Рецензия на «Студента»

19.05.2012Стивен Долтон

Дарежан Омирбаев предпринял попытку обновить классическое «Преступление и наказание».

Безымянный студент-философ, бесцельно мотающий дни в Алматы, убивает местную торговку в неказистом подходе к неоднократно экранизировавшемуся «Преступлению и наказанию» Достоевского. Участник секции «Особый взгляд», «Студент» заинтересует любителей литературы, синефилов, увлекающихся постсоветским периодом, и любопытствующих кухонных туристов, желающих сравнить подлинный облик современного Казахстана с его комической карикатурой из «Бората» Саши Барона Коэна. Но сложно представить себе, что у столь серой и беспомощной ленты в эстетике ретро-реализма Восточного блока есть хоть какой-то коммерческий потенциал вне фестиваля. Часть казахской кинематографической новой волны, возникшей на закате советской эпохи, сегодня режиссер Дарежан Омирбаев преподает математику в Казахской академии искусств. Более того, некоторых непрофессиональных актеров, включая невыразительного исполнителя главной роли Нурлана Байтасова, он выбрал из числа собственных студентов. Снятый в видавших виды пригородах Алматы, «Студент» объединяет искаженный, но довольно узнаваемый сюжет Достоевского с тягостным наблюдением за губительным влиянием капитализма на постсоветский Казахстан – гнездо коррупции, подчеркнутого неравенства и новоявленных бандитов, знакомых с преступлениями, но не наказанием. Это приемлемый способ придания свежего звучания роману, в свое время бывшему злободневным комментарием накатывающим волнам нигилизма и радикализма, которые в скором времени захлестнули дореволюционную Россию. К несчастью, Омираев оказывается не в состоянии усилить детективную линию или ее политический подтекст саспенсом и подозрением. Вместо этого, его безымянный антигерой кажется практически отмороженным в резком контрасте с безумным и предающемся бесконечному самокопанию Раскольниковым Достоевского. Некоторые из наиболее запоминающихся героев романа, вроде хитрого инспектора Порфирия Петровича, и вовсе отсутствуют в картине. Конечно, Омирбаев имеет полное художественное право на переработку классического источника в том ключе, в котором видит его сам. Его сцены снов, безусловно, поразительны – особенно с ослом, тянущим Range Rover – достойный оммаж не только Достоевскому, но и Брессону. Но увы, более традиционные драматические сцены все еще плоски и банальны. Демонстрируя отчаянные поступки депрессующего бездельника (а не вымученные признания опасного человека), «Студент» преуспевает только в одном – в высасывании всех признаков жизни из безусловной классики.