«Кинотавр 2018»: дар лета и Анна на войне

04.06.2018Редакция THR Russia

29-й «Кинотавр» открылся фильмом «Лето» Кирилла Серебренникова, показал оригинальный художественный дар и умение маленькой девочки выживать на войне.

В Сочи стартовал 29-й Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». Мы уже рассказывали, как прошла церемония открытия — компактно, за что традиционное спасибо. Ведущий Данила Козловский представил жюри и конкурсные фильмы, а в финале зачитал послание самому себе из будущего. Выступали группа «Курара» и молодое дарование певица Гречка. А открыли фестиваль фильмом «Лето» Кирилла Серебренникова, перекочевавшим на «Кинотавр» из конкурсной программы Каннского кинофестиваля.

Лето конца 80-х. Майк Науменко и группа «Зоопарк» дают концерт в ленинградском рок-клубе. Их любят, ценят, уважают — к ним стекаются молодые музыканты за советом. На берег Финского залива, где Майк с друзьями устраивают сейшен, приезжают Витя и Леня — дать Майку послушать свои песни. К Бобу соваться страшно, а вот Майк — он попроще. Витя играет Майку песню «Я бездельник», и тот дает совет: вместо тройного «у-у» сделать «Я бездельник у-у мама-мама». Как выяснится, это — единственная поправка, на которую Витя согласится в своем творчестве. Майк же поймет, что перед ним — настоящий живой талант. Увидит это и его жена Наташа, которую мгновенно потянет к суровому человеку в черном.

Кирилл Серебренников снял фильм вроде бы о Майке и Цое, но на самом деле нет. И об этом автор говорил изначально: что «Лето» — не биография, а, скорее, фантазия на тему. В основу легли воспоминания жены Майка Натальи Науменко, с которой в фильме у героев — романтический треугольник подобно семейству Брик и Маяковскому. Высокие отношения, благодаря которым рождается Искусство.

«Лето», как и другие картины Серебренникова, подчеркнуто театрально: черно-белый кадр, внезапные цветовые вставки, анимация, гротескные мюзикловые зарисовки в электричках и троллейбусах — обычные советские граждане на чудовищном английском поют Игги Поппа. Великолепная Елена Коренева читает сокрушительный монолог-текст песни группы Blondie. Майк, словно магистр Йода, произносит красивые умные фразы, каждая из которых — в вечность. С каждой сценой мы погружаемся в легкое попурри из коммуналок, белых ночей, гитар, пьяниц и поклонниц. Людей, которые хотят свободы, любят The Beatles, Sex Pistols, T-Rex и Дэвида Боуи — и пишут музыку по их мотивам.

И вот за всей этой легкостью первого пласта — ностальгии по молодости, безбашенности, беспечности восьмидесятников — внезапно вырисовывается настоящая драма людей-суррогатов. Неизвестно, добивался ли Серебренников именно этого эффекта, но он практически уничтожает наших рок-легенд, выставляя их вторичными музыкантами. Об этом прямо говорит Науменко в фильме — именно это ему и открывается с приходом Цоя, который противостоит всем этим добавочкам от Боуи или The Doors в свои песни и искренне недоумевает, почему все хотят с ними что-то сделать и не могут играть так, как есть. И становится совершенно понятно, почему Борис Борисыч так активно выступал против этой ленты. Кому такое понравится, еще бы.

Главное — не решить, что перед нами ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Цой и Науменко. Все-таки это — интерпретация и способ выразить авторскую мысль, и поэтому не важно, похож или не похож кто-либо из них на оригинал. Чтобы мы не сбились, в картине действует Скептик, персонаж Алексея Кузнецова, который периодически поднимает табличку «Этого не было», а про Цоя сразу же сообщает, что «не похож». Он же произносит концептуальный монолог о том, что пока западные коллеги пишут песни о Вьетнаме, наши строчат о сладкой Энн, котлетах и сигаретах. То, что позже так отчетливо осознает кино-Науменко: Цой жив, а он, Майк — давно умер как музыкант.

Вся эта фантасмагория сложилась благодаря блестящей операторской работе Владислава Опельянца и пронзительному актерскому трио. Невероятно хороша Ирина Старшенбаум, которая играет Наталью очень просто и естественно. Рома Зверь отлично передает внешнюю мягкость и внутреннюю боль Майка. Тео Ю с помощью хитроумной озвучки точно изображает цоевскую загадочность и простоту одновременно. Сфальшивь они — история рассыпалась бы мгновенно. Отметим также Никиту Ефремова в роли молодого Бориса Гребенщикова (удивительно похожего и не похожего одновременно) и любимицу Серебренникова Лию Ахеджакову, отвечающую в фильме за связь старшего и младшего поколений.

Поскольку режиссер находится под домашним арестом по делу о «Седьмой студии», связи с ним нет, и о смысле картины и ее манере съемок приходится рассказывать продюсеру Илье Стюарту и оператору Владиславу Опельянцу. Стюарт считает, что помимо очевидных всем музыки, свободы и любви «Лето» — еще и фильм о смене поколений, а также внезапно — о нашем времени. «Несмотря на то, что мы не проговаривали так задачу, кино получилось именно таким — и это признак великого режиссера, когда он всегда в своих фильмах говорит о дне сегодняшнем», — подчеркнул Стюарт на пресс-конференции к фильму.

По словам Опельянца, все комплименты насчет операторской работы надо делать также Серебренникову, поскольку весь визуальный стиль фильма придумал тоже он. «Мы многие вещи репетировали заранее с камерой, снимали на айфон, при этом не делали никаких раскадровок, больше полагались на игру на площадке, и спасибо актерам за их помощь и прекрасный ансамбль», — объяснил он, отметив также и отличную работу со светом художника-постановщика картины Александра Понкратова. Именно манера Серебренникова репетировать покадрово каждую сцену с камерой в итоге помогла собрать фильм после его ареста: практически все удалось снять в Петербурге, и без режиссера доснимали только какие-то технические сцены. Далее Серебренников сам смонтировал картину дома: по словам Стюарта, это было очень важно, потому что ему хотелось получить в итоге авторское кино.

Что касается актерских работ, все говорят, что сложнее всех было не иностранцу Тео Ю — а именно Роме Зверю, который был первым и единственным кандидатом на роль Майка. По словам Ирины Старшенбаум, он оказался в кругу актеров «Гоголь-центра» и Лии Ахеджаковой, что не могло не нервировать музыканта-дебютанта. «Он все делал очень честно: если считал, что в сценарии плохая фраза — говорил: нет, так нельзя сказать! — рассказывает Старшенбаум. — Та осторожность, с которой он подходил к роли, достойна уважения». Стюарт считает, что у Романа уникальное внешнее и внутреннее сходство с Майком. «И нам было важно, чтобы музыканта сыграл именно музыкант, потому что-то, как они себя ведут на сцене и держат гитару, актер не в силах повторить правильно».

Тео Ю перед съемками сходил на концерт Ромы Зверя и остался под впечатлением. «Я был потрясен тем, какой он большой артист. Он стоит на первом плане в этой картине, он великолепно переводит свою творческую энергию в роль». Сам Тео считает, что его герой — человек сочетания разных культур: восточной и европейской. И в этом он — кореец, родившийся в Германии, — как раз похож на Цоя. «Мне это очень помогло в подготовке. На этих двух точках — сочетание восточного и европейского контекстов — мы с Кириллом и построили образ в картине. Чисто физически мы с Цоем, конечно, не похожи: я ниже ростом, он более мужественный. Но с помощью грима, костюмов и эмоциональности мы все вместе собрали этот образ».

Легче всех, в каком-то смысле, было Ирине Старшенбаум — в отличие от парней, она могла пообщаться со своим прототипом Натальей Науменко. Гипотетически такая возможность была и у Филиппа Авдеева, который сыграл Леню, прототипа Алексея Рыбина — но тот категорически отказался общаться, поэтому Авдеев и Серебренников решили играть абсолютно вымышленного персонажа, человека, суть которого — вечно влезать в кадр. Старшенбаум же отправилась на встречу с Науменко и вспоминает, что это была очаровательная ночь общения, полная историй. «Наталья была очень открыта и во многом мне помогла. Она очень ответственно отнеслась к тому, что я буду представлять ее в кино. Долгое время она не хотела участвовать в этом проекте — и я понимаю, почему. В мире снобизма, когда мы все высокомерно смотрим на людей вокруг, страшно кому-то доверять, страшно, что лучшее время твоей жизни осквернят. Но когда Наталья познакомилась с нашей группой, то поняла, что ей бояться нечего».

Поскольку фильм основан на воспоминаниях Натальи Науменко, ее фигура невероятно важна в фильме. Собственно, именно она на самом деле — главная героиня: эту историю и всех участников мы видим ее глазами, все в фильме начинается и заканчивается именно Натальей. Поэтому выбор актрисы на эту роль был не менее важен, чем на роли Майка и Цоя, и Ирине удалось невероятно легко и буднично показать не столько покорную подругу гения, сколько женщину-публику, которую эти гении стремятся завоевать. Спокойную, мудрую, мгновенно все понимающую. «Я очень благодарна Кириллу Серебренникову, который не побоялся пригласить в свое авторское кино коммерческую актрису, — говорит Старшенбаум. — Он сказал мне: все это неважно, я покажу тебя такой, какой вижу».

В итоге перед нами — красивое, грустное, мастерски сделанное кино не столько о любви, молодости и музыке-свободе, сколько о том, что такое осознать свою вторичность на фоне яркой живой индивидуальности.  О том, согласно табличкам Скептика, как все могло бы быть — но не случилось, увы.

Короткий метр. Блок 1

В первый день фестиваля показали 9 фильмов — разных как по содержанию и подаче, так и по хронометражу — от максимально допустимых регламентом 25 минут до всего 4-х в завершавшей блок юморески Татьяны Полосиной «Правда». Уже первая — триллер Виталия Дудника «Розыгрыш» — шокировала историей о том, что все иногда идет не по плану, и это может иметь летальные последствия. «Хрупкие создания» Анастасии Юлиной — по сути, о том же.

Мрачное сменилось поэтичным: режиссерская работа Петра Федорова «Электрический ток» (одна из лучших в блоке) показала, как страсть постепенно охладевает — и все это без единого слова, сказанного актерами, исключительно под аккомпанемент звукового ряда из старого советского научно-популярного фильма о токе. Влада Макейчик своим «Кастингом» присоединилась к многочисленным коротким метрам на эту тему (во главе с «Проклятием» Жоры Крыжовникова, где так же, как и у Влады, но мимолетно, снялась его жена Юлия Александрова), рассказав, что не все дети мечтают стать актерами — иногда это мечта мамы.

«Календарь» Игоря Поплаухина, как и «Шесть. Два. Восемь» Анны Кузнецовой посвящены взаимоотношениям между людьми, которые иногда доходят до крайностей. Особняком стоит работа Татьяны Дондурей «Новая Москва», которая представляет собой три замиксованных между собой подслушанных и подсмотренных разговора. В силу документальной стилистики смотрятся эти куски бесед нелепо — как, наверняка, любые чужие разговоры, которым мы иногда ловим. Ну и, разумеется, наши собственные — для чужого уха.

Наконец, одно из самых сильных впечатлений — как и «Электрический ток» — произвел «Нет» Ивана Петухова. Занятно, что в обоих главную роль сыграл Александр Паль. Во втором случае — со звездой «Лета» Ириной Старшенбаум. История неудачного предложения руки и сердца перерастает в серьезный разговор о жизни — с оригинальными мыслями и совершенно без нравоучений. А впереди еще два блока, и там точно будут открытия!

Уроки Живо Писи

В этом году «Кинотавр» пополнился новой конкурсной программой, созданной специально для молодых и талантливых режиссёров, у которых зачастую не хватает возможности заявить о себе в полный голос. Как отмечал президент фестиваля Александр Роднянский: «Мы ждём только одного — открытий. Новых интонаций, новых авторов, новых голосов. Всего того, что заставит нас плакать, радоваться, сопереживать, думать о том, что показано на экране». Открывать конкурс «Кинотавр. Дебют» выпала честь новой картине режиссёра Михаила Кукушкина «Дар».

Одна из немногих комедий на фестивале снята на основе книги «Золотая струя. Роман-комедия» писателя Сергея Жмакина. В ядре сюжета и книги, и фильма, -  удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью. После очередной попойки с друзьями в гараже герой обнаружит в себе сверхъестественный дар – умение рисовать портреты уриной на снегу. Практически все члены клана Сидоров в ссоре или попросту недолюбливают друг друга, однако открывшийся талант деда сплачивает их вместе. Сын-художник начинает искать для отца помещение для выставок, а внук-студент тут же пытается организовать бизнес. При этом сам Толя считает свой талант постыдным и не собирается становиться знаменитостью.

«Дар» снимался более трёх лет, а все артисты картины работали абсолютно бесплатно. «Сниматься бесплатно не позор, - заявляет исполнитель роли внука Владимир Карпук. – Я в проект вообще попал случайно: изначально должен был играть второстепенного персонажа, но задержался на пробах, а актёр на роль внука так и не пришёл. Тогда Михаил предложил мне попробовать, а через несколько минут уже высылал сценарий на почту. Я понял, что от такого шанса отказываться не могу».  

Роль Толи Сидорова попала в руки Юрия Оборотова тоже не сразу. «С самого начала я не хотел сниматься в фильме и роли боялся. Я был настроен точно так же, как и мой персонаж – отрицательно. Но, в итоге, согласился сыграть как раз по той причине, что мой взгляд и взгляд моего персонажа совпали».

Однако не все актёры попали на съёмки случайно: все женские образы Кукушкин нашёл в московской школе Германа Седакова, в которой учился и сам. Именно там он познакомился с Валерией Дергилёвой и Светланой Бобкиной.

Как признаётся Кукушкин, его фильм достаточно далеко ушёл от первоисточника и по жанру, и по содержанию. Возможно, как раз одной из главных проблем фильма является его жанровая принадлежность. За полтора часа «Дар» успеет окунуть зрителя в искромётную комедию, личную драму, любовную мелодраму, социальный и культурный протест, а также сатиру на власть и отношение общества к современной культуре. От такого количество стилей и подтекстов фильм смотрится неровно, а сценарию не хватает динамики развития.

Всем фантазёрам, сразу же задумавшимся о сиквеле фильма и о том, чем и как ещё можно писать картины, не стоит ждать продолжения. А вот с чем ещё не все ясно – так это с прокатом «Дара». Продюсер Андрей Новиков отмечает, что будущий прокат зависит как раз от реакции публики «Кинотавра» на фильм. Но так как зрители восприняли комедию достаточно тепло, «Дару» есть на что рассчитывать.

Не Анна Франк

Темный экран. Слышны голоса переругивающихся между собой полицаев. Когда они уходят, появляется жуткая картинка — свежая земля, из которой торчат пальцы, ноги, другие части мертвых голых тел. Трупы после массового расстрела закидали небрежно, словно в злорадной надежде, что жертвам и после смерти придется несладко — ими лесное зверье попирует. Но вот движение — из-под другого тела вылезает маленькая девочка. На ней лишь трусики, но она жива.

Девочку одела и обогрела пожилая пара… А утром отвела в немецкую комендатуру, расположившуюся в бывшей школе. Не слишком расторопный полицай (явно один из тех, кто переругивался в начале) упускает ребенка, испуганная беглянка прячется внутри неработающего камина, где она и будет теперь жить. А вернее, выживать.

Эту историю режиссер Алексей Федорченко нашел в Живом Журнале: какая-то женщина рассказывала о своем детстве, о том, что ей пришлось пережить в 10-12 лет. Сам Федорченко начал сомневаться в реальности еще во время производства — настолько это было невероятно. Но решил не проверять факты и не делать сноску «основано на реальных событиях» — только выверил физиологическую реальность: сколько маленькая девочка сможет протянуть без еды, воды и туалета.

В фильме многое осталось за кадром. Так, имя девочки ни разу не произносится — мы его знаем лишь из названия. Синопсис в каталоге фестиваля гласит, что Анна прожила в камине больше двух лет — в коротком, 74-минутном фильме Федорченко их явно нет. Несколько месяцев — это точно. Каких-то финальных титров, рассказывающих судьбу Анны, — тоже не появляется. Финал открытый, и выжила девочка или нет, мы так и не узнаем. При этом Алексей Федорченко настаивает, что, во-первых, финал он придумал изначально, и для него он важен именно в такой, метафизической форме, а во-вторых, совершенно неважно, сколько на самом деле времени прошло в картине: неделя, год или два. Анна не знает, сколько времени прошло, она может проспать день, ее задача — выжить. «Я мог бы сказать, что и десять лет прошло — это не имеет значения для истории», — уверяет режиссер.

Впрочем, сопереживания и без того хватает. Маленький ребенок пьет воду из банки, где отмывали от краски кисточки, и из блюдца под горшком с цветком. Ест сыр из мышеловки, засохшую корку, завалившуюся под комод, пойманных на крыше голубей… Лишь однажды она заплачет — когда ей придется сделать очень нелегкий выбор.

Глядя на происходящее, невольно испытываешь волнение и за юную актрису Марту Козлову. Она еще совсем ребенок: перед началом фильма она робко сказала, что очень хотела попасть на фестиваль, и впервые услышав его название, представила себе дракона. Как она снималась в этой жуткой роли? Удалось ли все это перевести в игру? На пресс-конференции выяснилось, что дебютантка Марта на съемках вела себя как настоящий профессионал, и лишь однажды поставила ультиматум режиссеру, отказавшись есть помидоры, которые ненавидела. Пришлось накачать их сиропом, чтобы юная актриса смогла переступить через отвращение. Еще самой сложной для девочки была сцена, в которой ее камин-убежище затопили. «Был настоящий дым, я не могла дышать», — признается она, сжимая в руках плюшевого друга: хомячка Хому, с которым пришла к журналистам.

Так или иначе, нельзя не отметить, помимо, безусловно, выдающейся режиссерской и актерской работ, как всегда прекрасный сценарий Наталии Мещаниновой, которая также участвует в конкурсе с собственным фильмом «Сердце мира», и операторский талант Алишера Хамидходжаева: столь тонко и без излишнего натурализма они рассказали эту страшную историю. К Мещаниновой Федорченко обратился, когда понял, что ему нужен женский взгляд на историю. Наталья сначала отказалась, поскольку не была знакома с такой тяжелой темой, но Федорченко решил ее дождаться, отложил проект — и через год Наталья позвонила ему сама со словами «я готова». Она очень быстро написала сценарий и диалоги, построив фильм как набор микроновелл. «Камин, в котором прячется Анна, стоит на пересечении дорог войны, и Анна наблюдает за всеми этими событиями, — объясняет Федорченко. — В фильме есть украинцы, немцы, русские, французы, венгры — и мы специально не переводили эти языки, потому что Анна ведь их не понимает. У нас есть титры только для международной версии, но там мы перевели только украинский и русский».

Многие видят в фильме аллюзии на Анну Франк и Алису в Зазеркалье — Федорченко уверяет, что во время съемок ему ничего подобного не приходило в голову. «Эта параллель мне сейчас очень мешает — в Европе первый вопрос всегда спрашивают про Анну, Франк, а так получилось случайно. То же и с Алисой: я понял, что есть такая аллюзия, только в конце съемок — если бы увидел это раньше, сделал бы все по-другому. Вообще в этом фильме можно найти очень многое: там есть и Маугли, и Робинзон. Просто это первобытная история выживания. Поэтому можно найти много параллелей — но все они случайны».

Прокатная судьба «Войны Анны» пока что решается: продюсеры не спешат с релизом и не хотят выходить в прокат сразу после «Кинотавра», поскольку уверены, что по энергетике это не летний фильм. «Чем холоднее, тем правильнее для проката», — считает продюсер Артем Васильев. По его словам, картину, возможно, будут показывать в культурных центрах крупных городов с последующим общением со зрителями.