Дэниел Рэдклифф: «Я просто не способен быть невыносимым засранцем»

26.11.2015Заира Озова

В интервью THR актер процитировал индийских философов,а также признался, что читает японскую литературу и мечтает сыграть булгаковского кота Бегемота.

Ух ты, как круто! (Дэниел Рэдклифф хватает мой телефон, обложка которого выглядит как старый геймбой, и начинает вертеть его в руках. — THR.) У меня в детстве тоже был такой.

Да ладно! Ты же не настолько стар.

Вот не надо, мне уже 26! Я играл в «Донки Конга» и «Марио» (популярные персонажи первых видеоигр. — THR) еще на геймбое с черно-белым экраном. Я даже помню те времена, когда у людей не было компьютеров — они только-только начали появляться. Моему другу тогда купили приставку Sega Mega Drive, и я буквально пропадал у него в гостях! Я и сейчас играю. Храню верность PlayStation и регулярно обновляю версии.

Нам потребуется не один день, чтобы обсудить все компьютерные игры. А времени на интервью не так уж много. Так что давай сразу перейдем к разговору о «Викторе Франкенштейне». Ты играешь Игоря — циркового горбуна, который ходит, согнувшись в три погибели…

Благо мне не пришлось находиться в таком состоянии на протяжении всех съемок. Помню, когда только начал читать сценарий, подумал, насколько физически тяжелой будет для меня эта роль. Но очень скоро дошел до сцены, где Виктор Франкенштейн выпрямляет Игорю позвоночник, и вздохнул с облегчением. Хотя сниматься в образе сгорбленного кривого человека с тонной грима на лице мне было очень интересно.

Твой герой напомнил мне Роберта Смита из группы The Cure.

Отличный комплимент! Мы искали такой грим, который был бы клоунский, печальный и при этом не сильно бросающийся в глаза. И только через пару недель после того, как он был придуман, до меня дошло — это же The Cure! Ну и замечательно. Роберт Смит всегда выглядел как надо. Кстати, с этим гримом у меня связана одна актерская неудача. Была прописана такая сцена: Игорь стоит у зеркала и грустно рисует себе лицо. Во время съемок же мне надо было стоять перед камерой и вслепую наносить себе грим, смотря в объектив. Мы сняли один дубль, после чего все в один голос сказали: «Не-е-е-е, не надо тебе этого делать. Плохая идея!» Ну дали бы мне зеркало, что ли, раз все такие умные! Не выйдет из меня гримера, короче. (Смеется.)

Готовясь к роли, ты осознавал, что многие патологически боятся клоунов?

Да, есть такое. Но Игорь все-таки не Пеннивайз (рыжий клоун-убийца, персонаж романа Стивена Кинга «Оно», ставший классическим и не раз появлявшийся в различных кино- и телепостановках. — THR). Он должен вызывать сопереживание и жалость. Больше всего я боялся, что люди могут посмотреть на него с отвращением: «Фу, какой урод!» Но, как оказалось, напрасно. Когда моя мама впервые увидела «Франкенштейна», ее до слез тронули сцены в цирке, когда моего героя все унижают. Я сыграл немало спорных ролей в жестких проектах. Она много раз спокойно смотрела, как я страдаю и даже умираю на экране. А тут расплакалась не на шутку. Мама вообще сердобольная женщина, и, чтобы пустить слезу в кинотеатре, ей многого не надо. Но чаще всего это случается на мелодрамах. Мои мучения, как я уже говорил, ее обычно не впечатляют.

В фильме затрагивается тема противостояния религии и науки. И, как кажется, создатели картины не принимают ничью сторону…

Так и есть. И мне это очень нравится. Джеймс (МакЭвой. — THR) играет Виктора — сумасшедшего, талантливого, целеустремленного ученого. А персонаж Эндрю (Скотта. — THR) — антагонист, набожный констебль, который ставит ему палки в колеса. И вроде как ясно, кому должны симпатизировать зрители. Но тут все не так просто. Виктор совершает множество спорных с точки зрения нравственности поступков, плохо обращается с Игорем. Констебль же занят своим крестовым походом и как раз очень озабочен вопросами морали. Одно из главных преимуществ фильма — в том, что злодей здесь делает правильные вещи, а герой не очень. И мой Игорь находится меж этих двух огней. Кажется, индийский философ Кришнамурти сказал: «Я был атеистом, пока не осознал, что я сам есть Бог». Вот примерно то же самое происходит у нас с Игорем.

«Виктор Франкенштейн» — еще одно свидетельство, что люди подустали от прямолинейных адаптаций классической литературы. Им теперь подавай старые истории, показанные под новым углом. При этом некоторые из высококлассных произведений так и остаются неэкранизированными. Есть среди них твои любимые?

«Мастер и Маргарита» Булгакова. И я так говорю не потому, что ты из России. Это одна из моих самых любимых книг. Просто возмутительно, что до сих пор не сделали ее достойную англоязычную адаптацию. Думаю, вышел бы отличный мистический сериал! А сам бы я сыграл кота Бегемота. Даже если он будет нарисован на компьютере, я готов залезть в костюм для motion capture. Хотя, если честно, я любого из персонажей сыграл бы с удовольствием.

И Маргариту?

Ну нет, вот ее я вряд ли осилю. Фактурой не вышел… А еще в последнее время я много читаю Мураками и не устаю удивляться: почему по его книгам не снято ни одного фильма (в действительности это не так: самая известная экранизация Мураками — драма «Норвежский лес» — была в конкурсе Венецианского фестиваля 2010 года). Они, конечно, все диковатые, и блокбастеры из них не получатся, но сильное фестивальное кино — почему бы и нет? Кроме того, меня интересуют реальные истории из жизни, которые так и просятся на экран. Была такая чумовая блюзовая певица — Сестра Розетта Тарп. Она фактически дала жизнь рок-н-роллу, хотя к 1950-му о ней уже мало кто помнил. Ну вот почему за ее судьбу никто не берется? Не хотят «Оскара», что ли?

Не сочти за комплимент, но ты отличный парень. А актеры, которые становятся знаменитыми в юном возрасте, часто вырастают, как бы это помягче выразиться… Как же так вышло, что деньги и слава не вскружили тебе голову?

Мне кажется, в поп-культуре сформировалось ложное представление о детях-актерах. Дескать, все они… то есть мы — наркоманы и козлы. Как у Дэвида Кроненберга в «Звездной карте». Но нет, далеко не все! Я не единственное исключение. Джоди Фостер, Кристиан Бэйл, Элайджа Вуд, Тоби Магуайр, Джозеф Гордон-Левитт — все они начинали в очень юном возрасте. Лично мне помогло, во-первых, то, что я рос и работал в Англии. В Лос-Анджелесе, думаю, моя жизнь сложилась бы иначе — Голливуд не способен тебя перемолоть только тогда, когда ты прибываешь туда с четким осознанием, кто ты есть и чего тебе надо от жизни. Во-вторых, у меня хорошие родители и друзья, которые помогают мне жить в реальном мире и не питать никаких иллюзий на свой счет. И наконец, в-третьих, — мне просто повезло. Нет формулы, применив которую ребенок-актер в обязательном порядке вырастет нормальным. Многое еще и от человека зависит. Вот если бы я тебе сейчас нахамил, то почувствовал бы себя ужасно. Никогда не понимал, как актеры могут позволить себе уйти с интервью или вести себя с собеседником, как примадонны. Неужели их потом совесть не мучает? Одним словом, как мне кажется, я просто не способен быть невыносимым засранцем.

«Виктор Франкенштейн» (Victor Frankenstein) / США, 2015 г., 109 мин. Режиссер: Пол МакГиган. В ролях: Дэниел Рэдклифф, Джеймс МакЭвой, Джессика Браун-Финдли, Эндрю Скотт, Чарльз Дэнс, Марк Гейтисс, Лу Брили, Фредди Фокс, Бронсон Уэбб, Валин Кэйн. В прокате с 26 нояюря («Двадцатый Век Фокс СНГ»)