«8 с половиной»: незабываемое кино про забытое кино

20.04.2018Геннадий Устиян

О том, как родилась картина Федерико Феллини, как шла к своему успеху и на кого повлияла — в материале THR.

Получивший исторический Гран-при 3-го Московского международного кинофестиваля, «8 с половиной» не был самым коммерчески успешным фильмом Федерико Феллини (со «Сладкой жизнью» соревноваться трудно), но стал, пожалуй, самым важным. Не только для режиссера, но и для всего мирового кино, и спустя 55 лет с момента его выхода на экраны это заметно особенно отчетливо. О том, как родилась картина, как шла к своему успеху и на кого повлияла — в материале THR.

За последние полгода киноиндустрия изменилась больше, чем с конца прошлого века. Несколько десятилетиями обожаемых режиссеров впервые или повторно, как Вуди Аллен, попали в эпицентр обсуждения не только сексуальных домогательств, но и изображения женщин на экране как такового.

Эти нескончаемые гендерные перепалки вызвали дискуссию о садистской природе отношений творца с музой, и такой разговор не был бы возможен всего полвека назад, когда музы великих — Джульетта Мазина, Моника Витти, Клаудия Кардинале, Лив Ульман, Брижит Бардо, Катрин Денев, Жанна Моро — добивались этого положения и гордились им. Сегодня, в эпоху победившего индивидуализма, понятие auteur — режиссер с неподражаемым и уникальным стилем — практически тождественно сатрапу, которому на съемочной площадке беспрекословно подчиняются все. И особенно актрисы, выполняющие его волю и произносящие его слова.

Никто в истории европейского кино не был более успешным как auteur, чем Федерико Феллини, а его «восьмой с половиной» (семь полнометражных, одна документалка и одна новелла) фильм стал воплощением чистого авторства, насколько оно вообще возможно в кино, где над созданием произведения работают десятки профессионалов. И при всем этом вряд ли бы сегодня, в эпоху движения #MeToo, он бы получил «Оскара» за общий вклад в киноискусство, как это случилось ровно 25 лет назад, за полгода до его смерти.

Главный герой «8 с половиной» — знаменитый режиссер Гвидо Ансельми — мается творческими муками и экзистенциальным кризисом. Феллини, изначально видевший в этой роли Лоуренса Оливье, пригласил в итоге Марчелло Мастроянни, который всегда выручал соотечественников-режиссеров, когда им не удавалось заполучить в фильм англоязычную звезду. Мастроянни вообще был едва ли не единственным тогдашним итальянским актером первого эшелона, который умел придать местным картинам космополитический вид, отчего их хорошо смотрели за границей. Именно он стал талисманом и выразителем идей Феллини, режиссера одновременно подчеркнуто итальянского и при этом признанного своим зрителями самых разных стран — от США до СССР.

«8 с половиной», считающийся самым автобиографическим фильмом Феллини, и правда случился из-за реально произошедшей истории. Феллини всегда снимал с приблизительным сценарием — однажды он даже в начале съемочного дня забыл, над чем планировал работать, повернулся к продюсеру Анджело Риццоли и сказал: «Сделаю кино о режиссере, который забыл, о чем его фильм». Гвидо не совсем «забыл». Просто он находится в том возрасте и положении, когда заново, на новом этапе переживает свои воспоминания детства и использует этот самоанализ в работе.

Эта дерзость — снимать личный поток сознания, который шестью годами раньше использовал Ингмар Бергман в «Земляничной поляне», — показывает, что экспериментировать с сюжетом и зрительским восприятием было позволено только признанным режиссерам на пике профессиональной формы. Но позже «8 с половиной» стал примером для всех артхаусных режиссеров, которые внятному сюжету предпочитали визуализации субъективных мыслей и образов, и картиной, послужившей водоразделом между «коммерческим» американским кино и «авторским» европейским.

Чтобы понимать, почему появился «8 с половиной», достаточно вспомнить окружавший его контекст. В начале 1960-х Голливуд был помешан на Риме. После «Римских каникул», «Римской весны миссис Стоун» и других фильмов, чьи сюжеты происходили в Италии, а также после международного успеха Роберто Росселлини, Витторио Де Сики и Феллини американцы из-за дешевизны снимали на студии «Чинечитта», а таблоиды пестрели непостановочными фотографиями Элизабет Тейлор и Одри Хепберн, даже вышедшей замуж за итальянского врача, пока те заходили в кафе или отель (а Феллини показал в своем шедевре голодных до славы старлеток, слетевшихся в Италию и готовых на все, чтобы попасть в кино).

В год появления «8 с половиной» вышел один из последних блокбастеров старой студийной системы «Клеопатра», который снимался в том числе и в Риме годами и при своем гигантском для того времени бюджете $44 млн чуть не потопил киностудию FOX.

Запросы звезд стали для терявших прибыль голливудских компаний неподъемными, и тут Европа предложила совсем другое кино — недорого стоившее в производстве, модное, умное и очаровательное. Французские критики воспели режиссера как auteur, как великого художника времен Ренессанса, и Феллини, обласканный всем миром после «Сладкой жизни», оказался в центре этих перемен. Что ему еще оставалось, как не снять кино о том, как он снимает кино?

Пресыщенный Гвидо, который, в отличие от папарацци Марчелло из «Сладкой жизни», искавшего ответы на экзистенциальные вопросы в окружающих, обращает взгляд внутрь себя и вспоминает детство, — олицетворение мужского эгоизма. Самокопание героя связано не только с его профессиональным кризисом (снедаемый творческими муками Гвидо спрашивает: «Возможно ли искусство на заказ?»), хотя Феллини наверняка мучили сомнения о том, чем можно ответить на феноменальный успех его предыдущей картины «Сладкая жизнь».

Гвидо (читай — Феллини) запутался в женщинах. Женщины Феллини, при всем традиционно итальянском восхищении ими, всегда были сведены к обслуживанию мужчины, во всяком случае, по сегодняшним меркам. Это были матери (и жены, превращавшиеся с годами в матерей), шлюхи или гипертрофированные фантомы, которых герой (и режиссер) ради собственного самоутверждения просто обязан стащить с пьедестала, чтобы вскоре в них разочароваться и пойти дальше на поиски новой музы.

Первую, жену Луизу, в «8 с половиной» играет Анук Эме, вторую — любовницу Карлу, Сандра Мило, третьих — целая галерея приглашенных на яркие небольшие роли актрис от Клаудии Кардинале до Катерины Боратто, которая жалуется Гвидо-Феллини: «Вы говорите, что я красива, но это звучит как оскорбление», и Эддры Гэйл в роли «сатаны» Сарагины, женщины мальчишеских фантазий и кошмаров одновременно. Даже героини, с которыми Гвидо не намерен вступать в сексуальные отношения, женщины-товарищи и женщины-коллеги, показаны чуть свысока, как ассистентки, чьи интересы вращаются только вокруг него, мужчины, демиурга и начальника. Сними Феллини такой фильм сейчас, его бы растоптали за показ женщины как исполнительницы мужских желаний и фантазий.

«8 с половиной» особенно важен для российских зрителей. Его мировая премьера прошла в оттепельном хрущевском СССР, на 3-м Московском международном кинофестивале. 21 июля 1963 года после закулисных интриг картина получила Гран-при. Наверное, это самый заслуженный фильм, победивший на ММКФ за всю его историю, и это доказывает, насколько релевантным и уважаемым фестиваль быстро стал в ранние годы.

Конечно, жюри пришлось обойти идеологические установки. Руководство фестиваля получило четкое распоряжение от главного по идеологической работе КПСС Михаила Суслова вручить Гран-при советской картине, проходной производственной драме «Знакомьтесь, Балуев!» Виктора Комиссаржевского, иначе ММКФ могут прикрыть совсем. После предварительного показа «8 с половиной» главный официозный кинокритик страны Ростислав Юренев встал и сказал на весь зал: «Я сделаю все, чтобы этого фильма на фестивале не было!»

Советская пресса, хвалившая ранние картины Феллини, считавшегося другом нашей страны, раскритиковала «8 с половиной» за «формализм, пропаганду индивидуализма и измену принципам неореализма».

К счастью, влиятельные коллеги Феллини — советские режиссеры — встали на защиту фильма, увидев в нем «честное признание в сложности творчества». Герой Социалистического Труда и лауреат трех Сталинских премий Сергей Герасимов поддержал «8 с половиной» и, когда Феллини приехал с женой Джульеттой Мазиной в Москву, пригласил их домой на свои фирменные уральские пельмени. Известно, что растроганный Феллини в конце обеда сказал: «Господин Герасимов, я, к сожалению, не видел ни одного вашего фильма, но в пельменях вы мастер».

Пресс-конференция Феллини на ММКФ, посвященная «8 с половиной», получилась странной. Ее вел главный редактор журнала «Техника — молодежи» Василий Захарченко, мало понимавший в кино. «Синьора Мазина, — обратился он к жене режиссера. — Феллини лучше как режиссер или как муж?» — «Как режиссер», — ответила актриса, а ее супруг закрыл лицо руками и полез под стол, воскликнув: «Что она несет?!» И все же своим Гран-при Феллини обязан председателю жюри Григорию Чухраю, которому звание лауреата Ленинской премии за «Балладу о солдате» позволило игнорировать мнение партийной элиты и не считаться с интригами.

Так Феллини стал едва ли не самым популярным западным режиссером в СССР, и именно здесь началось триумфальное шествие «8 с половиной» по миру. Фильм был номинирован на пять «Оскаров» и получил два — в категориях «Лучшая картина на иностранном языке» и «Лучшая работа художника по костюмам». Но влияние этой комедии (Феллини в начале съемок даже написал на бумажке самому себе: «Помни, что это комедия!» и приклеил ее на видном месте) на дальнейшее кино нельзя измерить в наградах.

Без «8 с половиной» не было бы таких непохожих и снятых в разное время в разных странах картин — «Американской ночи» Франсуа Трюффо, «Всего этого джаза» Боба Фосса, «Звездных воспоминаний» Вуди Аллена, «Жизни в забвении» Тома ДиЧилло, «8 1/2 женщин» Питера Гринуэя, мюзикла «Девять», по которому позже режиссер Роб Маршалл снял фильм, и много чего еще. Ведь без упоминания «8 с половиной» невозможно снять кино о природе творчества, об одиночестве творца и экзистенциальном одиночестве вообще.