Ридли Скотт: «Я чувствовал себя капитаном спортивной команды»

29.12.2014Марина Очаковская

Cамые волнующие страницы Ветхого Завета — история Моисея, который увел еврейских рабов из Египта, — получили новое кинопрочтение. С легкой руки Ридли Скотта на экраны выходит картина с библейским сюжетом «Исход: Цари и боги». Еще до начала проката стало понятно, что трактовка известного сюжета будет спорной и может привести к публичному скандалу. Подлил масла в огонь и сам режиссер: подбирая актеров на роли, он действовал как расист — о чем открыто заявил корреспонденту THR.

Этот материал был опубликован в январском номере «The Hollywood Reporter – Российское издание».

— Библия всегда была одним из главных источников вдохновения — и для художников, и для писателей, и для кинематографистов. Но чем вас привлекла именно история Моисея?

— Масштабностью, характерами и потенциалом для создания ярких спецэффектов. На протяжении ты­сячелетий люди восхищались тем, как один гениальный человек собрал рабов, заразил их идеей свободы и повел через пустыню, превратив за 40 лет разрозненную массу людей в сплоченный народ.

— В какой степени вы доверяете библейскому описанию?

— Я не клирик, не исследователь Библии. Я работаю в той отрасли, которая развлекает людей, поэтому моим умозаключениям особо доверять не стоит. Тем более что к религии я отношусь с неким скепсисом и все подвергаю сомнению. Даже для библейских чудес я постарался найти рациональное объясне­ние — благо накопилось уже немало соответствующей литературы. Что же касается психологии и поступков героев, то как раз в этом мы старались следовать первоисточнику.

— Можно ли считать, что вы предлагаете модернизированную версию и самого события, и образа главного героя — Моисея?

— Модернизированную? Пожалуй, что да. Каждое прочтение, каждая интерпретация, пусть даже под­сознательно, соотносит древние события с сегод­няшним днем. Да, я хотел, чтобы эта история была рассказана доступным для современного зрителя языком и не противоречила его картине мира. В то же время я старался, чтобы она не выглядела переписанной и искаженной.

— Масштабность изображения поражает даже тех, кто восхищался организованным вами штурмом Иерусалима в картине «Царство небесное».

— У нас действительно получилось эпическое кино­полотно: мы сделали около 1300 спецэффектов — это много, поверьте. Но за масштабностью я спе­циально не гнался — масштабными оказались са­ми события, описанные в Ветхом Завете. Конечно, мы смогли показать их более объемно, чем Сесил ДеМилль в классической картине «Десять запове­дей», посвященной Моисею. Но лишь потому, что с момента ее создания прошло почти 60 лет и наши технические возможности стали куда мощнее.

— Почему вы снимали картину в Испании, а не там, где происходили описанные события?

— В Испании я работал и прежде и глубоко уважаю испанских специалистов. У нас ведь одновременно снимались несколько тысяч человек, которых нуж­но было разместить, накормить, одеть и так далее. Я знал, что испанцы с этим справятся превосходно, и оказался прав. К тому же там было так же жар­ко, как в самой чертовой пустыне! (Смеется.) Никто не заметит подмены. Что же касается исторических мест, то там и сейчас неспокойно — за пять тысяч лет ничего не изменилось. Снимать в таких услови­ях было, мягко говоря, не совсем комфортно.

— Вас не смущает, что у фильма получилось такое длинное название? Сразу и не запомнишь. То ли дело «Гладиатор», «Чужой», «Прометей»…

— Полностью с вами согласен. Я бы предпочел на­звать картину «Исходом», без лишних пояснений, но меня опередили — в 1960 году Отто Преминджер уже использовал этот заголовок, экранизировав роман Леона Юриса. Нам нужно было объяснить, что это не новая версия того «Исхода», а совершен­но отдельный фильм.

— Как только лента была закончена, на вас посыпались упреки в политической некорректности: мол, аристократов у вас играют белые люди, а рабов — черные. Как будете оправдываться?

— А кто их видел, этих древних египтян? Фотогра­фий они не оставили, а на цвет кожи тогда особого внимания не обращали. Но вы поймите: нам нуж­но было собрать под картину $200 млн! Под неиз­вестных африканских актеров такие деньги никто бы не дал, а под Кристиана Бэйла и Джоэла Эджертона, которые играют Моисея и Рамзеса, да­ли охотно, не сомневаясь, что их лица привлекут в кино зрителей.

— Как вам работалось на площадке с Кристианом Бэйлом? Судя по отзывам коллег, он довольно непростой человек.

— Мы давно хотели поработать друг с другом, пере­бирали разные варианты, пока оба не поняли: вот оно! Кристиан прочел Ветхий Завет трижды, пыта­ясь разобраться в характере Моисея. Трижды! Мно­го ли найдется актеров, которые так вгрызаются хотя бы в сценарий? О первоисточнике я вообще молчу. У нас с Бэйлом не было ни одного конфликта. Дискутировали мы много и часто, но он никогда не пытался лишить меня последнего слова.

— Была ли актерам позволена импровизация?

— Конечно! Это мой принцип, который я исповедо­вал во всех проектах: я обязан дать актеру общую задачу, выслушать, как он будет ее решать, отме­сти то, что мне кажется неподходящим, и позволить дальше артисту импровизировать. Мне кажется, что и Кристиан, и Джоэл, и Сигурни Уивер, и Бен Кингсли замечательно справились с этой задачей.

— Долго репетировали перед съемками?

— У нас не было такой возможности. Каждый ак­тер готовился самостоятельно. Мы не имели права медлить. Снимая «Исход», я чувствовал себя одно­временно капитаном спортивной команды и полко­водцем. (Улыбается.) Я шел к победе, не имел права на ошибку и работал в режиме острой нехватки вре­мени. Конечно, было тяжеловато. Но когда все за­кончилось и появилась возможность расслабиться, я почувствовал настоящий кайф. (Улыбается.)

— Судя по тому, что вы уже работаете над новой картиной, ваш отдых получился коротким.

— Я уже давно увлечен книгой Энди Уира «Мар­сианин», посвященной астронавту, который случайно остался на Марсе. Члены экипажа реши­ли, что он погиб, и покинули планету. Но герой не только выжил, но и приспособился к одиночному пребыванию в экстремальных условиях. На глав­ные роли я уже утвердил Мэтта Дэймона и Джес­сику Честейн.

— В вашей фильмографии уже есть две фантастические ленты — «Чужой» и «Прометей». Вас так интересуют путешествия на другие планеты?

— Меня интересует любая история, где может объ­емно проявиться человеческий характер. Не важно, что это: путешествие в космос, защита Иерусалима или исход евреев из Египта.

«Исход: Цари и боги» (Exodus: Gods and Kings) / Великобритания-США-Испания, 2014 г., 150 мин. Режиссер: Ридли Скотт. В ролях: Кристиан Бэйл, Джоэл Эджертон, Аарон Пол, Сигурни Уивер, Бен Кингсли, Индира Варма, Иман Эллиотт, Мария Вальверде, Джон Туртурро. В прокате с 1 января («Двадцатый Век Фокс СНГ»)