Деньги не пахнут: иностранные инвестиции в кино

04.01.2018Николай Долгин

THR решил разобраться, в чем выгода подобных сделок и как они устроены, почему мейджоры прикидываются нищими и куда вечно исчезает чистая прибыль с проката.

Голливуд живет за чужой счет. Кассовые сборы фильмов — лишь часть финансового потока, из которого американская киноиндустрия черпает жизненные силы. Как и в любом другом бизнесе, компании здесь зависят от инвестиций, и последние несколько лет ознаменовались для «фабрики грез» щедрыми денежными вливаниями со стороны Китая. THR решил разобраться, в чем выгода подобных сделок и как они устроены, почему мейджоры прикидываются нищими и куда вечно исчезает чистая прибыль с проката.

В 2017 году удача как будто бы не благоволит к голливудским блокбастерам: очередные «Пираты» и «Трансформеры» выступили хуже ожиданий, а «Меч короля Артура», «Темная башня», «Бегущий по лезвию 2049» и многие другие провалились вчистую. Впрочем, переживать за благосостояние американских студий все же не стоит: им уже давно ни жарко ни холодно от кассовых сборов…

Пресса охотно публикует еженедельные сводки бокс-офиса, поддерживая иллюзию его важности, поскольку для них это стабильный информационный повод, приглашающий читателей пересчитать чужие деньги. Однако настоящие данные о прибыльности той или иной картины редко становятся достоянием общественности. Отчасти потому, что значительная часть начислений приходит далеко не сразу: они капают на счета продюсеров в течение нескольких лет, а то и десятилетий, по прошествии которых уже нет резона о них трубить, да и вывести точную цифру — задача сложная и мало кому нужная. Голливудская бухгалтерия вообще — тайна за семью печатями и ведется таким образом, чтобы запутать максимальное количество народа — от работников индустрии до инвесторов и налоговых служб.

Выручка фильмов от гастролей по кинотеатрам может достигать десятка миллиардов долларов за год, но еще больший навар студии получают от продажи прав на телевидение, в Интернет стриминговым сервисам, DVD и Blu-ray, показы в самолетах, торговлю мерчандайзом (сопутствующими товарами. — THR) и т.д. Более того, Голливуд снимает кино не на свои кровные, а на средства инвесторов со всего мира. Предпродажи в другие страны, налоговые вычеты, государственные субсидии, продакт-плейсмент и другие невидимые источники доходов помогают отбить часть бюджета еще на стадии производства.

Шедевром таких теневых маневров считается «Лара Крофт: Расхитительница гробниц», еще до запуска в прокат вернувшая через ловкие обходные схемы и дырки в налоговых законодательствах $87 млн из $94 млн бюджета (авторские права на фильм формально продавались английским и немецким компаниям, чтобы он считался льготной местной постановкой, а затем брались обратно в аренду за 90% полученной суммы). Подобные фокусы практикуются сплошь и рядом — им обязан своим существованием даже, страшно сказать, «Властелин колец».

Не то чтобы в кошельках студий-мейджоров гулял ветер: им вполне по силам наскрести по сусекам на воплощение любых своих авантюр. Однако они делают все, чтобы на свои не снимать: гораздо выгоднее прикидываться бедными и привлекать заморский капитал. В результате этих сделок инвестор получает меньшую, чем у студии, долю от выручки при равном вложении средств (да и звезды, требующие процент от прибыли, не так наглеют, когда думают, что с деньгами все плохо). Попутно Голливуд облегчает себе выход на новые рынки: кинематографистам везде рады, поскольку где съемки — там развитие инфраструктуры и новые рабочие места.

***

Желающих приобщиться к этому празднику жизни — не счесть. «Фабрику грез» давно заваливают мешками с наличностью со всех уголков света. В конце 80-х в нее активно вкладывались японцы, которые не скупились даже на подчас совершенно бездумные траты: так, например, корпорация Sony купила Columbia Pictures за $3,4 млрд. Убытки были страшными, и блага — в виде прибыльного «Человека-паука» и тому подобных проектов — материализовались только через 20 лет.

К концу прошлого столетия 70% зарубежных инвестиций азиатских и европейских конгломератов в кино утекали в голливудскую продукцию. В 2009 году индийский медиагигант Reliance потратил $325 млн на 50-процентную долю в DreamWorks, рассудив, что из сотрудничества со Стивеном Спилбергом худого не выйдет. В последующие пять лет студия не сподобилась ни на один блокбастер, что могло бы научить всех бережливее подходить к тратам — но, разумеется, этого не произошло.

В последние годы в американские студии рекой текут уже китайские деньги, чему продюсеры только рады: рынок Поднебесной вот-вот станет самым большим в мире. Огромнейшие восточные компании с усиленным азартом балуются долевыми инвестициями в отдельные фильмы — Alibaba (интернет-коммерция) и Tencent (онлайн-игры) спонсировали «Миссию невыполнима: Племя изгоев», «Стартрек: Бесконечность» и т.д. Другие и вовсе скупают недвижимость. Конгломерат Dalian Wanda Group вдобавок к сети кинотеатров AMC приобрел за $3,5 млрд студию Legendary. Также он заключил сделку со студией Sony Entertainment, позволяющую вкладывать деньги в избранные картины из их линейки и рекламировать их у себя дома.

В связи с резким экономическим скачком в Китае появилась значительная прослойка среднего класса с запросом на качественное развлечение. Чтобы его удовлетворить, необходим опыт Голливуда, который нувориши из-за Великой стены надеются перенять. Их амбиции идут и дальше — они хотят обрасти связями и начать влиять на глобальную киноиндустрию, снимая картины для зрителей по всему земному шару.

С приходом к власти президента Дональда Трампа, косо подглядывающего в сторону Востока, американский конгресс всполошился из-за растущего влияния Китая. Политическая верхушка недовольна, что бизнесу гораздо сложнее просочиться на негостеприимный рынок Поднебесной, и опасается, что КНР будет использовать кино для пропаганды своих ценностей. В принципе, владелец Wanda, миллиардер Ван Цзяньлинь, и не скрывает, что планирует усиливать в фильмах национальные элементы. Одни картины уже грешат местным продакт-плейсментом, как сиквел «Дня независимости», другие вовсю приглашают азиатских лицедеев на второстепенные роли («Изгой-один: Звездные войны. Истории» и «Иллюзия обмана 2»). Остается открытым вопрос, что считать пропагандой.

«Это естественно, что китайское сообщество инвесторов хочет видеть в финансируемых ими фильмах своих актеров, узнаваемые ситуации и родной антураж. Это важная форма "мягкой силы", с помощью которой страна все шире распространяет свою культуру по миру. Но важно показывать коммерчески жизнеспособный на мировом рынке контент, потому что есть разница в менталитете и ее нужно понимать и уважать, если хочешь делать правильный продукт, — объясняет продюсер Джулия Пьеррепонт. — Компания из КНР может быть очень успешной дома, но если у нее нет влияния в Голливуде или на международной арене, тогда и весь мир не будет воспринимать ее всерьез».

В идеале баланс между ценностями двух стран должна нащупать копродукция, флагманским проектом которой было фэнтези «Великая стена». Увы, фильм с Мэттом Дэймоном разочаровал все заинтересованные стороны, породив сомнения в перспективности подобных затей. На бумаге совместное производство позволяет удерживать больший процент от сборов в китайском прокате (43% вместо 25%) и снижает расходы на съемку. На практике эта модель мало кому подходит из-за бесконечных ограничений и сложных требований к такой постановке со стороны КНР. Потакая им, фильм отчуждает от себя остальные рынки.

Инвестиции из страны панд и рисовых полей кажутся астрономическими, но общий их размер не превышает 5% отраслевых активов Голливуда. Тем не менее и этого хватило, чтобы китайское правительство спохватилось и запретило государственным банкам выдавать займы компаниям, которые сорят деньгами за пределами родины и подрывают ценность юаня. Попутно власть своим решением защищает предпринимателей от необдуманных сделок: многие норовили влить все деньги в индустрию развлечений без какого-либо опыта в данной сфере.

После вынужденного отрезвления Wanda пришлось поумерить свои наполеоновские планы. Многие задуманные сделки испарились. Средства, уже переведенные на американские счета, конечно, никуда не денутся, но судьба дальнейших финансовых интервенций под вопросом. Несмотря на все омрачающие факторы, КНР и Голливуд намереваются продолжить сотрудничество. Просто теперь оно, видимо, будет менее безумным.

***

Так или иначе, не конгломератами едиными: вложения в «фабрику грез» соблазнительны и для частных инвесторов, и хедж-фондов. В первую очередь стабильностью кинорынка и его независимостью от экономической ситуации в стране (сборы часто подскакивают в кризисные времена), а также возможностью диверсифицировать портфель. Смельчаки, распахнувшие свои кошельки, могут рассчитывать на голливудские 15% внутренней нормы прибыли, а в случае кассового хита и вовсе сорвать куш. Главное, вкачивать капитал в целый пакет картин, а не в какую-то одну — это снижает риск провала.

Богатеньких Буратино часто пытаются одурманить примерами многократно окупившихся фильмов. Как удержаться от вложений, когда «Моя большая греческая свадьба», стоившая $5 млн, собрала $368 млн по миру? А в 2017 году везунчиком стал триллер «Прочь», принесший создателям $253 млн при затратах $4,5 млн. Беда в том, что подобные случаи единичны, а предугадать, что будет хитом, практически невозможно.

«Это очень рискованно, — предостерегает Эндрю Радд, председатель фирмы по финансовому консультированию Advisor Software. — Все сразу думают об «Аватаре», но на каждый успех приходятся сотни неудач». Одни загибаются на препродакшне, другие не добираются до проката, третьи так превышают бюджет, что о любой прибыли остается забыть.

Кому лишние барыши точно нужны, в отличие от студий, так это независимым продюсерам. Нередко они предлагают действительно выгодные условия для вложений, поскольку в их интересах, чтобы фильм был обязательно снят — иначе их ждут потери. Неплохие гарантии на счастливый исход дает привлечение звезды: повышаются шансы на предпродажи в другие страны и американскую дистрибуцию.

Случается, что авторы годами не могут найти финансирования. Мартин Скорсезе шесть лет (!) мучился с «Волком с Уолл-стрит», пока его не выручила сотней миллионов безвестная компания Red Granite Pictures, принадлежащая малазийским бизнесменам. Оказалось, правда, что у благодетелей имелись корыстные цели — таким образом они отмывали деньги из общественного благотворительного фонда 1MDB и бюджетные ассигнования на развитие киноиндустрии Малайзии. Теперь за них крепко взялось Министерство юстиции США, хотя Леонардо ДиКаприо и Скорсезе удалось выйти сухими из воды.

***

Сказкам про заоблачную прибыль уже давно не особо верят — многие помнят шедевр голливудских счетоводов, которые на бумаге превратили в убыточного «Гарри Поттера и Орден Феникса», заработавшего в прокате $938 млн при стоимости $150 млн. После вычета доли кинотеатров, затрат на страховку, дистрибуцию, покупку рекламы, печать копий, доставку их в другие страны, таможенные пошлины, перевод, местные налоги и т.д. юный волшебник улетел в минус на $182 млн.

Студии могут завышать стоимость дистрибуции и рекламный бюджет, а чистая прибыль практически никогда не фиксируется. Все, включая кинематографистов, довольствуются установленными выплатами. Исключения составляют лишь большие шишки вроде Спилберга, Тома Круза или Джерри Брукхаймера — они соглашаются не на долю прибыли, а только на процент со всей суммы проката.

«Причина, по которой участники съемок не получают ничего, кроме громких обещаний, заключается вот в чем: учет расходов и доходов любого фильма ведется таким образом, чтобы ведущие игроки непременно извлекли свою прибыль. А в их число входит и сама киностудия. Она с первых же доходов забирает плату за дистрибуцию, которая может доходить до 30%, а также возмещает свои накладные расходы в размере 15% от выручки, — раскрывает секреты в своей книге «Экономика Голливуда» журналист Эдвард Эпштейн. — Когда из общих доходов вычитаются все подлежащие выплате компенсации, а также банковский процент (10% годовых) и затраты на производство, то от денежного пирога уже почти ничего не остается». Большинство профессионалов знает, что «чистая прибыль» — миф, но для людей со стороны вроде инвесторов это может стать неприятным откровением.

***

Дорога в Голливуд открыта и для российских предпринимателей, и некоторые по ней уже прошли. Пусть цена вхождения в бизнес там и существенно выше, чем в отечественном кино, но зато есть готовая индустрия. Александр Роднянский («Облачный атлас», «Мачете убивает»), Тимур Бекмамбетов («Девять», «Президент Линкольн: Охотник на вампиров»), сенатор и нефтедобытчик Леонид Лебедев (мультфильм «Пророк») и компания Enjoy Movies («Ограбление по-американски») потихоньку расширяют свой послужной список.

Спродюсированная Роднянским «Машина Джейн Мэнсфилд» при бюджете $12 млн в прокате собрала всего $1 млн, но он оценивает опыт как однозначно положительный. Во-первых, по его словам, картина неплохо продалась в Европе, а во-вторых, помогла ему заявить о себе и свести знакомство с Робертом Родригесом, с которым они сотворили «Мачете убивает» и продолжение «Города грехов».

Силу американского кино продюсер видит в его универсальной привлекательности и понятности для зрителя во всем мире. «Пришло осознание простых истин: фильмы, которые мы производим, должны пересекать границы русскоязычного мира. Нужно научиться волновать сердца зрителей других стран. Только это позволит нам рисковать с проектами, о которых мечтаем и чьи бюджеты значительно превосходят пусть растущий, но ограниченный потенциал российского рынка, — пишет Роднянский в своей книге «Выходит продюсер». — Каждый свой приезд в Лос-Анджелес я вновь убеждаюсь: делать здесь кино проще, чем где бы то ни было еще».