Боб Вайнштейн: «Мы вытащили артхаус из интеллектуального гетто»

Боб Вайнштейн: «Мы вытащили артхаус из интеллектуального гетто»
Братья Вайнштейн

Этот материал был опубликован в апрельском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».

Вот уже 35 лет как мы с Харви возглавляем большие кинокомпании. Наши отношения и рабочие будни при желании можно охарактеризовать как один нескончаемый диалог двух братьев. Многие с радостью вручили бы мне награду за выдающиеся личные достижения просто потому, что у меня, в отличие от окружающих, получается терпеть Харви в течение столь долгого времени. Хорошо зная брата, не удивлюсь, если он ухитрится получить и ее — от моего имени.

Разговоры в спальне

Умению быть союзниками, партнерами и в итоге соруководителями бизнес-проектов мы обязаны отцу. За эти годы мы успели проговорить тысячи часов о наших семьях, женах, бывших женах, детях, внуках, а также турнирном положении Mets, Yankees, Knicks, Jets и Giants (спортивные клубы из Нью-Йорка: Mets и Yankees — бейсбол, Knicks — баскетбол, Jets и Giants — американский футбол. — THR).

Как легко догадаться, заметная часть бесед была посвящена работе. С телефонными трубками в руках или глядя в глаза друг другу, мы днями напролет замышляли и расписывали свои дальнейшие деловые шаги — ко всему тому, что впоследствии превратилось в историю компании Miramax. И хотя основным результатом этих диалогов стали заключенные контракты и снятые фильмы, для меня важно, что любое большое событие всегда начиналось как разговор двух братьев.

Мы родились в Куинсе, в Нью-Йорке, и жили в одной комнате 18 лет, пока не отправились в колледж. Когда мы были совсем детьми, отец, отправляя нас в кровать, всегда добавлял: «Пора спать, никаких разговоров». Но мы все равно продолжали допоздна спорить о том, кто из бейсболистов круче — Уилли Мейс или Микки Мэнтл.

Однажды, когда я уже заснул, Харви разбудил меня с предложением прокрасться к холодильнику, где после родительской вечеринки оставались внушительные запасы мороженого и других сладостей. На мой резонный вопрос: «А почему идти должен я?» — Харви объяснил, что я меньше, следовательно, меня сложнее заметить. В случае провала он обещал взять вину на себя. В общем, я сбегал до холодильника и притащил столько мороженого и конфет, сколько смог унести. Повеселились мы на славу, вот только смех разбудил отца, и тот застал нас с поличным.

Как и договаривались, я свалил все на Харви, но тот внезапно пошел в отказ, утверждая, что понятия не имеет, о чем, собственно, речь. Отец, разумеется, нас сразу же раскусил и наказал одного Харви, указав на непреложное правило: когда делаешь что-то вместе с братом, даже если речь идет о чем-то предосудительном, изволь и ответ держать сообща. Надо сказать, Харви этот урок усвоил на отлично.

«Новый кинотеатр «Парадизо» и рождение Miramax

Один наш разговор навсегда изменил саму структуру артхаусного проката. Хоть компания Miramax и названа в честь наших родителей Мириам и Макса, ее появление целиком и полностью связано с картиной «Новый кинотеатр «Парадизо» (драма Джузеппе Торнаторе, получившая «Оскар», «Золотой глобус», Гран-при Каннского фестиваля и еще ряд престижных наград. — THR).

Харви приобрел права на фильм во время Каннского фестиваля 1989 года. Это был чудный образец настоящего зрительского кино, непонятно за что обруганный в The New York Times и показавший довольно скромные сборы в первые недели проката. Однако, к нашей радости, он неделю за неделей с успехом шел в нью-йоркском кинотеатре Lincoln Plaza.

Анализируя во время очередного ночного телефонного разговора бокс-офис киноплощадок, расположенных в пригородах, мы заметили, что студийное кино, как правило, собирало отличную кассу в первый уик-энд, значительно сбавляло обороты на втором, а к третьему и вовсе сходило с дистанции. Так у нас созрел план найти подходящие для нашей новой бизнес-стратегии фильмы и договориться с демонстраторами в пригородах по всей стране. В конце концов, чем дольше картину смотрят, тем им было выгоднее, ведь в те времена студии забирали себе львиную долю сборов от первых трех уик-эндов.

В итоге мы продали «Парадизо» во все крупные кинотеатральные сети страны, которые в свою очередь крутили его от 20 до 30 недель. Поверив, что публика готова смотреть умное независимое и зарубежное кино, мы вытащили артхаус из интеллектуального гетто и сделали его частью большого кино- бизнеса.

«Секс, ложь и видео»

В 1989 году нам довелось прокатывать маленький шедевр под названием «Секс, ложь и видео» (полнометражный дебют Стивена Содерберга, удостоенный «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля. — THR). Картина буквально взорвала «Санденс», и все независимые компании, включая нас, старались ее заполучить. Продюсеры решили устроить слепой аукцион и продать права на прокат тому, кто больше заплатит.

На тот момент мы не могли похвастаться настоящими хитами и понимали, что эта победа может стать большим прорывом. Нужно было решать, сколько ставить на кон — $250 тыс., $500 тыс. или немыслимые для нас тогда $750 тыс. Кино было выдающееся, но в этом бизнесе гарантий не бывает. В ночь перед аукционом мы с Харви обговорили все детали, просчитали все сценарии и решили поставить по-крупному. В письменной форме мы пообещали продюсерам на $100 тыс. больше, чем самая высокая ставка наших конкурентов, вне зависимости от итоговой цифры.

Надо отдать правообладателям должное, они на самом деле предъявили нам почти победившее предложение и с энтузиазмом отнеслись к нашему жесту в целом. В итоге фильм, который мы купили за $1 млн, через несколько месяцев собрал в домашнем прокате $20 млн, а Miramax превратилась в заметного игрока.

«Бешеные псы»

В январе 1992-го мы устраивали показ «Бешеных псов» Квентина Тарантино в Лос-Анджелесе. Шумиха вокруг картины началась еще на «Санденсе»: все только и говорили о том, что появился новый большой автор с фирменным почерком. В нашем деле такое приходится слышать постоянно, поэтому со временем просто перестаешь реагировать. Но когда мы сами посмотрели фильм, он произвел на нас впечатление посильнее любых разговоров.

В зале тогда было человек тридцать прокатчиков, и все спорили о том, сможет ли такое кино заработать, не чересчур ли это для обычного зрителя. Мы с братом спокойно отошли в сторонку и поделились друг с другом нашими восторгами. Затем Харви спросил: «Что думаешь про сцену с ухом?» На что я честно ответил, что меня ничего не смущает. Все эти годы многие пытались стать кем-то вроде третьего брата Вайнштейна, но по какой-то причине это удалось только Квентину. Тогда мы купили «Бешеных псов» и до сих пор работаем над каждой его новой картиной.

Dimension Films

Если Miramax родился из ночного разговора, Dimension появился на свет из беседы обеденной. Тогда мы в перерывах частенько захаживали в заведение под названием Socrates. И вот я сижу, ем и читаю в The Hollywood Reporter материал о том, что New Line Cinema создает подразделение для работы с артхаусными картинами. Мы сразу же стали обдумывать контрвыпад. Среди первых идей был количественный рост релизов и переманивание топ-менеджеров конкурентов, но тут Харви сказал: «К черту все! Если они зашли на нашу территорию, мы заберемся к ним! Боб, ты же любишь жанровое кино больше фестивального, так почему бы тебе не возглавить наше новое подразделение?»

Первым фильмом новой компании в 1996-м стал «Крик», режиссером которого по забавному совпадению оказался главный хоррормейкер New Line Уэс Крэйвен. С учетом сиквелов франшиза принесла нам $500 млн прибыли.

О внутреннем голосе

Мы с Харви с самого начала договорились, что если один из нас всерьез настаивает на каком-то фильме, то другой не вправе мешать. Помню, как-то раз мы прогуливались по Нью-Йорку, и он спросил, видел ли я мюзикл «Чикаго». Я ответил, что музыка там ничего, но сюжета практически нет, и, узнав о его планах на экранизацию, выдал свой вердикт: «Очень плохая идея».

Сейчас у меня есть дом в Коннектикуте, купленный на долю от его прибыли. Но случалось и наоборот. Когда брат прочел сценарий «Крика», он честно признался, что не видит здесь ни малейшего коммерческого потенциала, но раз я так загорелся, не в его силах меня останавливать.

Благодаря этому решению у него теперь есть дом в Лондоне и еще один в том же Коннектикуте. И хотя всегда здорово делить успех на двоих, эти истории в первую очередь учат слушать свой внутренний голос и идти до конца.

«Правила виноделов»

Лет 15 назад брат подхватил какую-то серьезную инфекцию и больше месяца провалялся в больнице под наблюдением врачей. Разумеется, поползли слухи, что у него был инфаркт, что он при смерти и так далее. Я ежедневно его навещал и взял на себя единоличное руководство компанией (с чем довольно успешно справился и с тех пор не упускаю случая ему об этом напомнить). Когда попадаешь в госпиталь, видишь столько боли, смерти и страшных табличек вроде «Отделение детской онкологии», как-то само собой возникает глубинное чувство благодарности, что ты и твои дети каждый день просыпаетесь здоровыми.

Не могу забыть наш с Харви телефонный разговор, состоявшийся спустя пару недель после его выписки. Я тогда поделился этими своими наблюдениями и сказал: «Мы с тобой через столько вместе прошли, нам так повезло, но, как ты думаешь, ради чего это все было? В смысле конец же все равно предсказуем. Как ты с этим живешь?»

Вообще-то из двух братьев Вайнштейн чувствительностью отличается вовсе не Харви, и я был поражен, услышав в трубке напряженную тишину. Он на самом деле размышлял. Двадцать секунд, тридцать, затем он все же ответил: «Ты уже получил цифры по сборам «Правил виноделов»?» Я расхохотался. И дело не в том, что брат такой уж сухарь. Он и правда задумался над моими словами, но понял, что единственным ответом может стать только понимание ценности каждого момента. А у нас тогда как раз выходили «Правила виноделов». Ну я и ответил, что сборы в полном порядке, и беседа пошла в какую-то другую сторону.

И еще кое-что

После того памятного разговора с нами много чего произошло. Фильмы, мероприятия, сделки и даже уход из Miramax и основание The Weinstein Company. Мы по-прежнему часто треплемся по телефону, иногда по 5–6 раз в день. Наши жены возмущаются поздним звонкам: «Это он. Я знаю, что это он. Не бери!», но мы никогда их не слушаемся. Наши беседы давно превратились в ритуал, как деловой, так и личный. Хотя некоторые темы стали заметно превалировать над другими.

Сейчас, например, мы больше обсуждаем наши семейные дела, чем кино, иногда даже предаемся воспоминаниям. Но это вовсе не значит, что у нас нет планов по подготовке очередной революции в индустрии. Еще как есть! Но как раз осознание нашей связи, желание поделиться друг с другом мыслями не только о чем-то большом, но и о малом, самом личном, — вот что делает меня по-настоящему счастливым.

Материалы по теме

  • ММКФ 2014: Прямая трансляция церемонии закрытия

    28 июня 2014 / Редакция THR Russia

    28 июня в кинотеатре "Россия" закрывается 36-й Московский международный кинофестиваль. THR следит за церемонией закрытия и раздачей призов в реальном времени.

    Комментировать
  • «Золотой Орел». Лучшие моменты

    23 января 2015 / Редакция THR Russia

    Трогательные и радостные, музыкальные и рифмованные — THR вспоминает лучшие моменты церемоний вручения «Золотого орла» за последние пять лет.

    Комментировать
  • Дэниел Крейг и Кэтрин Хайгл снимутся в новом фильме Стивена Содерберга

    27 мая 2016 / Редакция THR Russia

    В фильме про ограбление также заявлены Ченнинг Татум, Майкл Шэннон, Адам Драйвер и Сет Макфарлейн.

    Комментировать
Система Orphus

Комментарии

comments powered by Disqus