Слю навсегда

09.07.2018Александр Фолин

THR поговорил с лучшей актрисой «Кинотавра 2018» о ее победе, вехах в карьере и тайне фамилии.

Если когда-нибудь об Анне Слю снимут фильм, это будет классическая драма в жанре «роман воспитания», героиня которой проходит путь от взбалмошной ветреной девчонки до одной из лучших актрис своего поколения. Впечатленный ее работой в картинах «Дядя Саша» и «Подбросы» THR договорился об интервью еще до вручения Анне приза Кинотавра в номинации «Лучшая женская роль», и это не было слепым случаем. Слю предстала на фестивале настоящим фениксом, восставшим из пепла, — в ее игре появилась невиданная доселе глубина. Вот об этом и зашел наш с ней разговор.

Лично я вас заметил еще в «Ночном дозоре» — в том числе из-за необычной фамилии. Но потом вы как-то исчезли с радаров. Почему?

Не могу сказать, что после «Дозоров» мне не поступали предложения… Просто я была молоденькая и глупенькая. (Смеется.) Смешно вспомнить, но у меня в контракте значилось, что я вообще не раздеваюсь. Даже спина голая — исключено. Я действительно стеснительная, а на том этапе это было для меня чем-то совершенно немыслимым. К тому же не очень хорошо разбиралась в кино и не могла здраво смотреть на вещи. Никогда не пробовалась у Балабанова, но, думаю, если бы тогда Алексей Октябринович позвал, я бы ему сказала «нет». Так что я упустила массу интересных возможностей… А потом долго вообще ничего не делала. Вышла замуж, классно проводила время, мы путешествовали… В итоге, тот момент, когда ты молод и можешь многое себе позволить, у меня упущен. Просто были другие приоритеты.

Что заставило их пересмотреть?

Развод. (Смеется.) Я вдруг осознала, что мой мир, который я так сильно берегла, исчез, надо как-то дальше жить, а у меня вообще ничего нет — во всех смыслах. Вспомнила, что я актриса и больше ничего не умею. Наняла агента, и ко мне наконец пришло осознание себя в искусстве и искусства в себе.

А потом были «Огни притона»?

Не сразу, но да. (Смеется.) К режиссеру фильма Александру Гордону меня привела Оксана Фандера, с которой я тогда уже очень давно дружила и которая мне всегда помогала как подруга и более опытная коллега. Во многом, именно она в какой-то момент поставила мой мозг на место. Оксана пришла ко мне и сказала: «Мне прислали невероятный сценарий, и там для тебя есть роль». Я, даже не открывая текст, ответила: «Отлично, что надо делать?» Она: «Ну, для начала, наверное, познакомиться с Сашей Гордоном». А мы с Гордоном на самом деле были знакомы: мы же оба учились в «Щуке» (Театральном училище им. Щукина, — THR), а у нас там есть День училища, 23 октября, когда все выпускники, по возможности, приезжают, чтобы поклониться своим педагогам. Так что мы не раз виделись, но никогда по-настоящему не общались.

И как он отреагировал?

Саша сказал: «Нет, конечно! Вы, Аня, наверное, хорошая девушка, но малахольная. На роль Зиготы мне нужна крупная актриса». Я: «Дайте мне месяц!» Он обалдел: «В смысле? На 15 кг надо быть больше». Я предложила увидеться через месяц, благо до съемок еще было время, Гордон ответил, что у меня есть три недели. А дальше начался самый веселый отрезок моей жизни, потому что я жрала все, в чем всегда себе отказывала, а Оксана и другие мои подружки ржали надо мной.

Гордон оценил?

Он офигел, когда меня увидел. Девочки еще правильно меня одели, чтобы я казалась еще толще, чем была… Саша потрясенно изрек: «Ань, вы нездоровый человек! Вы что, правда, это сделали?» Он же сказал про три недели, просто чтобы отвязаться, — не знал, на кого нарвался. (Смеется.) В общем, Гордон оценил мой актерский подвиг и взял меня на роль.

А вернули форму быстро?

Ну, я ж молодая была. Месяца за два. Нашла в интернете сыроедение, кажется. Вообще, до рождения детей я всегда худела. Мне казалось, что я жирная, так что у меня были все эти чудесные проблемы с едой — булимия, анорексия…

Следующей вехой была Валерия Гай Германика и ее «Краткий курс счастливой жизни»?

Тут требуется небольшая предыстория: мы с Оксаной посмотрели «Все умрут, а я останусь» и были потрясены. Тогда вообще было плохо с молодыми режиссерами, а девочки, снимающие кино, да еще такое хлесткое, — просто отсутствовали. И я сказала себе, что, если однажды встречу Леру, то зацелую ее. Фактически отправила запрос во Вселенную, потому что чуть погодя мы встретились в кафе «Маяк», и я осуществила задуманное. (Смеется.) Лера, как ни странно, не послала меня с моими неуместными объятиями, и вообще мы вскоре стали хорошими подругами. Кстати, я, например, дружу с Оксаной и Филиппом (Янковским, — THR), и мне в голову не придет предложить себя в какой-то их проект. Когда в моем окружении появляется режиссер или продюсер, я сознательно себя веду так, чтобы не было даже подозрения, что у меня есть корыстный интерес. Так что, когда через год Лера запускалась с «Курсом», я позвонила своему агенту и наравне со всеми прошла пробы.

Роль в «Дяде Саше» Гордон уже сам предложил?

Да, мы все эти годы поддерживали контакт, и я надеюсь, он не станет отрицать, что он мой друг. И вот год назад примерно Саша позвонил: «Ну что, Слю, как дела? У меня для тебя есть роль. Прочтешь сценарий?» Я ответила, что для него все, что угодно, хоть пол у него на площадке буду мыть. Сценарий оказался невероятным, и особенно покорило, что его сам Гордон написал.

Откровенные сцены уже не смущали?

Смущение отпало на съемках у Германики. Там все было прописано сразу. Помню, позвонила Оксане: «Там есть такая сцена!» А она мне: «Слушай, ты взрослый человек, заканчивай уже всю эту ерунду. Просто помни всегда, что в кадре не ты, а твой персонаж».

В «Подбросах» никакого интима нет, хотя ощущение, что он может произойти, причем между матерью и сыном, остается до последнего…

В этом есть определенная логика. Она же его не растила, получила уже вполне взрослого человека — симпатичного, умного, классного парня. Их отношения далеки от обычных «мама и сын», файл отсутствует. А любовь есть, потому что они родные люди!

Перед церемонией награждения не возникала мысль: «Это должна быть я»?

Нет, потому что будем откровенны, оба фильма не про меня. Там не женская роль главная.

Может быть, нынешний успех — во многом, результат вашего взросления, произошедшего после рождения детей?

Конечно. Когда у тебя рождается ребенок, в тебе открывается нечто новое. Например, смотрю на человека и четко знаю, как он выглядел в детстве. Я к людям стала по-другому относиться, потому что все они были детьми, у них есть мамы и папы… А главное, ты сам становишься глубже.

Не могу еще не спросить, почему Слю?

Ну, не секрет, что моя фамилия Слюсарева. И когда я училась в театральной школе, меня все звали Слю. Это была даже не кличка, просто сокращение. И оно прилипло. Поступали мы в училище вместе с моим однокашником Олегом Долиным, он меня называл Слю, остальные просто подхватили. Честно говоря, я пыталась еще поэкспериментировать с фамилией на «Кратком курсе», но наш продюсер Константин Эрнст сказал, что не надо этого делать. Так что я теперь Слю навсегда. (Смеется.)