Риналь Мухаметов: «Я живу в мире Хаяо Миядзаки»

01.02.2017Ольга Белик

Секретное оружие фильма «Притяжение» рассказал THR о пластике тела, личном рае и внезапно об «Отряде самоубийц».

До премьеры «Притяжения» Фёдора Бондарчука роль Риналя Мухаметова держалась в строжайшем секрете. Актер не общался с прессой и не мог рассказывать о своем персонаже. Даже сейчас мы вынуждены предупредить, что в интервью будут СПОЙЛЕРЫ. Но как без них разговаривать с актером, сыгравшим первого в российском кино (не путать с советским) пришельца?

Герой Мухаметова – Хэкон, чей космический корабль был сбит над Чертаново. Он попадает в мир людей и исследует его благодаря Юле, героине Ирины Старшенбаум. Вся эта линия тщательно скрывалась авторами фильма до премьеры, благодаря чему такой поворот сюжета стал для зрителей настоящим сюрпризом (надеемся, что приятным).

Вы до сего моменты были в тени – а у вас ведь ключевая роль в фильме. Каково было молчать и отшучиваться все это время?

Я этому ужасно рад! Я вообще люблю, когда сначала ничего неизвестно, и только потом все выходит наружу. Потому что когда про тебя постоянно мусолят, обещают что-то невероятное – то потом чаще всего зрители выходят из кино и говорят: «Да, но что-то ни о чем». Пусть лучше сначала мало говорят. Зато когда потом о твоей работе хорошо отзываются – это гораздо больше трогает, чем когда ждали очень многого, а получилось наоборот. Это был отличный ход.

Ваш герой инопланетянин, но при этом очень похож на человека. Как вы себя настраивали – как играть такого парня?

Я большой любитель все придумывать, очень люблю все, что связано с пластикой, для меня тело – такой важный атрибут! Я это всегда повторяю, все сейчас скажут: «Он достал уже со своим телом!» - но это правда! Это так важно, когда тело умеет разговаривать – и я, в первую очередь, шел от него. Когда прочитал сценарий и понял, что мир моего пришельца основан на свойствах воды, то придумал себе, что Хэкон – такой человек H2O. Когда ты воспринимаешь мир через воду: плескаешь круги, больше-меньше – смотря насколько сильно тебя швыряет в те или иные эмоции. И вот я начал искать ему пластику – какое-то его спокойствие, как у воды, когда она накатывает и отступает: он что-то пытается сказать и опять вдруг уходит в себя. Я шел через водную среду. Когда во время драки героя вдруг захлестывает, и он всех раскидывает  – для меня это было как цунами. Мне было важно показать, что когда он прилетает – там прямо видно, что он сначала такой угловатый, но со временем становится плавнее, мягче, нежнее. Не то, чтобы человечнее – но более понятным, мне кажется.

А почему Хэкон изначально пошел навстречу Юле – он же бессмертный, у него нет чувств?

Он изначально пошел на сближение, потому что для этого и прилетел. В финальной сцене разговора ее папы с кораблем говорится, что Хэкон – единственный, кто ослушался и прилетел на Землю. Он хотел ее увидеть – и поэтому зацепился за эту девочку, потому что она для него – доказательство того, что этот мир имеет право на существование. Благодаря ей он понимает, что в нем что-то новое проявляется. Они  у себя там очень продвинутые на планете, но им не хватает чувств. Это важная тема фильма, про которую я всегда говорю: у нас с вами есть потрясающие гаджеты, автомобили уже скоро будут летать, но самое главное – это человеческие чувства. У моего героя на планете об этом забыли, они не знают, как это вообще объяснить – и очень ценно, что в нем это просыпается.

Как мне показалось, фильм все-таки дает надежду, что мы сможем понять друг друга и найти общий язык. Вы склонный к такому же оптимизму – или наоборот, вам кажется, что дальше все хуже и хуже?

Не могу говорить за всех, но мне кажется, если в одном-двух людях есть такое понимание – это уже спасение. Конечно, я смотрю на мир оптимистично. Я всегда в человеке сначала пытаюсь увидеть что-то хорошее, но никогда не пытаюсь его поменять – пытаюсь работать с этим потоком. Потрясающе то, что в мире происходят какие-то вообще удивительные вещи: один поедает другого во благо третьего. В природе вообще чумовые законы, которые мы никогда не сможем до конца разгадать – и в этом, мне кажется, и есть жизнь: то, что мы ее не знаем и познаём каждый раз. И в этом ее прелесть. В этом и дело, что, казалось бы, даже инопланетянин, который обладает уже всем, не перестает интересоваться жизнью.

У вас была какая-то особая физическая подготовка к фильму?

Конечно! Я закончил эстрадно-цирковое отделение Казанского театрального училища, в котором у меня была потрясающая подготовка. Я люблю цирк, люблю трюки, пластика тела для меня очень важна и с телом я дружу. Но для фильма я раскачался за месяц от 68 до 75 килограммов чистой мышечной массы. То, что вы видите на экране – это работа с моим тренером Андреем Мускатиным, возьмите на заметку это имя. Потрясающий тренер, с которым мы прошли весь курс, и потом без каких-либо последствий я весь этот вес скинул. Стоит, опять же, отдать должное моему организму и телу, которое очень податливо на это реагирует. Но я не представлял, что это будет так трудно: ты входишь в определенный режим, в определенное время встаешь и ешь, полный распорядок – настоящая работа!

Трюки вы сами делали?

Да, все, что вы видите на экране – мы все сами делали, не только я, но и  другие актеры. Конечно же, под руководством потрясающих наставников.

Что вам легче всего далось?

Наверное, наладить контакт с режиссером, потому что это очень важно. Меня часто спрашивают, как работалось с Фёдором Сергеевичем. Хвалить его можно бесконечно, и есть за что: у него колоссальное количество доверия к человеку, которому он жмет руку  и произносит фразу: «Давайте работать». Он тебе полностью доверяет – и в этом огромный успех. Конечно, либо ты имеешь голову, либо нет, потому что доверие – это одно, а ответственность – другое. У всей команды нашей была эта ответственность. Да, нам было замечательно на площадке, но во время команды: «Мотор! Начали!» у всех включалось чувство ответственности, что очень важно.

У вас есть любимый фильм об инопланетянах?

Так, я буду придерживаться своей постоянной версии: те, кто знают замечательного аниматора Хаяо Миядзаки, меня поймут. Там есть все, в том числе и инопланетяне. Все, что он делает – это просто олицетворение моей внутренней жизни. Я живу в мире Хаяо Миядзаки, и когда мой путь придет к финалу, я надеюсь, что окажусь именно там – в этом потрясающем мире потрясающего аниматора. Это мой личный рай.

Какой из его анимационных фильмов вам нравится больше всего?

У него они все потрясающие: и «Ходячий замок Хаула», и «Мой сосед Тоторо», и «Принцесса Мононоке». Мне сложно выбрать, но если говорить о герое, то мой любимый – все же Хаул, который невероятно сделан. Смотришь на него и понимаешь – вот таким герой и должен быть. Просто так сложилось, что я очень люблю анимацию и цирк и всячески верю, что есть возможность проецировать эту анимационность твоего нутра в кино. Надеюсь, что зрители меня в этом поддержат.

А сами хотели бы сделать анимационный фильм?

Я хочу делать не фильм – а именно что анимацию в кино. Делать анимационные вещи в художественных фильмах так, чтобы люди в это верили. Мой Хэкон – это мой анимационный замысел, который я сделал. И если вам понравилось, значит, все прочитывается: его чувства, эмоции – для меня это уже хороший знак. Кому интересно – приходите в театр («Гоголь-центр» - прим. THR), там у меня целая палитра этой анимации, потому как я стараюсь развивать это в себе и надеюсь, что у меня хватит здоровья и сил как можно дольше это делать.

У вас впереди проекты фантастических жанров: «Кома», «Икария». Вы намеренно исследуете этот жанр?

Да, мне это нравится. Наверное, я это притягиваю. Надеюсь, что дальше впишусь в комиксы мои любимые! Я люблю все придуманное, потому что в этом для меня больше жизни. Вот многие сейчас говорят: кино о жизни. Но что мы о ней знаем? Я смотрю и думаю: где жизнь? Я сам из рабочего поселка Алексеевское, я не очень люблю этим кичиться, но многие об этом почему-то забывают – наверное, видя мою укладку и белые зубы. Но я родом оттуда – и все равно я не могу уверять, что знаю, что такое жизнь. Поэтому для меня в фантастических мирах больше правды. Я полностью там, живу, наверное, не сегодняшним днем. Да простят меня люди, но я далек от социальности.

Кто вам ближе – MARVEL или DC?

В MARVEL для меня больше героизма. Там прямо прописываются Герои. В DC – больше химии. Там все такое острое, угловатое. MARVEL – такое все округлое, а DC – очень структурные, там много правильного секса… наверное, больше DC, да. Но что они сделали с «Отрядом самоубийц»! Это же отвратительно! Я просто настолько люблю этих персонажей – и надо же очень аккуратно их делать, нельзя же просто так браться. Все просто думают, что это легко – но не тут-то было. Есть жанр, и его нужно держать – и это самое сложное. Ты в нем должен постоянно находиться, это должна быть максимальная подготовка. И так вяло передвигаться, как в этом фильме – никто на это не имеет права.

Вы бы сыграли в комиксе?

Конечно, я бы хотел закрепить свое химическое амплуа: Риналь Мухаметов – фантастическая грань. Мне это было бы безумно приятно. Я хочу это жанр развивать в России, потому что у нас все для этого есть: потрясающие люди, великолепные балетные артисты, которые из-за травм не могут танцевать в большой профессии, но могут принять участие в театральном эксперименте, и как круто они могут находить какие-то грани и пластические вещи.

Злодея бы сыграли?

Мечтаю. Но пока не приходит – значит, не готов к этому. Что касается классики, совершенно гениальный и потрясающий «Демон» Лермонтова – мне кажется, если бы его сделать как комикс, это было бы невероятно.

«Притяжение» в прокате с 26 января.