«В режиссуре меня ничто не сдерживает»

«В режиссуре меня ничто не сдерживает»
Джесси Айзенберг, Ричард Айоади и Миа Васиковска на фестивале в Торонто

— Как вам вообще пришло в голову взяться за такую сложную и во многом трагическую повесть? Ричард Айоади и Федор Михайлович Достоевский — явления прекрасные сами по себе, но они существуют в разных вселенных.

— Я так и знал, что в какой-то момент меня подведет моя сомнительная репутация! Чтобы вам было легче уложить меня и Достоевского в одну систему координат, скажу, что идея на самом деле принадлежит не мне. Во всем виноват Эви Корин (брат режиссера Хармони Корина. — THR), с которым мы вместе работали над сценарием. Мое первое знакомство с этим сюжетом состоялось как раз тогда, когда я прочел питч, написанный Эви. Затем я ознакомился с самой повестью и сразу стал ее фанатом. Мне показалась захватывающей эта история про маленького скромного человека, которого все игнорируют до того, как из ниоткуда появляется его мрачный двойник.

— Но это так не похоже на все, что вы делали раньше! Как вы оказались на той поляне, где более уместно смотрелись бы Дэвид Кроненберг или Дэвид Линч?

— Мне кажется, еще рано загонять меня в жесткие рамки, я ведь пока начинающий режиссер, снявший всего один фильм — «Субмарину». Мне, кстати, и тогда говорили, что ничего подобного от такого шута горохового, как я, никто, конечно, не ждал. Так что, по-моему, одного фильма недостаточно, чтобы сформировать закономерность и выстроить карьерные паттерны. У меня пока нет никакого авторского стиля, но это дает и больше свободы: я просто берусь за то, что мне интересно.

— Но речь не только о режиссуре, но и о вашей карьере в целом, в том числе об актерских работах…

— Все дело в том, что мой актерский диапазон крайне ограничен. Я бы никогда не смог сыграть, например, Линкольна… Разве что в какой-нибудь дурацкой комедии. Как режиссер я, хочется думать, более универсален. Во всяком случае, тут меня ничего не сдерживает — есть куда раздвигать горизонты, и в стену я пока не уперся. Как упрусь, вы тут же услышите характерный звук.

— А как возникла идея перенести события повести в этот странный, мрачный мир вне времени и места? У Достоевского в этом отношении все было гораздо проще.

— Идея заключалась в том, чтобы поместить действие в среду, лишенную определенных опознавательных признаков. В первую очередь — национальных. Так уж сложилось, что в фильме собрались актеры из разных стран — Австралии, Англии, Ирландии, Финляндии, Хорватии, Швейцарии, США… Музыка, написанная Эндрю Хьюитом, звучит очень по-немецки. Использованные в кадре песни — японские и корейские. Наш замечательный художник-постановщик Дэвид Крэнк, взглянув на это, решил, что если место действия не имеет определенной национальности, то размытые временные рамки ему тоже будут в самый раз. Мы видим в кадре брутальную послевоенную архитектуру, прямоугольные формы, блеклые цвета — нам казалось, эта стилистика очень подходит для данной истории. Как будто кто-то в 1950-е решил, что будущее должно быть таким. Но потом что-то пошло не так.

— Джесси Айзенбергу удалось убедительно сыграть двух разных персонажей. А вы часто на площадке или при монтаже путали его Саймона с его же Джеймсом?

— Нет, никогда не путал. Я всегда мог сказать, кто передо мной. В этом и был весь смысл: чтобы не только создатели фильма, но и зрители сразу видели разницу между этими полярными персонажами. Тем более что один из них начисто лишен индивидуальности.

— Думаете, эта идея потери индивидуальности особенно актуальна сейчас, когда мы все пошагово документируем свою жизнь и делимся ею в соцсетях?

— Я думаю, эта проблема актуальна еще с тех пор, как появились большие города, и люди принялись самозабвенно развивать в себе умение игнорировать друг друга. Не только заговорить, а просто посмотреть в глаза кому-нибудь в общественном транспорте считается дурным тоном. Мы все, за редким исключением, предпочитаем оставаться невидимыми в этой массе людей, потому что так спокойнее и проще. Как раз социальные сети и наша готовность раскрывать душу всему Интернету кажется мне виртуальным примером того, каким должно быть офлайновое общество. Надо ставить побольше «лайков» друг другу в реальной жизни!

— В вашем фильме какое-то дикое количество камео: вы, кажется, собрали всех своих друзей из сериала «Компьютерщики» и фильма «Сумбарина». Как вам это удалось?

— Я вообще не делал ничего особенного: мое дело предложить, их — отказаться. Но актеры редко когда исходят из соображений «чем значительнее роль, тем с большей охотой я ее сыграю». Если они видят, что даже в небольшом камео есть смысл, они соглашаются. Мало кто говорит: «Ой, да ну, мне неохота тащиться на съемки из-за такой маленькой роли…» Мне даже удалось завербовать фронтмена своей любимой группы Dinosaur Jr. Джея Маскиса, который приехал к нам на площадку всего лишь на день. Нам пришлось вокруг него выстраивать свое расписание, но он потрясающий, и в роли уборщика смотрелся очень органично.

— Чем вы вдохновлялись во время работы над «Двойником»?

— Когда ты делаешь кино, постоянно держишь в голове какие-то примеры из истории, вспоминаешь свои любимые ленты — этого никак не избежать. «Молчание» Бергмана, «Тоби Даммит» Феллини (одна из трех новелл киноальманаха «Три шага в бреду». — THR) — они постоянно «крутились» где-то на подкорке, пока я работал над картиной. При этом нельзя сказать, что «Двойник» вышел хоть сколько-нибудь похожим на эти фильмы, но если уж мы говорим об источниках вдохновения — это они.

— А вы смотрели фильм «Партнер» — еще одну экранизацию повести «Двойник», которую в 1968 году снял Бернардо Бертолуччи?

— Тот, где главный герой — учитель-революционер или что-то в этом роде? Конечно. Там много странного происходит… Нет, вы не поймите меня неправильно, «странное» — совсем не ругательное определение. Более того, я считаю, это лучшее слово, которым можно охарактеризовать мой фильм… Но в «Партнере» эта странность какая-то негативная. Я сейчас скажу страшную вещь, но я вообще не фанат Бертолуччи — мне даже его «Конформист» не угодил. Чтобы меня совсем уж не предали анафеме, замечу, что мне очень нравится, как его картины сделаны технически — например, свет в них всегда выставлен безупречно. Но в целом у меня почему-то с этим режиссером не сложилось… Прямо вижу, как от всех моих малочисленных почитателей с треском откалывается огромный кусок фанатов Бертолуччи. Эх, ну что ж теперь поделать: «кусок» мне друг, но истина дороже.

Материалы по теме

  • Новый трейлер: «Взгляд зимы»

    25 июля 2013 / Редакция THR Russia

    Звезда сериала «Во все тяжкие» Брайан Крэнстон говорит с русским акцентом в первом видео к триллеру.

    Комментировать
  • В Китае построят самую дорогую киностудию в мире

    23 сентября 2013 / Редакция THR Russia

    Студия Oriental Movie Metropolis обойдется самому богатому человеку Китая в $8 миллиардов.

    Комментировать
  • Рецензия: «Невидимки» с Гошей Куценко

    05 февраля 2015 / Дмитрий Осташевский

    Опоздав к праздникам то ли на месяц, то ли на год, в прокат выходит новогодняя комедия о том, как хорошо быть невидимым.

    Комментировать
Система Orphus

Комментарии

comments powered by Disqus