Том Форд: снимая покровы

08.12.2016Стивен Гэллоуэй

Знаменитый дизайнер о том, почему и как он стал режиссером, а также сколько раз в день он думает о смерти.

Знаменитости постоянно пробуют себя в чем-то новом: актеры снимают фильмы, певцы играют в кино, но вот вставший по ту сторону камеры модельер—явление совсем уж неординарное. Том Форд, одевавший агента 007 и английскую королеву, выпускает на экраны уже вторую картину, и, кажется, Голливуд привлекает его куда больше, чем модные показы. Редактор THR Стивен Гэллоуэй встретился с этим разносторонне одаренным человеком и откровенно поговорил о fashion-прошлом и кинематографическом настоящем.

Том Форд сидит в своем офисе в старом здании Geffen Records на бульваре Сансет в Западном Голливуде, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. В его кабинете все—от мебели и стен до костюма—вариации на тему черного. Он смотрит на меня с опаской и все тридцать прошедших минут из запланированного трехчасового интервью явно чувствует себя не в своей тарелке.

Прошло два десятилетия с тех пор, как этот блестящий дизайнер покинул Gucci и начал завоевывать индустрию под собственным лейблом. И семь лет с премьеры его режиссерского дебюта — драмы «Одинокий мужчина», собравшей несколько престижных наград и номинаций и трижды окупившейся в прокате. Но сейчас, во время интервью, ему явно некомфортно.

«Я живу в постоянном страхе, что что-нибудь пойдет не так, — признается Форд.— Это ужасно утомительно, просто выматывает, а главное, делает несчастным. Вечно боишься, как бы чего не произошло».

В течение следующих недель действительно случится многое. После дебютного показа «Под покровом ночи» на Венецианском фестивале Том отправился на фестиваль в Торонто, а перед этим успел заскочить в Нью-Йорк, чтобы одним из первых запустить осеннюю коллекцию.

В какой-то момент у него, может быть, появится время, чтобы заехать в Лос-Анджелес, где живет его семья — партнер Ричард Бакли и их четырехлетний сын Джек.«Мы подыскиваем дом побольше, потому что сейчас нам уже некуда деваться от игрушек»,—улыбается Форд.

Даже сейчас, когда никого не удивляет совмещение сразу нескольких профессий, Том Форд — топ-модельер, ставший прославленным режиссером,—остается личностью уникальной. Переход в кинематограф был рискованным шагом, и даже многие друзья со скепсисом отнеслись к его первым успехам на новом поприще. Но «Одинокий мужчина» (2009), которого дебютанту пришлось частично финансировать из собственного кармана, был очень тепло принят критиками. Фильм выдвинули на«Золотого льва», а  Колин Ферт за роль профессора-гомосексуалиста получил номинацию на «Оскар».

Но последняя лента Форда закручена куда виртуознее. Эми Адамс играет успешного арт-дилера Сьюзен, которая пытается отыскать вечные ценности в мире торжества массового потребления. Ее жизнь меняется после того, как она получает от бывшего мужа рукопись его пока еще не вышедшего романа.

«Можно сказать, что Сьюзен — это я,— рассказывает Том.— Несмотря на все те материальные блага, которые у нее есть, она понимает, что это далеко не самое важное в жизни. Ко мне такое осознание пришло лет семь или восемь назад. Из этого понимания и начинается борьба с абсурдным миром богачей, пустотой, которую мы почему-то называем культурой».

***

В детстве Форд считал себя аутсайдером—что довольно забавно, учитывая нынешнюю известность. Среди его друзей — Том Хэнкс, Джулианна Мур и Дэвид Геффен. Он вырос в Остине, штат Техас, родители были риелторами, а сестра стала школьным учителем. Когда ему исполнилось 11 лет,семья переехала в Санта-Фе, Нью-Мексико. Даже в детстве Тому пришлось нелегко, в том числе из-за гиперопеки родителей. «Когда ты маленький ребенок и постоянно слышишь, что если будешь поступать так-то и так-то, то можешь пострадать,— это неплохо само по себе, но в тоже время рождает множество страхов».

Тогда еще Форд не знал, что он гей (кстати, Том терпеть не может это определение), но был самым маленьким в классе, и это тоже прибавляло проблем. «Я ненавидел командные виды спорта, гораздо больше любил все, что связано с творчеством, и такие склонности, конечно, выделяли меня из общей массы. Приходилось переживать и из-за этого».

Еще в детстве у него начала развиваться депрессия, перешедшая и во взрослую жизнь, хотя сейчас Форд уверяет, что чувствует себя хорошо. «Я вспоминаю, как хотел покончить с собой в 8 или в 9лет. Такое часто бывает связано с наследственностью. В моей семье у многих были похожие проблемы из-за пристрастия к алкоголю». Сам он не пьет уже несколько лет, это помогает контролировать депрессию, однако тяжелые мысли все равно никуда не деваются.«Не проходит дня и часа, чтобы я не думал о смерти», — признается Том.

В подростковом возрасте все изменилось. Форд вырос и похорошел. Тощий мальчишка превратился в настоящего Адониса и продолжает сохранять свою пронзительную красоту (хотя сейчас они прибегает к ботоксу). «Я стал одним из тех, кого люди называют красивыми», — замечает дизайнер.

Какое-то время Форд мечтал об актерской карьере. «Точнее, я хотел стать кинозвездой, — поправляет он себя чуть позже. — Но быстро понял, что это не мое: для работы перед кА мерой я был слишком застенчивым». Но, очарованный гламуром Нью-Йорка, Том поступил в университет, после перевелся в знаменитую школу дизайна Parsons и всей душой влюбился в моду.

После практики в доме Chloe он работал на американских дизайнеров, но чувствовал, что его место в Европе. В 1990 году Форд принял смелое и, как позже выяснилось, судьбоносное решение—переехал в Милан и устроился на работу в Gucci. Модный дом в те годы переживал тяжелые времена и был близок к банкротству. Когда другие сотрудники дизайн-бюро ушли, именно Форд рьяно взялся за дело и в конце концов стал креативным директором марки.

На протяжении двух десятилетий он создавал роскошный лайфстайл-бренд, от которого были в восторге и покупатели, и глянцевые журналы, изобретал вещи и аксессуары, ставшие впоследствии по-настоящему культовыми, не боялся эпатировать и использовать секс в рекламных кампаниях (вспомните выбритый логотип Gucci на лобке модели!).

Голливудские звезды полюбили итальянские сумки и платья, а модельер стал знаменит сам по себе. Но идиллия не могла длиться вечно, и Тому Форду пришлось вступить в борьбу за собственную творческую свободу с французским магнатом Франсуа Пино, купившим Gucci. И в 2004 году, 14 лет спустя после своего появления в компании, модельер покинул модный дом. Он признается, что тогда пребывал в замешательстве.

«У меня начались проблемы с алкоголем, депрессия. И уже не было работы, к которой я привык, поэтому просто не знал, чем себя занять». К счастью, Форд не остался с пустыми руками. Согласно Forbes, за ним сохранились акции на сумму около $100млн. И это оказалось подходящим моментом для того, чтобы открыть в себе новые грани, теперь уже в качестве режиссера.

***

Фильмы, особенно в первое время, всегда были для него источником вдохновения.«Я строил коллекции вокруг образов из «Горьких слез Петры Фон Кант» Райнера Вернера Фассбиндера, — признается модельер.— В мире моды так часто бывает». Питаемый любовью к кино, поклявшись распрощаться с fashion-индустрией навсегда, Форд создал собственную производственную компанию и занялся поиском инвесторов и проектов. Это оказалось сложнее, чем можно было предположить. Том запаниковал и в 2006 году принял решение вернуться в fashion-индустрию с собственной маркой Tom Ford.

Новый бренд сразу же нашел свою клиентуру в Голливуде: Бейонсе, Дженнифер Лопес, Энн Хэтэуэй, Райан Г ослинг, Уилл Смит, Генри Кавилл, Джонни Депп. Дэниэл Крэйг, одетый в костюмы Tom Ford в последних трех фильмах о Джеймсе Бонде, стал практически лицом дома. Даже королева Елизавета и Мишель Обама появлялись в его нарядах.

Тем не менее, пока собственная модная линия продолжала процветать, Форд незабывал о своей мечте стать режиссером. Его компания заинтересовалась романом Кристофера Ишервуда «Одинокий мужчина», но не смогла найти финансирование. Тогда близкий друг Тома Дэвид Геффен и дал ему изменивший все совет: «Нет лучших инвестиций, чем твои собственные. Заплати сам».

«Я понял, что он прав»,— вспоминает теперь уже режиссер. Колин Ферт, например, чувствует себя должником Форда за номинацию на «Оскар».«Он один из лучших режиссеров, с которыми я работал, —безупречный, спокойный, красноречивый и при этом очень деликатный», — признается британский актер.

Том не скрывает, что в мире моды он диктатор, тогда как, садясь в режиссерское кресло, ведет себя совершенно иначе. Ну а успех «Одинокого мужчины» доказал, что можно совмещать такие вещи, как мода и кино.

Около четырех с половиной лет назад в жизни Форда случилось два важных события. Во-первых, вместе с Бакли они стали родителями. Во-вторых, был найден материал для второго фильма — роман Остина Райта «Тони и Сьюзен». Над киноадаптацией Том работал как одержимый: заперся в спальне и не выходил из комнаты, пока полностью не написал окончательный вариант. После этого его агенты отправились на поиски звезд и финансирования (фильм обошелся в $22,5 млн, позднейшая доработка помогла сократить бюджет).

Джейк Джилленхол был в числе первых, кто присоединился к команде. «Во время нашего телефонного разговора Форд рассказал мне, что для него это очень личная история, отражение его прошлых влюбленностей», — вспоминает актер. Эми Адамс появилась примерно тогда же, позже подтвердили участие Аарон Тейлор-Джонсон, Арми Хаммер и Айла Фишер. Съемки, уместившиеся в 34 дня, начались в Лос-Анджелесе и в пустыне Мохаве осенью 2015 года.

***

Когда наше трехчасовое интервью подходит к концу, Форд, кажется, расслабляется. До этого он только и делал, что страстно жестикулировал, особенно когда расписывал множество мелких деталей и подготовку к съемкам фильма. Но как только разговор вновь возвращается к моде, энтузиазм Тома значительно ослабевает. Для того, кто может считаться одним из самых влиятельных людей в своей индустрии, он явно кино любит больше, чем одевать успешных и знаменитых мира сего.

Режиссер называет себя коммерческим модельером, но фильмы —это нечто глубоко личное. «Есть дизайнеры—настоящие художники. Таким был Александр МакКуин.Я думаю, что Риккардо Тиши и Миучча Прада — творцы. Но яс лишком циничен, чтобы быть настоящим художником».

Том Форд говорит о лучшем периоде своей карьеры как о далеком прошлом:«У меня был десятилетний забег с 1994-го по 2004-й,тогда я был одним из тех, кто оказывает влияние на моду, — признает он. — Но теперь настал следующий этап, может быть, даже более важный, чем тот, что был в fashion-индустрии».