«Смурф никогда не возьмёт вас за шею и не припечатает к земле». Самые неожиданные вопросы и ответы с кастом «Стражей Галактики. Часть 2»

05.05.2017Ксения Рудич

Джеймс Ганн, Майкл Рукер, Пом Клементьефф и загадочный Джанн в нашем эксклюзивном и очень весёлом интервью.

Приезд  Джеймса Ганна в Москву – это большое событие. Ганн - режиссёр, который навсегда изменил облик фильмов вселенной MARVEL. Я бы сказала, что он добавил им вкус: появились острые шутки, отсылки, кажется, ко всему культурному пласту 1970-х и 80-х (особенно, конечно, к музыке), яркие персонажи, в которых для того, чтобы влюбиться, не надо смотреть очередные origins (истории становления героев). Первый фильм произвёл настоящий фурор среди фанатов, поэтому во второй части мы ждали ещё больше шуток, превосходной музыки, глубокой драмы и возвращения любимых персонажей. И получили всё это сполна.

В фильме Йонду Удонта (в исполнении Майкла Рукера) говорит Звёздному Лорду (Крис Пратт), что управлять силой надо не столько головой, сколько сердцем. Так что первый вопрос Джеймсу Ганну я задала ещё на пресс-конференции именно про это. Он, как режиссёр, руководствуется сердцем или умом?

Джеймс Ганн: Вы знаете, я и головой, и сердцем думаю. Это именно та отличительная особенность режиссёров, сценаристов, писателей, которые мне нравятся: они умеют находить баланс между эмоциями и разумом. И эмоции переплавляют во что-то, что имеет смысл. Вы создаёте механизм, для людей со всего мира, которые так или иначе на них действуют. И вы видите людей по всему миру, видите, как ваше творение влияет на них. И чувство аутентичности, чувство любви к персонажам, любовь к тому, что я делаю: именно так мы добиваемся связи с аудиторией. Но при этом важно уметь составлять все элементы паззла вместе, уметь руководить механизмом. Главное – это отклик в сердцах аудитории, и я открываю своё сердце, если бы было иначе – у меня бы не получалось снимать «Стражи Галактики».

Таким образом, состоялось наше первое знакомство, так что на личной встрече все гости Москвы: Джеймс Ганн, Майкл Рукер и Пом Клементьефф – меня узнали и радостно поприветствовали. И задавать первый (самый важный вопрос) было не так страшно.

НО МОГУТ БЫТЬ СПОЙЛЕРЫ!

Джеймс, как вы могли так поступить с Йонду? Я выплакала все глаза.

Вот тут, не успел Джеймс начать оправдываться, как Майкл Рукер (собственно, исполнитель роли Йонду) дал мне пять и пожал руку. Этот вопрос стоил того!

Джеймс Ганн: это, конечно, вопрос со спойлером, но я должен ответить на него. Вся история со «Стражами Галактики» - это выбор наиболее честного и логичного, правильного пути развития истории. Я верю, если можно так сказать, что история отчасти рассказывает сама себя. Так что я старался идти по честному пути для всех героев, и в этом конкретном случае не представлял иного развития и конца истории, кроме того, что мы видим в фильме. Я обдумывал эту ситуацию много времени, потому что, честно скажу, я хотел, чтобы она случилась. В основном, конечно, потому что я больше не хотел работать с этим парнем (показывает на Майкла и смеётся). Но да, это самое правильное окончание истории Йонду, о котором я мог поведать зрителю.

Джеймс, Майкл, вы много общаетесь с фанатами. Джеймс – на страничке в Фейсбуке, и вместе с Майклом на конвенциях и других встречах. Случалось ли когда-то, что они давали вам советы, подсказки, которые вы потом использовали в работе над фильмом? Пом, и какова была реакция фанатов на твоё появление в фильме?

Пом Клементьефф: Я им понравилась. Я помню, когда только анонсировали моё участие в «Стражах Галактики», интернет наводнили картинки, где с помощью фотошопа мне приделали антенны на голове.

Майкл Рукер: А какой был вопрос? Ааа. Фанаты. Нет, ничего.

Джеймс Ганн: Прежде всего, моё общение с фанатами помогает мне оставаться на земле, помнить, откуда я сам пришёл, помнить, что эти фильмы очень важны для людей. Но иногда я получаю от них маленькие подсказки. Например, конкретно в этом фильме есть песня «Wham Bam Shang-A-Lang». Я не слышал её до того, как начал работать над фильмом, хотя я, кажется, знаком уже со всеми музыкальными треками 70-х и 80-х. И люди всегда мне шлют ссылки на песни в социальных сетях, и обычно я уже слышал и знаю эти песни. Но вот «Wham Bam» я не слышал, пока мне её не прислал один парень. Я послушал, и мне она очень понравилась – так, что в итоге очутилась в фильме. И этого бы не произошло, если бы фанат не послал мне её в Твиттер. И такая же история с камео Стэна Ли в фильмах – они во многом основаны на фанатских теориях и догадках. Так что это всегда интерактив, общение, и не только одностороннее.

Майкл Рукер: Я думаю, что уже после выхода фильма начнётся мой «звёздный час». И фанаты будут писать и давать мне советы для Джанна.

Джеймс Ганн: Джанн?!

Майкл Рукер: Для Джеймса. Простите. (Начинает хохотать)

Джеймс Ганн: Мы только что встретились. Едва знаем друг друга. (Смеётся)

Майкл Рукер: Да, я вообще не знаю этого Джанна. Но да, я уверен, что советы на меня так и посыплются.

Ох. Давайте дальше. Во вторых «Стражах Галактики» есть человек-планета. А как бы выглядели вы, если бы вы стали планетой?

Пом Клементьефф: Фиолетовая.

Майкл Рукер: Я думаю, в форме кнута.

Джеймс Ганн: У вас, ребят, какие-то очень странные ответы. Я думаю, я бы выглядел, как одна из планет в фильме, потому что я помогал ребятам из художественного отдела придумывать их. Так что они уже выглядят как планеты мечты, планеты, на которые бы я хотел отправиться. Я бы выбрал Эго.

Майкл, в фильме Небулу однажды называют Смурфеттой. А что бы Йонду сделал, назови его кто-то Смурфом?

Майкл Рукер: Люди уже называли меня Смурфом после первого фильма. На что я смотрел на них очень серьёзно и отвечал: «Нет. Смурф никогда не возьмёт вас за шею и не припечатает к земле».

Раз уж мы заговорили о первом фильме - в чём самая большая разница между первой и второй частью для всех вас?

Джеймс Ганн: Вторая часть получилась более эмоциональной, мы узнаём персонажей ещё лучше, проникаемся ими. Так что в чём-то это более глубокий фильм. И это визуально более красивый фильм, как раз то, чего мы хотели добиться с самого начала.

Майкл Рукер:  Сложно сказать, что тут больше экшна, но это действительно так. Практически один сплошной экшн. Даже у Йонду появились экшн-сцены. Не только свистеть и управлять моей стрелой, но и собственно драться и так далее.

Пом Клементьефф: И во второй части определённо больше женских персонажей.

Майкл Рукер: Чем больше женщин – тем лучше.

Но главной темой фильма всё же стали отношения между отцом и сыном. Джеймс, что лично для вас главное в этих отношениях? Что вы хотели сказать или передать зрителю?

Джеймс Ганн: Я думаю, главное – это то, о чём как раз говорит Питер: увидеть вещи, которые ты не замечаешь, воспринимаешь как данность. Я думаю, у всех в жизни есть люди, которые заслуживают любви и заботы, и мы не понимаем, как счастливы, что они рядом. Мы просто думаем, что они будут рядом всегда. Так что главным для меня было показать важность тех отношений, которые есть в нашей жизни, и которые мы не всегда замечаем. Да, они могут быть неидеальными, и они чаще всего такие и бывают, но они определяют нас.

Вау. Очень правильная мысль. Но в конце я не могу не спросить кое-что о песнях, так как музыка играет важную роль в фильме. И там же звучит фраза, что люди делятся на тех, кто танцует, и на тех, кто нет. Вы – точно танцуете, мы убедились в этом с утра на пресс-конференции. А если бы вы могли выбрать только одну песню, под которую можно танцевать, что бы за песня это была?

Пом Клементьефф: Любая из песен Майкла Джексона.

Майкл Рукер: Моя – это очень специфичная песня из 50-х. «Let’s Twist Again». И название песни, очевидно, название танца.

Джеймс Ганн: есть такой рэпер Lyrics Born, и у него есть песня «I like it, I love it». И это, наверное, моя самая любимая танцевальная песня. Такой groovy-funky-rap.

«Стражи Галактики. Часть 2» в прокате с 4 мая.