Рецензия: «Молодой Годар» Мишеля Хазанавичуса

09.07.2017Алиса Амблар

Автор «Артиста» сделал милую безделушку, получив в ответ свист фестивальной публики.

Вот представите себе, что вы купили дорогой билет в оперу, на Верди или Чайковского, не важно - а на сцене Большого театра артисты представляют оперетту или мюзикл, совсем не плохой, и даже очень не плохой, но… шли-то вы на оперу. Та же история, происходит с фильмом Мишеля Хазанавичуса, прокатное название которого «Молодой Годар» может немного запутать российского зрителя, так как в картине культовый режиссер уже не очень молод, и именно это заставляет его ревновать молодую жену – Анн Вяземски. В итоге зрители идут на высоколобое фестивальное кино, а  получают милую сентиментальную комедию.

В оригинале фильм называется «Le redoutable», что означает «опасный, грозный». Это название первой французской подводной лодки, о которой нам повествует диктор по радио в самом начале картины. Проблема внутри этой лодки заключается в том, что команду разрывают на части страсти и переживания, противоречия и вражда. Но подняться на поверхность эта лодка не может, так как вынуждена нести свою службу глубоко под водой – «таким образом, продолжается жизнь на борту "Опасного"», резюмирует диктор, переводя жизнь великого бунтаря и революционера в категорию бытовых и обыденных анекдотов.

Основой для фильма стал автобиографический роман Анн Вяземски «Год спустя», рассказывающий об семейных и рабочих отношениях между актрисой и режиссером, которые начались на съемках «Китаянки» и закончились в период съемок «Группы "Дзига Вертов"». Годар предстает перед зрителями мизогином и мизатропом, ослепленным (буквально, теряя очки), политическими идеями, смыслы которых понятны ему одному. Май 1968-го: с одной стороны, молодые коммунисты и маоисты не испытывают к автору «На последнем дыхании» должных пиитетов, с другой, так ненавидимые им мещане, полицейские и представители власти поют ему дифирамбы. Создатель «Мужское-женское» и «Две или три вещи, которые я знаю о ней» в семейной жизни оказывается жутким домостоевцем и невыносимым ревнивцем. Революционер и новатор отвергает все, что было создано в искусстве, в кинематографе, называя свои и чужие фильмы полным дерьмом, провоцируя и скандаля со всеми окружающими его людьми, независимо от возраста, пола, социального происхождения и вида отношений. Лысый, шепелявящий Луи Гаррель в образа Годара вызывает умиление, но так и не дает ответа на вопрос, почему эта молодая (17 лет разницы), нежная красавица-аристократка Анн Вяземски (Стэйси Мартин) полюбила брюзгливого чудака.

Хазанавичус является хорошим подражателем, он доказал это своими шпионскими пародиями и прекрасно стилизованным под немое черно-белое кино оскароносным «Артистом». Атмосфера сине-бело-красного Парижа, раздираемого студенческими демонстрациями и уличными стычками с представителями власти, либеральные отношения, молодежный энтузиазм создают легкую ностальгию по шестидесятым. Милые синефильские приемчики вызывают легкую улыбку на лице, но, по сути, так и остаются демонстрацией повышенной гуттаперчевости режиссера как мастера плейбэка и монтажного стола. Хазанавичус, как маленький ребенок, очень рано получивший все возможные конфетки и печеньки, обласканный лучшими фестивалями, в результате выдает милые безделушки, незатейливые виньетки, получая в ответ свист придирчивой каннской публики. Можно только ему посочувствовать, ведь он очень старается соответствовать статусу кино-интеллектуала, культового автора, каждое слово которого должно быть выгравировано на белом полотне экрана; он хочет – но не может, в отличие от Жан-Люка Годара, который мог, но, выбрав между кино и политикой - политику, просто не захотел.