Этот материал был опубликован в декабрьском номере журнала «The Hollywood Reporter – Российское издание».The Hollywood Reporter: Девять лет назад зрители всего мира со слезами прощались со Средиземьем, как тогда казалось, навсегда: 17 премий «Оскар», миллиарды долларов сборов – с трудом верилось, что можно еще раз отважиться на подобный подвиг. Как вы все-таки на это решились?Питер Джексон: Дело в том, что сначала я планировал сделать именно «Хоббита», а уже потом, если фильм будет успешен, запуститься с «Властелином Колец». Примерно в середине 1990-х я показал первые наработки Харви Вайнштейну, с которым у нас был заключен договор. Но выяснилось, что с «Хоббитом» ничего не выйдет, поскольку правами обладала студия MGM. С правами на «Властелина Колец» таких проблем не было. Лишь этот нюанс определил судьбу всего проекта. THR: Мартин, вы чувствовали какую-то дополнительную ответственность, приступая к «Хоббиту»? Все-таки трилогия, с ее наградами и размахом, задала очень высокую планку.Мартин Фриман: К счастью, не я режиссер этого фильма. (Смеется.) Думать об «Оскарах» и размахе – это задача Питера, не моя. Моя зона ответственности находится в пределах той работы, которую я выполняю. Мы все, конечно, спицы одного колеса, часть единого целого. Но в конечном итоге я отвечаю лишь за свой сегмент, а не за то, каким этот фильм дойдет до зрителя. Филиппа Бойенс: Вернуться в уже знакомый мир Средиземья было легко и удивительно. Помню, мы как-то сидели вместе с Фрэн (Уолш, одна из сценаристов и продюсеров фильма. – THR), работали над сценарием, и я сказала: «Не могу поверить, что пишу «Хоббита!» Просто не верю в это!..» Мы по-настоящему любим всех героев, всех актеров, которые их играли. Как говорит Фрэн, никто так не переживает за персонажа, как тот, кто исполняет его роль. Это действительно так, и неважно, о ком идет речь – о гноме, существе из пещеры, волшебнике или хоббите. Это честь – увидеть, как все эти актеры собираются вместе, и история, над которой ты так долго работал, начинает вдруг оживать. THR: Изначально предполагалось, что режиссером «Хоббита» станет Гильермо дель Торо, а вы, Питер, должны были ограничиться ролью продюсера. Почему дель Торо в итоге покинул проект?Джексон: Гильермо работал над «Хоббитом» всего несколько месяцев, на том этапе, когда у нас не было договоренностей ни насчет бюджета, ни насчет запуска проекта. У MGM тогда были большие проблемы с собственным будущим – когда он вышел из игры, проекту еще даже не дали зеленый свет. Но я чувствовал, что если хочу, чтобы в конечном итоге этот фильм был снят, то мой долг как продюсера взять дело в свои руки. Самым большим сюрпризом оказалось то, что вот это самое чувство долга, из-за которого я взялся за фильм, испарилось, стоило мне ступить на съемочную площадку – я потрясающе провел время. THR: Питер, а почему именно Мартин был выбран на роль Бильбо? Кого вы еще рассматривали?Джексон: Мы просмотрели очень многих актеров. У нас было четкое представление о том, каким именно должен быть Бильбо, какими качествами обладать, чтобы угодить и новым, и старым зрителям. С самого начала мы считали Мартина самой лучшей кандидатурой на эту роль. Проблема была в том, что он не мог у нас сниматься, потому что работал над вторым сезоном «Шерлока». Мы пытались найти запасной вариант, но все напрасно. Ну никто больше не годился на эту роль так, как он! Был у меня просто кошмарный момент, когда я лежал в своей постели в пять часов утра, смотрел свежескачанную серию первого сезона «Шерлока» и думал: «Это просто нереально. Только этот парень сможет сыграть Бильбо! Что же нам делать?» Утром я позвонил агенту Мартина в Англии и спросил: «Слушайте, а если мы остановим съемки на три месяца, он ведь сможет закончить работу над «Шерлоком»?» Для нас это было настолько важно, что в итоге мы решили подстроить график съемок под Мартина. И я чертовски рад, что позвонил тогда его агенту – это был самый умный поступок в моей жизни. Фриман: «Хоббит» почему-то напомнил мне гигантскую дорогущую студенческую картину. Мне иногда кажется, что Питер и в двенадцать лет был таким же, как сейчас, – бородатым, до беспамятства обожающим кино и свою работу. Не хочется говорить банальности, но я действительно чувствую, что он стал за это время частью моей семьи, мы очень сблизились. И теперь он требует, чтобы я называл его вторым папой! (Смеется.) Хотя поначалу, признаюсь, мне было не по себе: я оказался в окружении сотни людей, уже знакомых друг с другом благодаря Питеру, либо просто работавших вместе на других картинах в Веллингтоне. А какие на площадке собрались актеры! Эти парни могут обуздать свой тестостерон – никто никому даже не набил морду! Когда столько мужиков так долго находятся вместе – это, поверьте, непросто. Да еще работа была такой утомительной, и жарко все время, и настроение временами не самое хорошее… Иэн МакКеллен: Вообще-то, только благодаря благодушию остальных актеров, ты до сих пор жив! (Смеется.)

THR: Иэн, Энди, опишите ваши ощущения от возвращения к образам своих героев.МакКеллен: Мне достаточно надеть костюм, и я сразу становлюсь Гэндальфом. На съемках «Властелина колец» у меня в плаще был огромный карман, в котором я всегда, даже будучи в кадре, носил с собой издание книги в мягкой обложке. И я постоянно доставал Питера своими ремарками: «А вот на странице 237 мой персонаж говорит очень важную фразу. Нельзя ли ее в фильм вставить?» Я стал чуть ли не хранителем наследия Толкина на площадке. И с «Хоббитом» было то же самое. Каждый раз, прежде чем приступать к той или иной сцене, я перечитывал ее в книге. На самом деле, какая-то часть меня все же не хотела снова играть Гэндальфа: мне казалось, что я как актер не смогу найти в нем больше ничего нового. Но я ужасно рад, что все-таки согласился, ведь это был единственный способ остановить рост популярности Дамблдора! (Смеется.)Энди Серкис: Наши герои – что Гэндальф, что Голлум – буквально вросли, впитались в общественное сознание. Я каждый день встречаю людей, которые хотят поговорить о моем персонаже, поэтому я с ним, по сути, никогда не расставался. Конечно, когда я физически, уже на съемках «Хоббита», с ним воссоединился, на какое-то мгновение возникли странные ощущения. Мне даже показалось, что я гениальнейшим образом изображаю сразу сто тысяч миллионов разных персонажей. (Смеется.) Это были удивительные ощущения, мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного. МакКеллен: Это потому, что все на свете говорят голосом Голлума лучше, чем ты. Серкис: Я каждый день слышу, как кто-нибудь это делает! Поневоле начинаешь растворяться в массе. Но в целом это было очень здорово – встретиться с Мартином, которого я искренне люблю, поработать с Питером, вообще вернуться в этот мир. У нас была всего одна общая сцена, но очень длинная, и мы ее снимали так, словно ставили пьесу в театре. Обычно мы снимаем сцены от начала и до конца с разных ракурсов, но в пещере Голлума Питер дал нам с Мартином возможность самим найти суть, сердце этой сцены, ее драматическую сущность. Это был фантастический опыт. THR: «Хоббит» все-таки считается детской книгой. Насколько в фильме меньше насилия в сравнении с «Властелином колец»?МакКеллен: Да ведь дети обожают насилие! И в фильме его хватает – новая трилогия венчается масштабной битвой, в которой будут задействованы три армии. Кажется, я тоже буду участвовать. «Кажется», потому что именно эту сцену мы будем доснимать в мае 2013-го. Но я, признаюсь, и первого фильма еще не видел. Знаю только, что он должен получиться смешным и легким – Питер с самого начала делал на этом акцент. Видимо, еще и поэтому на главную роль он решил пригласить первоклассного комедийного актера. Но моего героя смешным и легким, конечно, не назовешь: Гэндальф волнуется о судьбе Средиземья, о том, как на нее повлияет путешествие гномов. В связи с этим он постоянно проводит «встречи в верхах» и серьезные дискуссии с героями Кристофера Ли и Кейт Бланшетт, ведь именно они заправляют делами в Средиземье. Питер Джексон всегда будет проводить мосты между «Хоббитом» и «Властелином колец». В итоге получится цельная франшиза длиной в шесть картин, которые будут смотреть так же, как «Звездные войны»: в хронологическом порядке, начиная с более поздней трилогии. Следовательно, фильмы будут становиться все мрачнее и взрослее. Все как в жизни. Джексон: Толкин ведь что сделал: он написал детскую книжку, опубликовал ее в 1937 году, а через семнадцать лет выпустил продолжение, куда более эпическое и серьезное. Когда я приступал к работе, то решил для себя, что, каким бы ни был наш проект в итоге, я хочу, чтобы у меня получилась серия фильмов, которые можно смотреть подряд. Поэтому мне не хотелось, чтобы «Хоббит» был стопроцентно рассчитан на детскую аудиторию. Очень помогло то, что в нашем распоряжении находились Приложения к «Возвращению Короля», и 125 страниц материалов, с помощью которых Толкин расширил события «Хоббита». Эти материалы по тональности были очень мрачными и серьезными и походили в этом смысле больше на трилогию, чем на «Хоббита». Нашей задачей было соблюсти равновесие между двумя историями, и мне кажется, это удалось. Бойенс: Хочу добавить, что, начиная подготовку к «Хоббиту», мы сели все вместе и пересмотрели режиссерскую версию «Властелина Колец». Все три части. Смешно, но мы с Фрэн их ни разу не видели – когда трилогию показывали по телевизору, мы всегда кричали: «Выключай, выключай!» Да и ты (Джексону), кажется, впервые посмотрел их все подряд, на одном дыхании. Только когда шли финальные титры третьего фильма, у меня появилась твердая уверенность в том, что у нас все получится, мы сможем это сделать, сможем вернуться в этот мир. THR: Теперь, когда съемки закончены, вы можете сказать, что процесс проходил идеально?Джексон: Да, конечно. Препродакшн был тем еще испытанием, но как только начались сами съемки, все пошло как по маслу. Это были чуть ли не самые спокойные дни в моей жизни. Остались еще досъемки, запланированные с самого начала – одновременно с бюджетом и остальными важными вещами. Мы ничего не переснимаем, как думают некоторые. Просто когда смотришь готовые дубли, в голову приходит что-то новое: дополнительные сцены, ракурсы, которые могут помочь лучше рассказать историю. THR: А вы-то сами в «Хоббите» появитесь?Джексон: Да, я оставил себе камео во втором фильме. Этим, кстати, мы и займемся на досъемках в первую очередь. Бойенс: А кто будет тебя снимать? Джексон: Я сам. Не волнуйся, я буду играть превосходно. Сам себя буду так по-режиссерски гонять, что мое актерское мастерство вас потрясет.