«Чужестранка»: продюсеры рассказали о шокирующем начале третьего сезона

12.09.2017Сидни Баксбаум

Команда канала Starz попрощалась с одним из главных героев «Чужестранки» и забросила крючки на тему того, что станет дальше с Клэр, Джейми и Фрэнком.

ДАЛЬШЕ БУДУТ СПОЛЙЕРЫ ПЕРВОЙ СЕРИИ ТРЕТЬЕГО СЕЗОНА

«Чужестранка» вернулась с третьим сезоном после 14-месячного перерыва. И мы увидели, что расставание на 20 лет для Джейми (Сэм Хьюэн) и Клэр (Катрина Балф) здесь только началось. Клэр вернулась в свое время, она ждет ребенка от Джейми и думает, что Джейми погиб в битве при Каллодене. Поэтому Клэр согласилась вернуться к мужу Фрэнку (Тобайас Мензис) – сначала оттолкнув его, а потом приняв предложение растить ребенка вместе. Их отношения еле складываются, но все налаживается, когда рождается малышка Брианна – пара надеется, что ребенок поможет им стать настоящей семьей.

Чего Клэр не знает, так это то, что Джейми выжил в битве. Мы видим исход боя его глазами, пока он вспоминает схватку с англичанами и своим заклятым врагом Джеком Рэнделлом (снова Тобайас Мензис). Их финальная встреча без слов напоминала кровавый танец – и, наконец, Джейми нанес смертельный удар. Черный Джек упал прямо на руки Джейми и умер, прикрыв его своим телом.

Потеряв Клэр и смысл жизни ( об этом нам уже рассказал Сэм Хьюэн), Джейми надеялся умереть от ран или от пуль англичан, добивающих изменников-шотландцев. Увы (а для нас к счастью),его нашел брат Джона Грея (Дэвид Берри), который поклялся спасти ему жизнь в обмен на то, что Джейми когда-то спас его. Поэтому Джейми тайно отправляют в родовое гнездо – Лаллиброх.

THR пообщался с исполнительными продюсерами сериала Роном Муром и Мэрил Дэвис, а также с Катриной Балф и Тобайасом Мензисом, чтобы обсудить смерть Черного Джека, последствия Каллодена, расставание Клэр и Джейми и многое другое.

Первые 10 минут серии невероятно мощные – особенно учитывая то, что там нет никаких диалогов, и мы видим битв при Каллодене во флэшбеках Джейми, который почти без сознания лежит под телом Черного Джека. Почему вы начали сезон именно так?

Рон Мур: Сначала я написал битву линейно, всю от начала до конца. Написал ее как почти добрую четверть серии. Вся битва длилась 15 минут, так что вы можете провести ее в реальном времени. Но для сериала это было слишком. Это было слишком и для нашего производства, нам пришлось бы снимать слишком много дней, при этом мы не могли бы отвлекаться на что-то еще. Так что я принял решение сделать все иначе: написал сцену как некий сюрреалистичный опыт того, что случилось, и использовал структуру галлюцинации – Джейми будто бы в бреду видит все, что произошло, и таким образом рассказывает нам историю. И впечатление такое, будто вы тоже почти что видели битву уеликом – но зато снимать в такой манере было гораздо легче. Мы снимали по частям и затем синхронизировали эти отрывки – а у вас создалось впечатление, будто вы видели все с начала до конца. Такое решение, честно говоря, пришло именно из-за сложности производства, но в итоге я им доволен больше. Это гораздо уникальнее, чем рассказать историю из точки А в точку Б.

Когда Джейми, наконец-то, убивает Черного Джека – то момент получился гораздо эмоциональнее, чем ожидалось. А в третьей книге Дианы Гэблдон «Путешественница» он так и вообще не описывался. Почему вам так важно было показать этот момент, тем более зная, что его придется делать с чистого листа?

Рон Мур: Эмоциональнее – правильное слово. Сложилось такое ощущение, что раз там нет диалогов, то нет и такой сцены. И ты не можешь расписать в диалогах то, что происходит на поле боя – тебе надо показать это визуально и эмоционально. И нам повезло на съемках – был просто наш урочный час, когда небо было затянуто облаками, и вдруг вышло солнце и превратило все вокруг в красоту.

То есть вот этот солнечный «золотой час» не был запланирован?

Мэрил Дэвис: Это просто вот так идеально сработало. Момент, когда Джейми и Джек видят друг друга – это было волшебство какое-то.

Рон Мур: И затем актеры воспользовались моментом и сделали все идеально.   

И как это?

Рон Мур: Они подловили момент, когда оба добираются друг до друга и сходятся в схватке. Этот ход был придуман уже на площадке, а не прописан в сценарии. Режиссер тоже осознал важность этой сцены для двух мужчин и для всего сериала. Так что все элементы сошлись ради этого важного удара, и мы ими воспользовались.

И каково было снимать смерть Черного Джека?

Тобайас Мензис: Все вертелось вокруг того, чтобы снять это хорошо. Для этого у нас был отличный режиссер Брендан Махер. Очевидно, что у нас не было много времени на завязку этой истории. Это ведь сцена без слов – Джейми вспоминает битву. И мы пытались найти способ почтить историю наших героев в этой сцене. Простая схватка не очень-то годилась. Но сценаристы, Брендан и мы с Сэмом старались найти способ – мы вообще всегда старались выйти за рамки обычного в том, что касалось этих двоих героев. Этот странный танец, закончившийся смертью Джека, родился почти случайно, благодаря совпадению. К счастью, это не самое интересное в их встрече. В общем, я все так и хотел сыграть.

Черный Джек уже столько раз умирал, чтобы потом волшебным образом вернуться к жизни. Это точно конец для него?

Тобайас Мензис: Думаю, да. По крайней мере, когда смотришь сцену – выглядит это точно как смерть.

Теперь, когда история закончилась – у вас есть сожаления о том, как вы сыграли этого героя?

Тобайас Мензис: Господи, всегда можно сделать больше, чем ты сделал. Но я горжусь очень многим из того, что мы сняли: это интересно, и Джек – необычный злодей для ТВ. Я счастлив, что нам удалось сделать его сложным и странным. Так что да – мне есть, чем гордиться.

Вам жаль, что вы больше не сможете сыграть «Черного Джека, или же вы были готовы с ним распрощаться?

Тобайас Мензис: Я точно буду скучать по нему, и сниматься было очень весело. Но еще весело делать и что-то другое. Я семь месяцев снимался в сериале «Террор» AMC, так что у меня была смесь эмоций.

Но со смертью Черного Джека сериал для вас не заканчивается – в третьем сезоне мы увидим историю Клэр и Фрэнка.

Тобайас Мензис: Да, мы увидим то, как они строят свою жизнь в Бостоне в таких деталях, каких никто не ждал. Клэр беременна, и Брианна рождается в конце первой серии. И благодаря ребенку они стараются построить семью и вернуть свои отношения. Конечно, много воды утекло, много боли пережито обоими. От первой до третьей серии мы увидим все эти 20 лет, все их взлеты и падения. И вы увидите, чем все-таки закончился их брак. Фрэнк отдалится от Клэр и сблизится с Брианной. Он думал, что будет растить ребенка ради Клэр, что это его цена за то, чтобы быть с ней. Но в финале Брианна окажется для него гораздо важнее жены.

Говоря о Брианне – Клэр рожает ее под анестезией, которую сделали ей против воли по приказу доктора-женоненавистника. Было невероятно тяжело смотреть, как такой профессионал внезапно нарушает все права героини и лишает ее выбора. Неужели в те времена такое реально было?

Рон Мур: Да, все было именно так.

Катрина Балф: Я провела много исследований на эту тему, потому что когда прочитала сценарий, то подумала: «Они не могли так поступить». А затем поняла, что до конца 40-х годов рождение детей было делом акушерок. Это всегда было женским делом, никто никогда не смотрел на это как на медицинскую проблему. А затем с рассветом современной медицины в 40-х роды стали медицинской процедурой, и весь опыт, все права женщин были полностью отобраны. Частично это было реакцией на множество родов дома, где условия не были чистыми. Тогда нужно было решить много социальных проблем, и иногда люди разворачивались на 180 градусов вместо того, чтобы внедрить те 30% перемен, что им был нужны.

И каково было сниматься в этой сцене, особенно зная, что сегодня женщины проходят через такой опыт?

Катрина Балф: Я была в ярости. Было интересно наблюдать, как сотни лет женского опыта в процессе родов были просто уничтожены. К сожалению, сегодня происходит примерно то же самое. Я могу часами про это говорить, потому очень прониклась темой, так что остановлюсь. Но было здорово передать этот ужас в такой сцене и передать всю мою ярость Клэр. Пусть она будет такой же подавленной, как и я. А мы же знаем Клэр, на что она способна, что с ней случилось раньше, как она потеряла первую дочку Фейт – показать все это было просто прекрасно.

В этой сцене были отсылки к ее первой беременности и потере ребенка. Вы это намеренно сделали?

Мэрил Дэвис: Продюсер Тони Графиа сказал на собрании сценаристов, что мы не поверим, сколько много в книге параллелей с тем, как Клэр потеряла Фейт. Когда Клэр спрашивает: «Где мой ребенок? Где мой ребенок?» - она чувствует, что не хочет, чтобы повторилась ситуация с Фейт, и  теряет контроль. Это было важным для нас.

В тот момент, когда Клэр держит Брианну на руках, а Фрэнк сидит рядом, кажется, будто эти трое верят, что их хрупкая семья может выжить. Не думаете, что это наивно – считать, что ребенок поможет все исправить?

Катрина Балф: Мы хотели поработать с идеей, что, хоть ты и даешь героям надежду, то увидеть потом, что ничего не вышло, будет не так тяжело. Ребенок – это такая надежда. Надо помнить, что раньше-то Клэр и Фрэнк были счастливы. У них была хорошая жизнь. Разница в том, что Клэр пережила нечто более глубокое, что затронуло ее душу, а не только сердце. Как вы сможете вернуться к грейпфрутовому соку после лучшего вина в мире (смеется)? Для Фрэнка же это абсолютное предательство, которое они так и не смогут пережить. Но их желание и намерение – попробовать снова быть счастливыми вместе. Мне кажется, они искренне верят, что у них получится. И какая отличная фраза была в финале: «А откуда у нее рыжие волосы?» такой удар под дых обоим, потому что у них всегда теперь будет напоминание о Джейми. Просто разрыв сердца.