- Главная
- →
Кино- →
Павел Лунгин: «У нас вообще нет современной драмы»Павел Лунгин: «У нас вообще нет современной драмы»
Семен КвашаПавел Лунгин взялся за российскую интерпретацию сериала «Родина». В процессе съемок он с трудом выкроил полчаса на разговор с THR, но даже за это короткое время успел поставить диагноз нации и объяснить, откуда берется сочувствие к отрицательным героям.
Этот материал был опубликован в июньском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».
— Если за океаном то, что большой кинорежиссер взялся за сериал, уже давно обычное дело, то у нас это пока уникальное событие. «Родина» стала вашим первым полноценным ТВ-проектом. Как вы решились на радикальную смену формата?
— Во-первых, это невероятно интересный проект. Я начал смотреть американскую «Родину» (сериал телеканала Showtime, созданный по мотивам израильского «Военнопленного»; российская версия также является интерпретацией последнего. — THR) и просто не мог оторваться. Сейчас появилась новая «семья» сериалов, в них есть какое-то наркотическое начало: пока не досмотрел, не отпускают. У меня это был первый такой телефильм, от которого я почувствовал зависимость и хотел еще и еще. Кино же устроено по-другому: ты проводишь два часа, переживаешь катарсис — и уходишь освобожденный. А тут я почувствовал новый принцип психологического воздействия, который пытаюсь сейчас сам разгадать и реализовать. Во-вторых, мне очень понравилось, что это история двух ненормальных, неформатных людей. Главные герои на грани нервного, психического срыва, и они вызывают симпатию, глубокие гуманистические чувства.
— То есть вы сохранили проблемы Кэрри-Анны? Ее биполярное расстройство?
— Конечно! Ее маниакально-депрессивный психоз и служит причиной всех этих выпадений, нервности. Для меня это вообще история двух больных людей, и она вызывает мощный эмоциональный отклик. Плюс к сюжетной интриге примешивается какое-то чувство жалости, желание их защитить. Мне кажется, это очень важный элемент повествования.
— Хочется защитить Броуди-Брагина?
— Как ни странно, хочется!
— Как считаете, Брагин — отрицательный герой? От американского оригинала у меня ни разу такого ощущения не возникло.
— Он, безусловно, на грани. Судя по тому, что собирается сделать, — отрицательный. И еще по тому, как он манипулирует всеми, обманывает на протяжении 12 серий… При таких обстоятельствах трудно назвать его положительным героем. К тому же тут встает другой вопрос: может ли в принципе быть патриотом человек, который хочет все разрушить и изменить? Вопрос весьма актуальный и для современного мира, и для нас особенно. Я как-то сразу увидел это так: 1999 год, вторая чеченская война, в государстве смута — к власти рвутся олигархи, вербуют на самые высокие должности в правительстве прославленных героев и генералов вроде Руцкого и Лебедя… Оригинальный сюжет похож на все это, вот я и подумал, что это может быть очень интересно.
— Когда я первый раз услышал о том, что вы будете снимать этот сериал, ужасно интересно было, как вообще такую историю можно перевести на русский язык и русские реалии. В американском сериале Броуди возвращается как герой, его чествуют. А у нас пленный не может быть героем…
— Ну почему же? Руцкой, после того как отбыл в плену два года, получил звание Героя Советского Союза. Сейчас не сталинское время, и пленные — не обязательно предатели. Меня поразило, кстати, что, когда я говорил с нашими консультантами, ребятами из ГРУ, они не осуждали людей, которые не выдержали и перешли в стан врагов. Они понимают, что человек способен выдержать далеко не все мучения и пытки, и сказали, что история очень правдивая. У них у каждого были какие-то знакомые, которые переходили на ту сторону, а потом раскаивались и возвращались. Есть предел того, что может вынести психика и тело человека. И тех, кто перешагнул за этот предел, мы не вправе судить.
— А с исполнителями главных ролей сразу определились?
— У меня никогда и не было других кандидатур. С самого начала был Владимир Машков (актер снимался у Лунгина в 2002 году в главной роли в политическом триллере «Олигарх». — THR): у него есть нужная цельность. Он гранитный, непроницаемый. И по психотипу похож — ему тоже свойственно такое правдоискательство. Но это сложно, конечно: он привык играть положительные роли, а для него это шаг если не по другую сторону, то, по крайней мере, в пограничное.
— И как он это воспринимает?
— Волнуется, ему интересно, он очень увлечен... А Анной для меня с самого начала была Виктория Исакова — она у меня восемь лет назад, еще в «Острове», играла бесноватую. Я видел, что она — человек перевоплощающийся. У нее талант огромный! В общем, я сразу понял, что Вика — идеальный вариант, хотя это тоже не ее типаж, она куда более женственная. Но я верю, что нужно брать талантливых людей, а у таланта нет амплуа. От разнообразия образов он только обогащается.
— По сравнению с кино, в чем главное отличие работы над сериалом?
— Это прежде всего сценарий, сценарий и еще раз сценарий. И это, надо признать, проблема — в России привыкли писать другой формат, исхалтурились. Поэтому пришлось идти по сюжету, как по скелету. Вот только скелет у нас одинаковый, но при этом мы с американцами друг на друга не похожи.
— Как думаете, почему так получается, что американцы в основном снимают про наши дни, современность, дух времени, а у нас почти все успешные проекты про прошлое? Почему про день нынешний никто не снимает, и даже, кстати, вы не стали этого делать?
— Современность в этот сюжет просто не укладывалась. Но это, конечно, вопрос, требующий размышлений… У нас вообще полностью отсутствует желание анализировать, понимать себя. Русское общество — это больной, который не ходит к врачу. На Западе чуть что, бегут к психоаналитику и сдавать анализы, желая понять, что происходит, мы же меньше всего хотим знать и понимать себя. У нас вообще нет современной драмы. Мы ушли в мелодраматизм, люди хотят чистого развлечения и забвения, а вопросами, которые волнуют всех и каждого, некому заниматься. Некому рассказывать истории о трудной любви и разделе имущества… И еще о тысячах мучительных проблем: если тебя не любит начальник, если тебя выгнали с работы и ты боишься умереть с голоду и так далее. Но подобная незаинтересованность — скорее, диагноз нашего мира.
— Вам в июле исполняется 65 лет, вашему режиссерскому дебюту — без малого четверть века. За эти годы у вас были очень разные работы, и все же: если попробовать провести линию от «Такси-блюза» в 1990-м до «Родины» в 2014-м, как последняя укладывается в то, что вы делали раньше? Эмоционально, творчески?
— Я всегда берусь за разные жанры, пытаюсь создавать то, чего у нас не делали. И могу сказать, что у меня все фильмы довольно новаторские для своего времени. «Такси-блюз» был первым в серии трэшевого городского кино. До «Олигарха» никто не снимал политические триллеры. Да и с тех пор я не видел ничего подобного про нашу современность. «Остров» тоже был первым в ряду — это теперь много таких «островов» и «островков». Я поздно занялся постановкой и хочу успеть попробовать все… Есть режиссеры, которые годами тянут одну ноту — и жанровую, и человеческую. По мне, это топтание на месте, своего рода одержимость. Мне же — и по характеру, и по энергетике — необходимо постоянно двигаться вперед.
Родина / Россия. Режиссер: Павел Лунгин / В ролях: Владимир Машков, Виктория Исакова, Мария Миронова, Сергей Маковецкий, Андрей Мерзликин, Мария Шалаева, Тимофей Трибунцев, Валериу Андриуцэ, Алиса Хазанова, Илья Исаев. Телеканал «Россия 1».
Материалы по теме
Джастин Бибер получит награду на кинофестивале «Трайбека»
04 апреля 2012 / Денис ДаниловНью-йоркский киносмотр под патронажем Роберта Де Ниро отметит поп-звезду и его менеджера Скутера Брауна.
КомментироватьАарон Соркин напишет биопик Стива Джобса для Sony
15 мая 2012 / Денис ДаниловСкотт Рудин, Марк Гордон и Гаймон Кэсиди спродюсируют ленту о со-основателе Apple.
«Мастера секса» и «Рэй Донован» продлены на третий сезон
21 августа 2014 / Редакция THR RussiaСериал об ученых, исследующих человеческую сексуальность, каждую неделю смотрят 4 миллиона телезрителей, а телешоу с Ливой Шрайбером — 5 миллионов человек.
Комментарии
comments powered by DisqusНаверхНаши партнеры: