«Номер 44». Империя страха и лжи

15.04.2015Александра Сулим

Два года назад, когда в Праге начались съемки картины «Номер 44», некоторые западные журналисты писали, что речь пойдет об охоте на маньяка Андрея Чикатило. И никого не смущало, что орудовал он на закате СССР, в то время как действие фильма Даниэля Эспиносы разворачивается в 1950-х. О том, как представляли (и коверкали) советскую действительность в Голливуде на разных этапах, вспомнил THR.

В 2008-м, за год до своего 30-летия, выпускник литературного факультета Кембриджа Том Роб Смит выпустил свой первый роман, озаглавленный «Малыш 44». Книга молодого автора, ранее известного лишь в узких кругах сценаристов британского телевидения, мгновенно стала бестселлером. «Малыша» перевели на 36 языков, номинировали на 17 престижных международных премий, а права на экранизацию романа купил сам Ридли Скотт. В титрах картины, которая выходит в российский прокат как «Номер 44», Скотт значится как продюсер. Режиссером стал Даниэль Эспиноса, снявший ранее «Код доступа «Кейптаун» — остросюжетный боевик с погонями, взрывами и драками.

Для работы над «Номером 44» Эспиносе пришлось перенестись из Кейптауна в СССР, из наших дней — в 1952-й, незадолго до смерти Иосифа Сталина. Главный герой — один из лучших сотрудников Министерства государственной безопасности Лев Демидов (Том Харди) — работает над делом о разоблачении очередного шпиона. В привычную рутину слежки и задержания политически неблагонадежных персон врывается тревожное сообщение о смерти ребенка. Демидов начинает расследование, в ходе которого выясняется, что 44 малыша лишились жизни за последнее время, причем обстоятельства их гибели выглядят очень странно. Офицер МГБ предполагает, что на территории СССР действует серийный убийца. Вот только в Советском государстве нет и не может быть маньяков, а тот, кто утверждает обратное, может сам попасть под подозрение…

Несмотря на то что в романе и в фильме действие разворачивается в очень конкретном месте (СССР) и в очень конкретное время (сталинская эпоха), ни одно из произведений на историческую достоверность не претендует.

«Я бы никогда не смог написать эту книгу, если бы не прочел сначала мемуары, дневники и исторические воспоминания, принадлежащие перу многих писателей, — отмечает в предисловии к «Малышу 44» Том Роб Смит. — Необходимо отметить, что на мне и только на мне одном лежит вина за все неточности и вольное обращение с исторической правдой и фактами в моем романе». Вольностей и правда хватает. Советский Союз последних сталинских лет здесь больше похож на угрюмый и мрачный Готэм-сити из «Бэтмена». Это мир бесконечных арестов, беспросветной нищеты и длинных очередей, населенный до смерти запуганными советскими гражданами (имена которых у русскоязычных людей вызовут, скорее всего, недоумение: Владимир Козлович Каплер и Варлам Бабинич повеселят их особенно). Впрочем, «Номер 44» — это в первую очередь триллер. То, что его события разворачиваются в тревожной атмосфере Москвы начала 1950-х, пропитанной предательствами, доносами и страхом, — еще не повод рассматривать это кино как историческое.

Советский Союз сталинской эпохи не раз становился декорацией, в которую кинематографисты со всего мира помещали своих героев. В разное время исторический «задник» менял свой окрас в зависимости от политической обстановки в мире, постепенно создавая абсолютно мифологизированный образ и самого вождя и его необъятной красной империи.

Одна из самых ранних американских лент об СССР — «Миссия в Москву» (1943) — носила псевдодокументальный характер. В основу фильма, снятого Майклом Кертицем («Касабланка»), легла книга воспоминаний американского посла Джозефа Э. Дэвиса, в которой он описал свои впечатления от СССР и личных встреч с Иосифом Сталиным. Тон картины получился настолько хвалебным, что в 1950-е «Миссию» назвали просоветской пропагандой.

В Америке 1940-х, однако, таких хвалебных фильмов сняли немало: Советский Союз в ту пору считался союзником, и Голливуд получил настоящий политический заказ на картины о новом «красном» друге. В 1944-м на заокеанские экраны вышла «Песнь о России» — об американском дирижере, который приезжает в Страну Советов сразу после начала Второй мировой войны и влюбляется в советскую пианистку. Вместе с оркестром они путешествуют по разным городам и повсюду встречают счастливых, здоровых людей. В том же году Грегори Пек дебютировал в роли бойца партизанского отряда, влюбленного в русскую танцовщицу, которую сыграла балерина Тамара Туманова («Дни славы»). Этот фильм так понравился в СССР, что многие с удовольствием верили слухам, что Грегори Пек по происхождению русский.

С началом холодной войны тональность изображения советской действительности коренным образом изменилась — представить, что голливудская звезда может играть на экране хорошего русского, в этот период было попросту невозможно. Поэтому в приключенческой драме «Не отпускай меня» (1953) Кларку Гейблу дали роль американского новостного журналиста, которого выдворяют из СССР по приказу властей (а его жена, прима-балерина Большого, остается за железным занавесом). Советские власти превращаются, таким образом, в главных антагонистов и останутся ими на долгие годы. Пока не рухнет стена между миром и СССР, пока не закончится гонка вооружений, пока к событиям сталинской эпохи не начнут относиться со здоровой иронией, как это сделали создатели фильма «Дети революции» (1996). Главная героиня — сумасшедшая коммунистка с Зеленого континента Джоан Фрейзер — едет в Москву, где проводит ночь с советским вождем. Назавтра Сталин умирает, австралийка возвращается на родину, у нее рождается сын. Веселая история о том, как генералиссимус отправляется на тот свет после бурной ночи любви, а его сын пытается построить в Австралии коммунизм, демонстрировала, что к развалившемуся Советскому Союзу мир больше не относится с былым страхом и трепетом.

И к Сталину — тоже. Вышедшая в 2009 году французская драма «Обыкновенная казнь» рассказывала о молодой женщине, которую вызывают лечить вождя, страдающего от страшных болей. Между ними завязываются отношения не доктора и пациента, а скорее жертвы и палача. Тем не менее Сталин в исполнении актера Андре Дюссолье получился необычайно живым и человечным. И это — чуть ли не единственный недостаток, который увидели в фильме критики. Дескать, слишком мало внимания уделили создатели «Обыкновенной казни» необыкновенным злодеяниям, совершенным Иосифом Джугашвили.

Том Роб Смит, а вслед за ним и создатели картины «Номер 44» не забывают об этих злодеяниях ни на секунду. В конце концов, писатель не случайно выбрал сталинскую эпоху как место действия своей книги. «Меня привлекла сама идея о том, что проведению уголовного расследования мешает теория социального мироустройства», — объяснял британец свой интерес к СССР 1950-х годов. Как говорит с экрана персонаж Венсана Касселя: «Убийство — исключительно капиталистическая зараза». И сколько бы ляпов и оплошностей ни допустил Том Роб Смит, эту сторону советской действительности он передал вполне достоверно.