Майкл Китон: «Чувствовал себя эксгибиционистом среди толп прохожих»

23.01.2015Заира Озова

THR отправился в Лондон, чтобы узнать у звезды «Бердмена», как он до неузнаваемости меняет свой голос, зачем бегал обнаженным по Таймс-сквер и в чем сходство артиста со скаковой лошадью.

Этот материал был опубликован в февральском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».

— Признайтесь, это же вашим фирменным голосом разговаривает Бердмен? Он звучит почти как Бэтмен в вашем исполнении.

— Да, и это было намеренно. Помню, когда мы обсуждали с Алехандро (Гонсалесом Иньярриту — прим. THR) персонажа, я ударился в воспоминания и рассказал ему, как работал над своим голосом в «Бэтмене». Многие думали, что мы изменяли его с помощью приборов и звуковых эффектов, но нет, это все я делал сам голосовыми связками. Я актер или кто, в конце концов? А еще я везде ищу логику до такой степени маниакально, что многих начинаю просто раздражать. Когда снимали «Бэтмена», мы прорабатывали персонажа по ходу пьесы. Я прекрасно понимал, что речь идет о студийном супергеройском кинокомиксе, но все равно отказывался мириться с нестыковками. Мы снимали сцену, в которой я должен был разговаривать с одним из персонажей от лица Бэтмена, в какой-то момент я остановился, подошел к Тиму Бертону (режиссеру фильма. — THR) и сказал: «Слушай, я не могу так. Любой, кто услышит мой голос, сразу догадается: «Эй, да это же Брюс Уэйн!» Давай что-нибудь придумаем». В итоге я решил менять интонацию, когда нахожусь в образе Бэтмена, — не сильно, совсем чуть-чуть, чтобы сделать кино хоть немного правдоподобнее. Так вот, на съемочной площадке «Бердмена» я разыграл всю эту историю Алехандро по ролям, и он сразу так воодушевился и предложил проделать тот же трюк. Правда, потом, при озвучке, голос самую малость изменился, стал более гротескным, но в целом вы верно заметили — Бердмен (дословно «Человек-птица» — летающий супергерой, придуманный специально для фильма. — THR) и Бэтмен разговаривают примерно одинаково.

— Голливудская ассоциация иностранной прессы, вручающая «Золотой глобус», номинировала «Бердмена» в комедийной категории. Вам не кажется, что кино во многом скорее трагичное, чем комичное?

— Вообще, так сразу и не скажешь, этот фильм очень сложно загнать в какие-то рамки. Честно говоря, когда мы еще даже не приступили к работе над ним, Алехандро утверждал, что это комедия. Затем мы принялись репетировать, и я его спрашиваю: «Ты уверен, что хочешь позиционировать его как комедию? Мне вот что-то не очень весело…» — «Да, — говорит он, — мы это писали как комедию, поэтому будем снимать и продавать как комедию». Признаться, это кино не похоже ни на какое другое в любой категории — я больше никогда ничего подобного не видел, а я прожил долгую жизнь и посмотрел много фильмов. Конечно, в «Бердмене» полно смешных моментов, но все равно называть это полноценной комедией несколько рискованно. Пусть это будет сатира или если уж комедия, то с обязательной приставкой «черная».

— Одна из по-настоящему смешных сцен в фильме — это ваш выход почти голышом на переполненную Таймс-сквер. Много дублей потребовалось?

— Слишком много. Я чувствовал себя оголтелым эксгибиционистом среди толп случайных прохожих. Само собой, у нас не было достаточно средств, чтобы перегородить главную площадь Нью-Йорка и нагнать туда статистов, поэтому пришлось бегать в одних трусах на глазах у ничего не подозревающих туристов. Первый раз было очень некомфортно, а потом ничего, привык. Я вел мучительные диалоги с самим собой, пытаясь уговорить себя, что я всего лишь делаю свою работу и что никому нет дела до моего нижнего белья. Публике на Таймс-сквер я казался всего лишь городским сумасшедшим. При этом Алехандро четко продумал хореографию этой сцены: все люди, которые подходили ко мне и что- то говорили, были актерами — случайные прохожие просто не успевали отреагировать.

— Я слышала, что вы не любите говорить о своей работе. Однако сейчас вы это всем своим видом опровергаете.

— (Смеется.) Просто об этом фильме я готов говорить часами. В целом же о работе я не то что рассказывать, а даже думать предпочитаю только тогда, когда я ею занят. И то это скорее происходит механически, по инерции — я впадаю в некое состояние, когда все делаю на инстинктах и, в общем-то, ни о чем не задумываюсь, кроме поставленной задачи. Кто-то это назовет «концентрацией», мне же ближе термин «отключка». Я осознаю, что нахожусь в режиме «работа над фильмом», и понимаю, что завтра у меня важная сцена, что парик надо подтянуть и мотивации персонажа обсудить. Но все это происходит на автомате. Возьмите, к примеру, скаковых лошадей — они просто созданы для того, чтобы бежать. С некоторыми из них даже ничего не надо делать, они вроде как знают, что и когда от них требуется. Такая же история со мной и с моей работой. В большинстве случаев я уверен, что, когда придет время забега, я, сам того не ведая, уверенно помчусь к финишной прямой.

«Бердмен» (Birdman) / США, 2014 г., 119 мин. Режиссер: Алехандро Гонсалес Иньярриту. В ролях: Майкл Китон, Эмма Стоун, Кенни Чин, Жамаль Гаррисон-Лоу, Зак Галифианакис, Наоми Уоттс, Джереми Шамос, Андреа Райзборо, Эдвард Нортон. В прокате с 22 января («Двадцатый Век Фокс СНГ»)