольно жестких... Дискуссии проходят у меня дома, их никто никогда не услышит. Мы, увы, живем во времена полярных точек зрения на кинематограф. Но в случае конфликтов подключается Президент фестиваля Александр Ефимович, так как он смотрит все, что рекомендует каждый член отборочной комиссии. По большому счету, перед отборщиками стоит задача более сложная, чем кажется на первый взгляд. Нужно не просто собрать талантливые, эксклюзивные и важные фильмы. Программа фестиваля — более комплексная вещь. Важно найти тех, кто не просто открывает новые темы, но и демонстрирует актуальность определенных тенденций. Например, уже несколько лет стираются границы между игровым и документальным кино, в кинематограф проникают телевидение, видео-арт, театр, музыкальные этюды... Обойти вниманием все это фестиваль не имеет права. При финальном отборе учитывается не один и не два фактора — сделанность, эмоциональность, актуальность и свежесть идей, способ рассказа истории и понимание авторами истории и теории кино, и это далеко не все. То есть какого-то общего фактора, способного сгруппировать все 14 фильмов программы, нет, как и единого мнения.

Были ли фильмы, которые вы отказались включить в программу, о чем позже жалели?

- Было два таких случая, связаных с техническими причинами. Я не буду скрывать, одна из этих лент — «Неадекватные люди» Ромы Каримова. Нам принесли диск с черновой версией, где не был слышен текст, который является принципиально важным для такого фильма. Все, что я могла сделать — рекомендовать картину Выборгскому фестивалю. И там лента получила главный приз.

А обратная ситуация, когда какой-либо фильм вошел в программу, а вы потом если не раскаяние испытывали, то хотя бы разочарование — такое бывало?

- Такое бывает всегда. В программе постоянно находится такой фильм, а то и два. Ведь никто не знает, как зал примет отобранные нами картины. «Кинотавр» может поднять картину, но может в принципе и не заметить. Однозначная реакция сочинского зала — настоящий восторг — была всего на три картины. Это «Старухи» (режиссер Геннадий Сидоров, 2003 год - Прим. ред.), «Простые вещи» (режиссер Алексей Попогребский, 2007 год) и «Географ глобус пропил» (режиссер Александр Велединский, 2013 год ). При этом удивительная история была с фильмом Никоновой и Дыховичной «Портрет в сумерках». Его вообще не приняли критики, жюри дало приз за операторское мастерство — просто хотели поддержать фильм. Но после «Кинотавра» лента собрала десятки наград по всему миру, а затраты на фильм — 20 тысяч долларов — были возмещены денежными призами на 100 тысяч. Лента окупилась через три-четыре месяца после «Кинотавра». Это очень специальное кино, понятно, что в него не все должны влюбляться, но оно по-настоящему радикально и сделано с использованием самых современных технологий. Мне казалось, что критики его отметят — но увы.

Я немного о другом спрашивал, реакция зрителей и критиков — это все-таки отдельная тема. Я говорил про ситуации, в которых от включения какого-либо фильма в программу потом лично вам неуютно было.

- Да, такое тоже было. Скажем, мы взяли фильм из-за того, что это была какая-то неожиданная тема, смелая история, ранее совершенно не расшифрованная. Такое бывает. Отсутствие фантазии у режиссера и недоделки всплывают позже. Но импульс сработал... Потом об этом жалеешь.

Расскажите немного о программе «Кинотавра» 2014 года. В каком состоянии она сейчас находится? (Интервью было записано в конце апреля - Прим.ред.) Есть ли какие-то фильмы-участники, которым, как вам кажется, стоит уделить особое внимание?

- Я расскажу о картинах, отобранных на сегодняшний день, а уделять внимание надо всем фильмам-участникам конкурса. Мы вышли на финишную прямую, и сейчас как раз такая ситуация, когда позиции относительно некоторых работ не совпадают. Мы должны все это переварить и прийти к какому-то мнению. Знаете, такое бывает — кому-то из отборщиков фильм нравится за режиссуру и актерское мастерство. Но другим не хватает визуальности, атмосферы, фантазии оператора. Объективный взгляд вырастает из субъективной мотивации и аргументов каждого отборщика.

Сейчас корректно говорить только об официально отобранных на сегодняшний день лентах. Это дебюты: «Комбинат надежды» Наталии Мещаниновой, «Класс коррекции» Вани Твердовского, «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой, «21 день» Тамары Дондурей. Разумеется, будут и режиссеры с именем. Лауреаты «Кинотавра» Светлана Проскурина с фильмом «До свидания, мама», Анна Меликян с фильмом «Звезда», а также призер Роттердама Оксана Бычкова вынесет на суд сочинских зрителей фильм «Еще один год».