За кадром: Как создавался «Бердмен»

20.01.2015Памела МакКлинток

Алехандро Гонсалес Иньярриту рассказывает об опыте работы над своей первой комедией.

Сцена первая, экспозиция: октябрь 2014 года. Комната в нью-йоркском отеле. Известный мексиканский кинематографист Алехандро Гонсалес Иньярриту лежит на спине на полу, вытянув ноги вверх вдоль стены. Он пытается при помощи «знания йоги» сохранять спокойствие перед североамериканской премьерой его нового фильма «Бердмен» на Нью-Йоркском кинофестивале. Мероприятие начнется менее чем через два часа. Времени до красной дорожки предостаточно, чтобы режиссер смог дать обстоятельное интервью THR.

51-летний Иньярриту, в чей послужной список, среди прочего, входят номинированные на «Оскар» фильмы «Вавилон» и «21 грамм», выглядит расслабленно и умиротворенно. Ни за что не скажешь, что он только что завершил работу над одним из самых мучительных проектов в своей карьере.

«Бердмен» – первая для режиссера номинальная комедия – рассказывает историю Риггана Томсона, потрепанной звезды супергеройской франшизы, который пытается вернуть себе былую славу при помощи участия в амбициозной театральной постановке. В этой мета-роли блистательно выступил Майкл Китон, а аккомпанировали ему Эдвард Нортон в роли капризной и непредсказуемой бродвейской примы и Эмма Стоун, сыгравшая только что вышедшую из рехаба дочь главного героя, – все трое получили номинации на «Оскар», а Китон уже успел отхватить и «Золотой глобус».

Но сделать комедию было не самым сложным. «Бердмен» также стал первым фильмом Иньярриту, снятым как будто бы одним кадром – примерно как «Веревка» Альфреда Хичкока. На самом деле это полотно кроилось из длинных сцен, снятых и в самом деле одним кадром, а затем уже они скреплялись незаметными швами. Но в любом случае кино, построенное на таком художественном приеме, невероятно трудно снять и смонтировать.

«Обычно я рассчитываю на полгода в монтажной, где я смогу все отполировать, переделать и спрятать все косяки, – говорит Иньярриту. – Но в данном случае я был лишен такой роскоши». Если монтажерам эти длинные сцены (иногда до 20 минут одним кадром) заметно усложнили жизнь, то для актеров съемки и вовсе были одним сплошным смертельным трюком. «Одна ошибка в реплике – тушите свет, – говорит Стоун. – Приходится начинать все с самого начала. И никого не волнует, если вдруг кто-то из нас только что отыграл лучшую сцену в своей жизни. Весь брак идет в корзину». Иньярриту подтверждает: «Мы сказали актерам, что им предстоит шагать по канату, натянутому на огромной высоте, и делать это с непринужденностью легкой прогулки в парке. А если оступился, то разобьешься насмерть». Очень вдохновляюще.

Флэшбек: Таймс-сквер, весна 2013 года. Иньярриту пытается понять, как ему получше снять ночную сцену, в которой Китон фланирует по одному из самых многолюдных мест Нью-Йорка в одних трусах и носках. Все это было бы сложно организовать даже при человеческой манере съемок, со склейками и дублями. А уж снимать это одним планом и попытаться избежать реальных туристов, забредающих в кадр, казалось и вовсе задачей невыполнимой. Перекрытие улиц даже не рассматривалось: с бюджетом $18 млн создатели фильма едва ли могли себе позволить нанять 40 статистов. Но в ходе работы над «Бердменом» Иньярриту привык сталкиваться со множеством трудностей и находить нестандартные и абсолютно неожиданные решения.

Китон еще до того, как подписал контракт, прекрасно знал, насколько сложной будет работа над «Бердменом». В 2012 году, на ужине с Иньярриту в Лос-Анджелесе, он примерно за 11 секунд понял, что этот план со съемкой якобы одним кадром может накрыться медным тазом. Но Китон страшно хотел сыграть эту роль. «Я люблю трудности, – говорит он. – Люблю оригинальность. Это мне помогает не терять заинтересованности». Только вот бывшему Бэтмену приходится проводить долгие часы, убеждая журналистов в том, что между ним и его персонажем нет ничего общего. «Если вы хотите пойти по этому пути – хорошо, идите, но, по-моему, это слишком ленивое и клишированное сравнение», – резко ответил Китон репортеру, который провел справедливую параллель между 63-летним актером и его Ригганом – звездами супергеройских франшиз, пытающимися воскресить каждый свою карьеру.

Нортона трудности тоже бодрили (хотя неизвестно, на самом ли деле ему пришлось организовать эрекцию в одной запоминающейся «постельной» сцене или достаточно все же было затолкать в штаны предмет реквизита). «Иньярриту выбрал идеальную тональность для фильма, – говорит Нортон. – Это смешное кино, что на самом деле странно, если вы видели его предыдущие фильмы. Скажем прямо, он совсем не главный в мире комедиант». И только Стоун жалуется, что ответственность при съемке одним дублем была сумасшедшей. Даже сцены, действие которых происходит вдали от шумных улиц, в интерьерах старого театра St. James Theatre, вызывали немало проблем на протяжении 30-дневного съемочного периода. «В фильме есть одна сцена, в которой Эдвард впервые появляется на подмостках, – вспоминает Стоун. – Она длится шесть минут, и в какой-то момент я должна войти в кадр. Но я каждый раз шла то слишком быстро, то слишком медленно. Алехандро кричал: «Ты нам весь фильм портишь!» – он, конечно, издевался, но я уверена, в какой-то мере он на самом деле так и думал. Это прямо офигеть как стимулировало».

Еще один флэшбек: Голливуд, весна 2012 года. Иньярриту и президент компании New Regency Брэд Уэстон обедают в итальянском ресторане «Ago». Они очень хотят друг с другом поработать, даже после того, как их совместный проект «Возвращенец» был отложен в долгий ящик, потому что Леонардо ДиКаприо сбежал к Мартину Скорсезе делать «Волка с Уолл-стрит» (хотя прямо сейчас Иньярриту все же снимает этот вестерн и планирует выпустить его в прокат под Рождество 2015 года). Пока он обедает с продюсером, режиссер решает вскользь упомянуть сценарий, над которым он работает примерно целую вечность. «Это был «Бердмен», и он был очень крутой, – вспоминает Уэстон, по признанию которого скромный бюджет проекта позволил ему дать согласие на эту авантюру довольно быстро. – Алехандро – потрясающий режиссер, и он хотел сделать нечто совершенно новое и ни на что не похожее».

Итак, несмотря на все препятствия, Иньярриту всему находил изящные решения – в том числе и дилемме на Таймс-сквер. В ходе осмотра окрестностей со своим оператором Эммануэлем Любецки (он получил «Оскара» за «Гравитацию» в прошлом году – и наверняка снова получит в этом за «Бердмена»), Иньярриту заметил, как в парке на Юнион-сквер репетирует школьный ансамбль барабанщиков из Бронкса под звучным названием «Марширующие кобры Нью-Йорка». Режиссера осенило: а что если нанять этот ансамбль в качестве «человеческого щита», который во время сцены на Таймс-сквер будет отвлекать прохожих от бегающей вокруг кинозвезды в трусах? Продюсер Джон Лешер заслал своих представителей обговорить этот вопрос с руководством школы, однако выяснилось, что закон запрещает детям работать в ночное время. Но это никого не остановило: тогда продюсеры отыскали взрослых выпускников этой школы, когда-то игравших в «Кобрах», и предложили им поучаствовать в фильме. «Каждый день был похож на поездку на самом страшном роллеркостере с диким перепадом высот, – говорит Лешер. – Когда у нас что-то получалось, как задумано, вся съемочная группа заходилась овацией, будто на балете».

«Это были сплошные партизанские съемки, – добавляет Иньярриту. – «Бердмен» навсегда меня изменил. Теперь я знаю, что мне неинтересно заниматься чем-то, что меня не пугает. Что не толкает меня на самый край обрыва и не заставляет почувствовать себя живым. Это как концерт: ничего нельзя спланировать, поэтому если где-то облажаться, все летит в тартарары. Все, что вы видите в этом фильме, – настоящее, и каждый прыгает выше головы ради общего дела».

Затемнение.