Джеймс Кэмерон: «Машины уже победили»

06.10.2017Мэтью Беллони / Борис Кит

Джеймс Кэмерон и режиссер «Дэдпула» Тим Миллер впервые пообщались с THR о том, как они собираются перезапустить легендарную и при этом проблемную франшизу о Терминаторе в эпоху дронов от Amazon и боязни искусственного интеллекта.

По всем современным меркам, «Терминатор» представляет самую страшную историю-предупреждение современного Голливуда: загубленную франшизу. За 33 года после того, как Арнольд Шварценеггер прославился в роли машины, которую отправили в прошлое убить мать будущего лидера постапокалиптического сопротивления, было четыре сиквела (и один телесериал), и три из них, прошедшие без участия создателя Джеймса Кэмерона, настроили фанатов против франшизы. Права на «Терминатора» кочевали от студии к студии, шел ребут за ребутом. В 2015 году вышел «Терминатор: Генезис» от студии Skydance Media финансиста Дэвида Эллисона (который купил права у своей сестры Меган в 2011 году на аукционе за 20 млн. долларов – и картина, очевидно, прикончила  перспективу будущих фильмов.

Но на дворе – Голливуд 2017 года, в котором ни одна франшиза не может умереть по-настоящему. Эллисон вместе со студией Paramount (у Fox – международные права на франшизу) убедил Джеймса Кэмерона присмотреть за новым «Терминатором» в эпоху дронов от Amazon, новостных ботов Фейсбука и боязни искусственного интеллекта. 34-летний Эллисон назвал это «возвращением к тому, чего фанаты франшизы ждали со времен «Терминатора 2». Два года он тайно работал с Кэмероном и режиссером «Дэдпула» Тимом Миллером, который снимет пока что безымянный сиквел франшизы, премьера которой запланирована на 26 июля 2019 года. Троица собралась вместе со сценаристами Дэвидом Гойером, Чарльзом Игли, Джошем Фридманом и Джастином Родсом и придумали трилогию с 70-летним Арнольдом Шварценеггером и 61-летней Линдой Хэмилтон, оставив место для молодой главной героини.

Команда надеется, что их задумка будет сродни новой трилогии «Звездных войн», но с самым успешным режиссером у руля. Кэмерон и Миллер встретились с THR, чтобы объяснить, почему «Терминатор» в 21 веке все еще актуален.

Джим, почему вы хотите этим заняться? Вы ведь можете делать, что угодно. А это кино, которое вы снимали давно.

Джеймс Кэмерон: Во всем, что ты делаешь, есть гордость авторства. Когда мы с Дэвидом Эллисом стали обсуждать идею, мне показалось интересным посмотреть на то, как можно перенести ее в наш век и сделать актуальной. Я вижу, что происходит с появлением искусственного интеллекта, который равен человеческому, а то и превосходит его, и что Илон Маск, Стивен Хокинг и другие ученые говорят о том, что это плохо для выживания человечества. То, что в 80-е было научной фантастикой, сегодня - неизбежность. Оно уже надвигается на нас из-за горизонта. Также вернулись страхи о ядерном оружии и тому подобному. Сегодня у нас на руках – все элементы апокалипсиса. Первые два «Терминатора», которые я снял, в фантазийном контексте разбирались с царящей неуверенностью в будущем и тем, как мы можем все утрясти. Так что я пришел в восторг от возможности рассказать историю, которая была бы важна именно сегодня.

Ну, и как будет выглядеть «Терминатор», спродюсированный Джеймсом Кэмероном в 2017 году?

Кэмерон: Это будет продолжение истории «Терминатора» и «Терминатора 2». И мы притворились, что все последующие «Терминаторы» были просто плохим сном – ну, или же альтернативной временной линией, которая возможна в нашей мультивселенной. Эту идею, на удивление, больше всех продвигал Тим Миллер, потому что я-то очень сомневался. Все, на чем я настаивал – что мы должны как-то переработать историю и обновить ее для 21 века.

Тим Миллер: Первые фильмы сегодня более актуальны, чем когда они вышли. Многое там выглядит пророческим – мы сегодня живем почти в таком мире.

Конфликт технологий и человечества – тема многих фильмов Джима. Технологии вас пугают?

Кэмерон: Технологии всегда меня пугали и в то же время соблазняли. Меня спрашивают: «Машины когда-нибудь победят людей?» И я говорю: «Оглядитесь в любом аэропорту или ресторане – посмотрите, сколько людей торчат в своих телефонах. Машины уже победили». Они просто сделали это иначе. Мы со-эволюционируем вместе с технологиями, сливаемся с ними. Технологии стали для нас зеркалом, когда начали строить первого робота-гуманоида и серьезно занялись созданием искусственного интеллекта, равного человеческому. Некоторые ведущие ученые в этой сфере говорят, что прорыв произойдет от 10 до 30 лет. Так что нам надо снять свои фильмы до того, как это произойдет! Когда разговариваешь с учеными, они припоминают мне тот оптимизм, с которым рассуждали ученые-ядерщики в 30-40- годах, когда думали, что могут управлять миром – и брали на себя нулевую ответственность за идеи, которые могли мгновенно превратиться в оружие.  Так что мысль о том, что такое сегодня не может случиться – не вариант. Это может случить – и, возможно, это уже происходит.

Миллер: Джим позитивнее, чем я, настроен к настоящему и циничнее по отношению к будущему. Я знаю, что Маск и Хокинг считают, будто мы сможем как-то противостоять происходящему – но я так не думаю. Я представить себе не могу, что с нами сделает по-настоящему крутой искусственный интеллект. Джим привлек к участию в разработке идеи фильмов нескольких экспертов, и их прогнозы было очень интересно послушать. В общих словах, они напуганы до чертей, и это пугает и меня.

Кэмерон: Одна из ученых, с которой мы общались недавно, сказала: «Я всегда была очень оптимистична, но сейчас я просто боюсь». Она считает, что люди, возможно, не смогут контролировать искусственный интеллект. И дело в человеческой натуре. Путин сказал недавно, что нация, которая станет лидером в сфере искусственного интеллекта, будет править миром. Так что складывается такая ситуация: «Мы еще этого не сделали, но другие парни это делают, поэтому нам тоже придется это сделать, чтобы успеть первыми и уделать их». И теперь у всех есть оправдания того, что искусственный интеллект превращают в оружие. Думаю, вы сами сможете сделать из этого выводы.

Миллер: Когда это произойдет, не думаю, что целью искусственного интеллекта будет уничтожить нас. Мне кажется, что такие цели – предрассудок, потому что он может эволюционировать за день до такого уровня, на какой нам потребовались миллионы лет. И не думаю, что у него будут те же трудности, потому как мы до сих пор разбираемся с инстинктами, которые заставляют нас слезать с дерева и убивать всех вокруг. Я выбираю верить в то, что искусственный интеллект будет лучше нас.

Кэмерон: Как минимум он отрефлексирует наши лучшие и худшие стороны, потому что это ведь мы его спрограммировали. Но денег потребуется много. Так что у кого есть деньги и желание сделать это? Это можно превратить в бизнес таких компаний, как Гугл. И если делать это ради бизнеса, то надо улучшать и развивать рынок. Так что волей-неволей мы создадим машины умнее людей и научим их жадности. А если говорить о защите, то мы создадим машины умнее людей и научим их убивать. Ни то, ни другое мне не нравится.

Наступит ли день, когда, как в «Терминаторе», люди оглянутся назад и скажут: «Это день, когда машины обрели сознание»?

Кэмерон: Скорее всего, это будет не так драматично и произойдет для нас за кадром – мы просто осознаем внезапно, что уже живем в таком мире.

Миллер: Я как-то больше волнуюсь о программах, которые заработают неправильно. Например, ты разработал программу, которая ищет и уничтожает рак – и вот если ты небрежен, то что решит программа? Человечество – источник рака, так надо уничтожить человечество. Это не искусственный интеллект будет неправильным – а программа.

Джим, твое мнение на эту тему поменялось за 35 лет с момента выхода первого «Терминатора»?

Кэмерон: Буду честен. Тогда я просто хотел найти сюжетный ход, чтобы кто-то из будущего был антагонистом, и я мог бы поснимать на улицах Лос-Анджелеса.

Арнольд и Линда Хэмилтон вернутся в новый «Терминатор». Вы как и о чем с ними говорили?

Кэмерон: Ну, Арнольд счастлив вернуться – так что здесь было просто. Я встретился с Линдой, чтобы понять, будет ли ей вообще интересно такое, и…

Миллер: Джим был в панике.

Кэмерон: Да, был. Я неделю потратил на то, чтобы просто собраться с духом. Да нет, неправда. У нас с Линдой отличные отношения. Несмотря ни на что, мы остались друзьями, она мать моей старшей дочери (пара была жената с 1997 по 1999 годы – прим.ред.). Так что я позвонил и сказал: «Слушай, мы можем почивать на лаврах. И потерять их тоже можем. Мы эту историю создали несколько десятилетий назад. Но вот идея, которая может стать очень крутой. И ты можешь вернуться и показать всем, как это надо делать». Потому что, с моей точки зрения, никто не играл этого персонажа круче Линды в 1991 году.

Миллер: Это был невероятно сильный персонаж, который очень много значит для поколения и для экшен-звезд во всем мире. И то, что этот закаленный воин возвращается к нам, думаю, станет, мать его, огромной заявкой.

Кэмерон: Конечно, у нас полно парней из 50-х, 60-х и 70-х, которые продолжают делать боевики и крошить плохих парней направо и налево. Но это не пример для женщины – и не думаю, что такие примеры вообще должны быть.

Миллер: Вот почему у нас плохим парнем будет Лиам Нисон. И Линда надерет ему задницу (смеется)!

Кэмерон: Она из него мозги выбьет.

Нисон недавно ушел на покой. Сказал, что больше не будет сниматься в боевиках.

Миллер: Серьезно? Это потому, что он испугался, что Сара Коннор надерет ему задницу.

Тим, у вас был дикий успех с «Дэдпулом». И вот вместо того, чтобы снять что-то новое, вы решили сделать проект, у которого есть предыстория. Почему?

Миллер: В какой-то степени все мои любимые истории основаны на чем-то уже существующем до этого – или же это моя любимая книга или фильм. Я не вижу между этим большой разницы. История есть история. То есть я хотел снять «Дэдпула 2» и собирался это сделать, пока наши пути не разошлись. У меня на это ушло семь месяцев жизни. А потом мы пообщались с Дэвидом Эллисоном, и в моей жизни появился «Терминатор».

То есть нам за это благодарить Райана Рейнольдса?

Кэмерон: Спасибо, Райан.

Миллер: Ну, если хотите. У меня ощущения, что можно рассказать много историй, и для этого есть много других людей. И, признаюсь, у меня было чувства облегчения, что я сделаю нечто новое, а не «Дэдпула 2». Думаю, я бы снял отличный фильм, но это все равно было бы продолжение первого. А сейчас у меня есть шанс сделать нечто новое.

Вы планируете представить в фильме новых звезд, как это было в новых «Звездных войнах»?

Кэмерон: Конечно. В нашем проекте мы передаем эстафету актерам нового поколения. Мы уже начали искать 18-летнюю актрису, чей персонаж станет центром истории. У нас будут герои вокруг этого персонажа и герои из будущего. Мы по-прежнему  обращаемся со временем в очень интригующей манере. Но якорями для нас будут персонажи Арнольда и Линды. В общем, будет как-то так.

Это лето было неудачным для бокс-офиса. Почему, по вашему, люди не ходят в кинотеатры? И есть ли решение?

Кэмерон: Слушайте, у меня нет ответа для всей индустрии. Не думаю, что вся индустрия в целом так уж страдает. Сейчас есть очень хорошие сценарии на телевидении, и я думаю, что кинопроекты только выиграют, если и у них будет больше хороших сценариев и хороших персонажей и меньше зрелищности. Не то, чтобы я не люблю зрелищность – мне нравится, когда она есть в подходящий момент. Нужно всего-то снимать хорошее кино. Все просто.

Миллер: Я в этом году хотел посмотреть не так много фильмов. Лучшее, что я видел этим летом – комедия «Любовь – болезнь», и это не совсем мое кино.

Тим, вы сняли всего один фильм. Вам не страшно было работать с Кэмероном?

Миллер: Каждую минуту. Но это еще и большая честь. Если бы Джим думал, что я не справлюсь, меня бы здесь не было. Вот это и придавало мне уверенность. Он мог уволить меня позже и решить: «Как я мог поверить в этого парня? Он же придурок».

Ну, сейчас так и происходит. Если бы это были «Звездные войны», такое могло случиться.

Кэмерон: Да уж точно.

Миллер: Туше, туше!

Кэмерон: Не дай вращающейся двери ударить тебя по затылку.

Миллер: А знаете, что? Это ведь похожая ситуация. Кто-то снимает хорошее кино, и люди думают: «Он, наверное, отличный режиссер». Так что в моем случае все могло быть именно так. Надеюсь, это не он.

Теперь неудобный вопрос. Когда начнутся съемки, Арнольду будет 71 год. Что вы будете делать с  этим фактом?

Кэмерон: А ничего не надо с ним делать. Прелесть в том, что он – киборг. И в этом слове есть «орг» - что означает «организм». В первом фильме Кайл Риз говорит: «Они потеют. У них воняет изо рта». Эти Терминаторы были в подразделении по забросу в стан противника, и отсюда идея плоти, которая – как бы оболочка эндо-скелета, и она может стареть. Наш Терминатор побывал во многих передрягах за долгое время. Это все, что я хочу сказать про данную часть истории.

Миллер: Я с Арнольдом про это не разговаривал, так что у меня могут быть неприятности. Но так как он был во всех фильмах, в отличие от Линды, то должна быть причина, по которой он должен быть другим. Мне нравится, когда у моих персонажей и научной фантастики есть обоснование. И вот Джим сказал сейчас о том, что оболочка стареет, а начинка – нет, так тут немного иначе. Мы говорим не про мозги: эмоционально и интеллектуально Терминатор эволюционировал. Это ведь обучающиеся машины. И вот так мы сможем найти этому персонажу отличия. Даже в «Генезисе» - тут мне надо бы остановиться – он выглядел как немного навороченная версия старого Терминатора. Мне кажется, нам надо принять его возраст. Вот что может быть интересным и новым для фанатов.

Джим, вы доверяете своего ребенка тому, у кого не так много опыта.

Кэмерон: Слушайте, мы оба рискуем. В этом и состоят отношения продюсер-режиссер. Но я чувствую себя уверенно. Мы уже семь-восемь месяцев находимся в творческом процессе и не поубивали друг друга. Ну, летали небольшие клочки по закоулочкам, но всегда по правильному поводу. Я чувствую, что Тим вкладывается в проект. И Дэвид вкладывается. А они чувствуют, как вкладываюсь я. Так что мы тут братья по оружию.