Анатолий Мукасей: живопись жизни

14.09.2018Редакция THR Russia

Анатолий Михайлович, отметивший в этом году 80 лет, рассказал нам о любви к женщинам, коллективном юморе и тонкостях своей профессии.

Отмечая свои лучшие работы, актеры часто говорят отдельное «спасибо» операторам. Именно их глазами мы видим наших кумиров и влюбляемся в них. Благодаря кудеснику камеры Анатолию Мукасею мы узнали, каким трогательным может быть Иннокентий Смоктуновский в ленте «Берегись автомобиля», как очаровательна и органична Кристина Орбакайте в своем первом фильме «Чучело», как сексуален Сергей Жигунов в роли гардемарина. THR встретился с мэтром на его мастер-классе в Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова. Анатолий Михайлович, отметивший в этом году 80 лет, рассказал нам о любви к женщинам, коллективном юморе и тонкостях своей профессии.

Анатолий Михайлович Мукасей

С 1962 года — оператор-постановщик киностудии «Мосфильм». Лауреат Государственной премии СССР (1986), народный артист РФ (2009). Член Президиума Российской академии кинематографических искусств.

Избранная фильмография: «Берегись автомобиля», «Внимание, черепаха!», «Большая перемена», «По семейным обстоятельствам», «Принцесса цирка», «Чучело», «Виват, гардемарины!»

Лучшая в мире

Всегда считал и считаю, что у меня — самая лучшая профессия. Начнем с того, что она вообще единственная по-настоящему кинематографическая. Режиссеры и актеры могут работать еще и в театре, на телевидении, на радио — где угодно. А кинооператор только в кино. К тому же зрители, сколько бы ни говорили об игре артистов, замысле режиссера, но любой фильм они видят глазами человека, у которого в руках камера, попадая под его настроение, в его личностное ощущение мира.

Секреты профессии

Особого операторского приема у меня как такового не существует. Договорились с режиссером, придумали кино, есть идеи — обсудили. Когда появляются сомнения, всегда интересно найти решение. Еще нужно уметь импровизировать в ответ на импровизацию режиссера, главное — иметь в этот момент подходящую технику под рукой. И чтобы понимать мизансцену, движения и перестановки актеров, оператор должен присутствовать на репетициях. Вообще я считаю, что кино должно быть красивым, а не технологически высокого уровня. Но душевность картины проявляется и в сценарии, и в режиссуре. 

Чувство камеры

Актер не должен знать ничего о съемочной технике, пусть лишь встанет на метку. Но некоторые боятся объектива. Есть те, кто не чувствует камеру, когда играет, и не попадает на метки под нужный свет, им надо обязательно подсказывать и помогать. Есть и те, кто точно знает свой лучший ракурс, чувствует все, что происходит в кадре, и с операторами советуется. Например, Людмила Гурченко всегда спрашивала: «Как мне лучше встать? Куда голову повернуть?» И во время съемок всегда это учитывала. 

Женские портреты

Я стараюсь актрис снимать красиво. Ведь артистка — всегда женщина. Но нельзя на площадке к ним влюбленно относиться, иначе будут нравиться все планы подряд. Нужно отметать эмоции, для каждой актрисы выбирать свой объектив, работать как скульптор. И с женщинами-режиссерами люблю работать, у них всегда какие-то полутона и нюансы, да и взаимоотношения они снимают тоньше. Другой подход. С мужчинами проще, но они более примитивны.

Физкультура

Каждый кадр требует физической нагрузки. Оператор должен быть в хорошей форме, у него нет времени на передых, нет перерывов. Сняли кадр, и пока режиссер смотрит дубли, выбирает кадр, обсуждает его с актерами, в это время оператор двигает камеры, переставляет свет. Я всю жизнь играю в волейбол. И с женой (Светлана Дружинина — режиссер, сценарист, народная артистка РФ, —THR) мы познакомились на институтской волейбольной площадке ВГИКа, мы оба были капитанами студенческих команд.

Про цифру

Когда сам смотришь в камеру, становишься творцом происходящего в кадре. Сейчас другая ситуация — сразу вся съемочная группа собирается у мониторов, вместе обсуждают изображение, теряется ощущение авторского искусства. Хотя, конечно, цифровые технологии очень помогают на съемках массовых сцен или при создании трюков.

Смех, да и только

Больше всего люблю комедии, мне весело над ними работать. Я же не только в камеру смотрю. Если режиссер — хороший комедиограф, как Алексей Коренев или Эльдар Рязанов, многие хохмы не прописаны в сценарии, а рождаются на площадке за разговором. Когда Коренев писал сценарий для «Большой перемены», я добавлял всякие смешные мелочи. Помните сцену, где герой Евгения Леонова учит английский язык во сне «на корочку»? А потом выходит в классе и говорит: «Матерый шпион Джонс, вертолет, погода...» Я предложил написать репризу на модную тогда систему обучения иностранным языкам под магнитофон. Вообще, кино — дело коллективное.

Оператор — это художник

На съемочной площадке оператор должен заниматься живописью. Лично я обожаю черно-белое изображение, но все зависит от драматургии картины. В работе мне помогают портреты художника Федора Рокотова конца XVIII века, по которым можно настроить тональность своего полотна. Декорации, фоны, лица. Вообще стараюсь, чтобы каждый кадр был художественным. Кино обязательно должно быть красивым. И как художник думаю, каким будет цвет, какой свет и так далее. И пока не получу тот результат, который нужен для качественного изображения, снимать не начинаю. Другое дело, что кино — это картина не одного кадра, а живопись движений — динамическая. Этой живописью и занимаюсь всю жизнь, я это обожаю.