Празднуя пятидесятилетие агента 007 на экранах без намека на самопоздравленческие корпоративные ролики, «Все или ничего» Стивена Райли прослеживает эволюцию персонажа от мятущейся души Яна Флеминга до поджарого Дэниела Крэйга в текущей инкарнации. Приятное путешествие с достаточным, чтобы увлечь, количеством закадрового материала, фильм удовлетворит поклонников, посмотревших картину (на родине Бонда Sony выпускает ее в прокат, участь ленты в России пока неизвестна, хотя дистрибьютор устроил ее пресс-показ в конце сентября). В меньшей степени сфокусировавшись на культурологическом значении и в большей – на самом создании, Райли позволяет закадровым голосам провести для нас экскурсию по супершпионской мифологии. (Единственным исключением является Билл Клинтон, подтверждающий удовольствие от наблюдения за тем, как один человек расправляется с целой армией). Вопреки ожиданиям, он не слишком увлекается актерами, окружавшими Бонда – хотя Джуди Денч, нынешняя М. и появляется в кадре, Райли не находит времени для остальных (того же Ричарда Кила, сыгравшего Челюсти) оставивших свой след в франшизе. Вместо этого он сосредотачивается на семьях и партнерах трех человек, которых счел наиболее важными: Флеминга и продюсеров цикла Гарри Зальцамана и «Кабби» Брокколи. Воспоминания о Флеминге интересны и пикантны, когда дело касается темных составляющих Джеймса Бонда – секса, снобизма и садизма, периодически оттеняемых гаджетами и хлесткими фразами. Но, даже несмотря на то, что дети Зальцмана и (особенно) Брокколи являются ключевыми очевидцами всей истории, кому-то может показаться, что их можно было бы подсократить, освободив место для, скажем, архивных видео с ушедшими из жизни ключевыми создателями – композитором Джоном Барри или актерами ранних серий.

Исполнители главной роли, конечно, все здесь за (предсказуемым) исключением человека, чья важность для франшизы сопоставима с Флемингом – не проинтервьюирован Шон Коннери, расставание которого с продюсерами прекрасно задокументировано в фильме. Все следующие Бонды на месте, а зрители проникнутся симпатией даже к наименее популярным из них: Джордж Лазенби харизматично вспоминает, как слава ударила ему в голову, а Тимоти Далтон изображен жертвой неправильно рассчитанного времени и корпоративной трусости. Пацифист Роджер Мур в своей знаменитой остроумной манере осуждает себя в редкие моменты жестокости Бонда, Пирс Броснан утверждает, что, однажды упустив роль, но заполучив ее снова, помнит только «Золотой глаз». Монтажер Клэр Фергюсон проделала отличную работу, используя фрагменты из фильмов в качестве иллюстраций к закадровой драме. И хотя эти истории достаточно живые, нервом наделена единственная из них – растянувшаяся на десять лет кампания продюсера Кевина МакКлори (в ходе судебных разбирательство получивший права на «Шаровую молнию»), претендующего на владением брендом «Джеймс Бонд».