Форель разбивает лед в «Гоголь-центре»

12.03.2018Эвелина Гурецкая

В течение двух сезонов в «Гоголь- центре» один за другим выходили спектакли проекта «Звезда», объединившие пять поэтических судеб. Особое место в этом ряду занимает посвящение поэту «Серебряного века» Михаилу Кузмину - «Кузмин. Форель разбивает лед».

Четыре имени, четыре луча этой пятиконечной «Звезды» у всех на слуху: Пастернак, Мандельштам, Ахматова, Маяковский. Каждый из них по-своему попал «под колесо истории». Но почему в этом ряду вдруг оказалось посвящение Михаилу Кузмину, ни от репрессий, ни от гонений не пострадавшему? Чье имя большинству наших современников мало что говорит, а то и попросту незнакомо? Ответом на этот вопрос служит сам спектакль, которым его режиссеру–постановщику Владиславу Наставшеву удалось не только передать языком театра магическую силу поэзии, но и рассказать о жизни и судьбе личности незаурядной, наделенной многими талантами и в чем-то даже опередившем время. Но чтобы подобный вопрос и вовсе не возникал, перед началом каждого представления режиссер встречается со зрителями, напоминая, что поэт Михаил Кузмин был действительно явлением той эпохи, которую мы традиционной называем «Серебряным веком русской поэзии».

«Один из самых загадочных поэтов Серебряного века», как называли Кузмина современники, родился в 1872 году, в Ярославле, в семье дворянина. Как литератор заявил о себе довольно поздно, сначала его увлекла музыка. Он даже отучился три года в консерватории, причем его учителем был Римский-Корсаков. Музыку Кузмин сочинял всю жизнь, писал романсы, оперы. Может, потому так музыкальна и его поэзия. Он попробовал себя и в драматургии, сочинял музыку к театральным постановкам. Но все это было уже после того, как он стал признанным поэтом. Его первая книга стихов «Сети» вышла в 1908 году, имела громкий успех и признание критиков. Но заговорили о Кузмине еще раньше, после публикации его повести «Крылья», которой он первым в России открыл тему однополой любви. При этом сам Кузмин не скрывал характер своей интимной жизни. Более того, он делал это с небывалой для того времени открытостью. Не отличавшийся яркой внешностью, Михаил Кузмин любил и умел привлекать к себе внимание. То он одевался как старообрядец, ходил в смазанных сапогах и поддевке. А сменив русские одежды на европейские, стал признанным денди.

Впрочем, эстетизм был атмосферой того времени. В том же стиле были и написанные Кузминым стихи. Он никогда не был гоним властями, даже после революции, которую принял безоговорочно. Бытует мнение, что ему покровительствовал нарком иностранных дел СССР Чичерин, с которым они были дружны с юношеских лет. Но были годы, когда его стихи не печатали вовсе, а во времена СССР книги Кузмина не издавались в течение 60-ти лет, вплоть до 1989 года. Последний сборник стихов Михаила Кузмина — «Форель разбивает лед» — вышел в 1929 году. Именно этот сборник вдохновил рижанина Владислав Наставшева на постановку своей новой театральной фантазии на сцене «Гоголь-центра». Предложенную режиссером концепцию поддержал художественный руководитель театра Кирилл Серебренников — так появился спектакль «Кузмин. Форель разбивает лед», пятый луч «Звезды». Маленький шедевр, где безупречно все: сценическое решение, форма самого спектакля, в котором органично сочетаются разные жанры — от «большой драмы», до разновидности кабаре с элементами цирка и все это в сочетании с потрясающим перевоплощением артистов создает эффект полного погружения в атмосферу давно ушедшей эпохи.

На сцене в виде звезды — два Кузмина: старость (Илья Ромашко) и молодость (Один Байрон). Помимо них — Память-экономка (Светлана Мамрешева), Воображение-boy (Михаил Тройник), а также два существовавших в реальности персонажа — Юрий Юркун, возлюбленный поэта (Георгий Кудренко) и его жена, Ольга Гильдебрандт-Арбенина (Мария Селезнева). Равноправными действующими лицами можно считать и двух музыкантов за фортепьяно — Всеволода Князева и Николая Сапунова. Оба в образе. Один даже с простреленным виском. Помимо Шуберта и Вагнера звучат сочинения, написанные специально для постановки режиссером. Все действие построено на стихах Кузмина из его последнего сборника. Старый Кузмин читает обо всем, что было в его жизни, по сути, делясь мыслями и чувствами. И это звучит как исповедь прожившего непростую жизнь человека, испытавшего любовь и разочарование, искавшего в жизни красоту и гармонию, и в конце пути ничуть в этой жизни не разочаровавшегося. Таково удивительное свойство стихов поэта Михаила Кузмина. Молодой Кузмин в отличие от Старого стихов не читает, он только поет — ведь он всего лишь воспоминание.… Настоящим украшением спектакля стали исполняемые артистом Одином Байроном музыкальные композиции. Именно эти композиции — сочинение режиссера-постановщика, который стал не только композитором в своей инсценировке, но еще и художником по костюмам. Выбранный им стиль — словно отражение того времени, в котором жил поэт, с его культом красоты и преданностью хорошему вкусу. Илья Ромашко в маске дряхлого старика, которую он время от времени снимает, словно предстает перед зрителями зрелым человеком в разные годы своей жизни. Один Байрон, обладатель незаурядного голоса, своим пением вносит дополнительные краски в поэзию Кузмина. Оба артиста сумели создать столь достоверные образы, что трудно отдать кому-то из них предпочтение.

Помимо стихов в спектакле есть пояснения — скорее, рассказ о некоторых обстоятельствах жизни поэта во время его любовной связи с Юрием Юркуном. Это отрывки из дневников жены Юрия, Ольги Гильдебрандт — Арбениной. Ведет этот рассказ актриса Мария Селезнева, и делает это искренне, порой по-девичьи простодушно. Именно от нее мы услышим в самом начале спектакля, что самым большим несчастьем поэта было то, что «он любил мужчин, любящих женщин». Но в большей степени это спектакль о трагедии талантливой личности. В какую бы эпоху ни довелось жить человеку одаренному, незаурядному, он всегда будет биться «как рыба об лед» о стену непонимания, а зачастую и непризнания. На пути в вечность лишь его творения способны пробить эту стену.