Кэмерон Диаз: «Только в постели мы настоящие»

24.07.2014Заира Озова

THR вызвал звезду комедии «Домашнее видео» на провокационный разговор, а она легко поддержала его, рассказав об отношении к сексу и о съемках постельных сцен.

Этот материал был опубликован в августовском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».

— Если бы вам попало в руки секс-видео кого-нибудь из ваших знакомых, вы бы стали его смотреть?

— Ну, я вряд ли стала бы отворачиваться в отвращении, но и не кидалась бы на это видео с горящими глазами. Мне бы не хотелось увидеть знакомых в этом амплуа, потому что иначе я перестану воспринимать их всерьез. Представьте себе, стучит ко мне в дверь почтальон, а я открываю и начинаю ржать, потому что образ его в постели кардинально отличается от того, что я вижу перед собой. Все потому, что все мы в жизни носим маски, а когда занимаемся сексом, предстаем наиболее естественными, без всего напускного. Ну, по идее, так должно быть. Если человек даже в постели не является самим собой, то это уже клинический случай.

— Вы бы рекомендовали домашнее секс-видео как панацею в затухающих отношениях?

— «Огонь» очень важно поддерживать, но каждая пара пытается это делать по-разному. У всех свои способы, но если уж вам кажется, что подобный опыт может вернуть искру между вами, то для начала надо устроить «холостой пробег» — включить камеру, поставить ее перед вами, не нажимать кнопку «запись», но вести себя так, как будто она работает, и посмотреть, будет ли этого достаточно. Если нет — в следующий раз нажмите на пуск. А если и это не поможет — просто загрузите видео в Интернет. (Хохочет.)

— А если вам хватит просто выключенной камеры, то вам надо к психотерапевту?

— (Смеется.) Да, действительно, это как-то глупо — играть на камеру, которая даже не включена. Но, знаете, ведь изображение с нее можно вывести на компьютер или телевизор. И вы будете просто видеть себя во время секса. Некоторых именно это сильно подстегивает, знаю не понаслышке.

— Такое ощущение, что в «Домашнем видео» вы пол-фильма провели голышом.

— На самом деле я ни разу не была полностью обнаженной, представьте себе! Джейсон был, ему не впервой щеголять своими достоинствами (Сигел появлялся full frontal в комедии «В пролете». — THR) не только перед съемочной группой, но и в кадре. (Смеется.) Но я — сама целомудренность. Во всех постельных сценах у меня пикантные места покрывала ткань телесного цвета — мои незаменимые «фиговые листки».

— Как часто приходилось прибегать к помощи дуб­лерши? А то вы там такие пируэты в постели вы­делываете…

— Помните тот момент, когда моя героиня делает сальто и приземляется Джейсону прямо в пах? Так вот, это была не я! Я, конечно, занимаюсь спортом по мере сил, но пока еще не освоила профессиональную акробатику, уж извините. У меня была дублерша из Cirque du Soleil, так что моя героиня оказалась в надежных руках. Вот кто показал себя бесстрашным тигром, так это Джейсон — она реально приземлилась на него, причем несколько раз, поскольку потребовалось несколько дублей. Он был в ужасе от перспективы, что ему придется доверить этой женщине свое будущее.

— Хорошо, а хотя бы в «Советнике», в сцене, где ва­ша героиня насилует машину, — это были вы?

— Нет, простите. (Смеется.) Там, где вы видите лицо, — это я, но все остальное — еще одна дублерша, на сей раз гимнастка, потому что на шпагат, увы, я тоже не умею садиться. Она отлично справилась со своей работой. Мне сейчас пришла в голову похабная шутка... но я лучше оставлю ее при себе.

— Ну, так нечестно! Шепните на ухо хотя бы…

— (Смеется так громко и долго, что аж краснеет.) Нет, нет, ни за что, вы после этого выйдете из комнаты и не захотите продолжать интервью. Следующий вопрос. (Изо всех сил пытается не хохотать.)

— Ладно, но тему обнаженки мы еще не исчерпа­ли! Вам надо было как-­то физически готовиться к фильму? Ведь быть в хорошей форме голышом — не то же самое, что быть в хорошей форме в одежде.

— Я вообще стараюсь не распускаться особо, держать себя в руках в том, что касается гедонических удовольствий. А то я в ужасе наблюдаю, как мои коллеги, словно ужаленные, бегают и питаются морковкой, чтобы набрать форму для очередного фильма. Поэтому я всегда стараюсь быть где-то посередине, где мне комфортно, — и пирожное съесть, и зад оголить на камеру. (Смеется.) Я воспринимаю упражнения как некий сакральный, спиритуальный процесс, потому что мне очень важна связь разума с телом. Я так живу каждый день, и упражнения занимают не последнее место в моей рутине.

— Наверное, то, что вы уже работали с Джейсоном в «Очень плохой училке», помогло вам обоим раскрепоститься на съемках?

— Еще как! Тут самое главное было в том, чтобы напичкать это домашнее видео с нашими героями наиболее нелепыми и неловкими гэгами, которыми ты, по идее, меньше всего хочешь поделиться с Интернетом. Поэтому очень важно, что нам с Джейсоном было комфортно это изображать, дурачиться и при этом смешить людей. А комфортно нам было не только потому, что мы друг друга знаем, а еще и потому, что мы хорошие друзья и редкостные придурки. Мы постоянно ржали, вот просто по-сто-янно. Мы с ним — как 14-летние подростки. А еще мы не раз говорили на площадке, что ни я, ни он не смогли бы сыграть это кино в паре с кем-нибудь другим.

— А вы готовы вместе с Джейсоном сняться в драме?

— (С напускной серьезностью.) О, для нас каждый день — драма. (Смеется.) На самом деле, мне всегда казалось, что если актер умеет играть комедию, то уж драму он точно сможет. Для обоих жанров нужны одинаковые «инструменты», только с комедией добавляется еще один, дополнительный слой, который базируется на драматическом мастерстве. Комедию играть очень и очень сложно, даже если ты сам по себе человек веселый.

— Что вообще для вас значит комедия? Что заставляет вас смеяться?

— По-моему, лучшая комедия — это честная комедия. Чем ближе к реальности персонажи и ситуации, в которые они попадают, тем больше шансов, что аудитория примется отождествлять себя с ними и реагировать на их шутки. Также мне нравится, когда над комедией работают люди без тормозов. Даже если это становится уже неприличным, они все равно не останавливаются.

— Есть у вас любимые фильмы в этом жанре?

— Я обожаю творчество Мэла Брукса, и в частности «Сверкающие седла» и «Молодого Франкенштейна». Я на этих картинах росла, и они навсегда останутся для меня образцом «комедии на грани фола».

— А что вам ближе — роли хороших семейных жен­щин, как в «Домашнем видео», или хищных стерв, как в «Советнике»?

— Мне все это нравится в одинаковой степени. Если вы хотите узнать, похожа ли на меня моя героиня из «Советника», то нет, ни капельки! Я не верю в расхожий миф о том, что можно играть только тех персонажей, в которых есть немало от тебя. Возможно, в таких перевоплощаться проще, но ведь никто не обещал, что будет легко?! Впрочем, героиня из «Домашнего видео» — это вылитая я в реальной жизни.

— 29 июля исполняется ровно 20 лет с выхода в ми­ровой прокат вашего дебютного фильма «Маска». Как вам кажется, вы смогли добиться всего, что тогда планировали?

— Помню, перед выходом «Маски» я участвовала в самом первом в своей жизни пресс-джанкете, и один из журналистов задал мне вопрос, кем я вижу себя через 20 лет. Я ответила, что просто хочу быть счастливой. И знаете, с тех пор ничего не изменилось. Это по-прежнему моя главная цель в жизни, и только этого я стараюсь добиваться. Главное, чувствовать себя комфортно и гармонично, и не важно, что ты при этом делаешь — «Оскары» получаешь или улицы подметаешь. И вот тогда я не говорила: «Надеюсь, все еще буду сниматься в кино», а сказала: «Надеюсь, буду заниматься чем-то, что приносит мне счастье». Мои надежды оправдались, потому что кино по-прежнему делает меня счастливой.

«Домашнее видео» (Sex Tape). США, 2014, 94 мин. Реж. Джейк Каздан. В ролях Кэмерон Диаз, Джейсон Сигел, Роб Кордри, Элли Кемпер, Роб Лоу, Нат Факсон. В прокате с 24 июля (WDSSPR)