- Главная
- →
Журнал- →
Евгений Миронов: разговоры о космосе — макро- и микро-Евгений Миронов: разговоры о космосе — макро- и микро-
Александр ФолинTHR поговорил с актером о роли Ленина, нашумевшем фильме «Время первых» и озвучил диагноз современному российскому кино.Евгений Миронов — настоящий генератор событий: исполнитель ярких ролей, продюсер обсуждаемых проектов, худрук Театра Наций, где идут аншлаговые спектакли. THR подвел с артистом итоги десяти лет во главе одной из самых интересных театральных площадок, обсудил его роль Ленина в выходящем в октябре сериале «Демон революции», поговорил о нашумевшем фильме «Время первых» и озвучил диагноз современному российскому кино.
Вы подняли Театр Наций в буквальном смысле с нуля и сделали одной из самых сильных площадок страны. А что вы считаете своим главным достижением на посту худрука?
То, что нам не до конца, но посчастливилось осуществить мечту — сделать открытую театральную площадку, которая совмещает в себе множество направлений. Говорю «не до конца», потому что все еще в процессе. И это прекрасно! Сейчас мы двинулись в сторону лаборатории и построили новое пространство, где происходит синтез искусств — театра, архитектуры, живописи, кино… Работаем над организацией в нашем театре мини-фестиваля театральных учебных заведений — чтобы проанализировать новые тренды, сделать шаг вперед в обучении.
А к своему наставнику Олегу Табакову — мастеру с огромным опытом работы — за советом обращались?
Он мне дает советы, что стоит сыграть, а что не надо. У него разное отношение к тому, что я делаю как артист. И это нормально: Олег Павлович воспитывал меня в определенной школе, в своих координатах. И тем не менее кое-кто из тех, кто под его крылом созрел, уже возглавляет лучшие московские театры и работает в другом ключе.
Вы возглавили театр в 39 лет… Долго привыкали к тому, что стали начальником и вас называют Евгением Витальевичем?
Знаете, до сих пор шарахаюсь от своего отчества! Вот только вчера снимались в картине Джаника Файзиева, которая называется «Вратарь Галактики», и там замечательная девочка играет — ее Лиза зовут (Елизавета Тайченачева. — THR). Стою на точке, а она вдруг говорит: «А Евгений Витальевич не там встал!» Дернулся, а потом думаю: что ж я дергаюсь-то?.. Действительно, десять лет уже меня пытаются называть по имени-отчеству! Но я все-таки чувствую себя несколько моложе. (Смеется.)
А то, что актеру пришлось взвалить на себя груз ответственности за коллег? Как с этим справились?
Да, это непривычное чувство, но оно врожденное — чувство ответственности. Табаков когда-то давно сказал, что в моем характере — отвечать за других. Кроме того, он сам был для меня примером — я видел, как он за нас за всех стоит стеной. Мы понимали: чуть что — он берет телефон: «Это Олег Табаков, здравствуйте!» — и решает проблему. Позже я стал это делать потихонечку сам. И сейчас, конечно, отвечаю за то, что касается не только постановок, но и личной жизни сотрудников Театра Наций. Кроме того, в наших спектаклях играют более 300 артистов, но у нас нет труппы: исполнители набираются режиссером путем кастинга, он может выбрать кого хочет. Таким образом, актеры приходят лишь под конкретный проект, и это совсем другой груз ответственности. Потому что в репертуарных театрах — даже в самых лучших — большая часть труппы со временем превращается в балласт: работает какой-то небольшой костяк, а остальные артисты абсолютно инертно ждут, когда кто-то позаботится о них, решит проблему или даст роль. Я сам привык всегда очень активно существовать и в какой-то момент осознал, что увязаю в болоте. И тогда привел в театр Валерия Фокина — мне было важно, чтобы была какая-то новая струя, — и мы с ним сделали четыре спектакля. После этого решил попробовать себя в другом формате — это была «Орестея» Петера Штайна. Мне было интересно самому поднимать пятую точку и ставить над собой эксперименты — иначе бы я засиделся.
Еще одна дата — пять лет вашей студии «Третий Рим». Как вы выбираете проекты для продюсирования?
По сердцу! Не считаю себя настоящим продюсером — занимаюсь этим из-за голода, потому что однажды понял: то, что предлагают, интересно мне не только как артисту. Принес, скажем, молодой режиссер Артем Темников сценарий No comment, и я подумал — было бы здорово рассказать эту историю. Мы сняли фильм, и он получил Гран-при на кинофестивале в Онфлере.
«Время первых» — безусловно, самая значительная в этом году ваша работа в кино и как исполнителя главной роли, и как продюсера. Что зацепило в этом проекте?
Три вещи. Первая — желание рассказать об этом полете. Меня потрясло то, что даже полвека спустя всей правды о нем никто не знал. Вторая — ответить на вопрос, кто вообще эти люди, герои, оглянуться на время, которое их рождало, и, наверное, все-таки сравнить с нами сегодняшними: меняется ли что-то в генотипе русского характера. И третья причина — сыграть Леонова. Только познакомившись с ним, я понял, насколько это выдающийся человек, абсолютно свободный, уникальный. Теперь мы хотим, если получится, снять продолжение этой истории — о событиях, которые случились после этого полета: «Лунная программа», смерть Королева, обострение холодной войны, уже дошедшей до пика, полет «Союз – Аполлон». Нашим проектом заинтересовались американцы. Они посмотрели «Время первых», им очень понравилось, и они хотят сотрудничать — сейчас Тимур Бекмамбетов (продюсер «Времени первых». — THR) ведет переговоры. Сюда, в Москву, прилетал командир корабля «Аполлон» Стаффорд, мы сняли его встречу с Леоновым, они дружат все эти годы, и записали интервью астронавта о том, что предшествовало полету, как он проходил… Томас рассказал подробности, о которых раньше нельзя было говорить.
У меня была в детстве книжка Леонова с его собственными рисунками.
Он прекрасный художник! Как раз по случаю премьеры фильма Третьяковская галерея выставила его картины.
Вы сыграли в этом году еще одну реальную личность из прошлого — Ленина. Насколько образ, который получился у вас в сериале «Демон революции», отличается от канонического «дедушки Ильича» с добрым прищуром глаз?
Не помню, когда последний раз вообще снимались какие-то серьезные фильмы о Ленине. К 100-летию революции телеканал «Россия» запустил этот проект, и мне захотелось в нем поучаствовать, тем более что я уже работал с Володей Хотиненко (у режиссера «Демона революции» Миронов сыграл главные роли в «Мусульманине» и сериале «Достоевский». — THR). Сюжет затрагивает период эмиграции «вождя мирового пролетариата» — 1916–1917 годы. Я обложился литературой, которую частично поставлял Хотиненко, и понял, что, во-первых, о том периоде мало что известно, а во-вторых, это вовсе и не Ленин. Это загнанный человек, которого раздирают амбиции и которому никак не удается воплотить свои замыслы, потому что он не может вернуться в Россию. Мне стало интересно понять с точки зрения психологии, что с ним случилось, — иначе я не смог бы его играть. Личность априори гениальных способностей, страшный трудоголик, окруженный соратниками, двумя любимыми женщинами, — что он испытывает, находясь в такой ситуации?
А на уровне внешних проявлений вы придерживались исторической правды? В «Троцком», например, где Владимира Ильича играет Евгений Стычкин, решили отказаться от знаменитой картавости…
Зачем от этого отказываться? Это же есть, его можно послушать на пластинках! У нас схожесть возникла сама собой: когда ты впускаешь в себя персонажа, он начинает жить уже по своим законам. Разумеется, у меня получился свой Владимир Ильич — образца 1916–1917-го, — хотя в нем все равно есть задатки того человека, который осуществил план, уничтоживший миллионы людей. И я так и не разгадал самую главную загадку Ленина — что его на это толкнуло. Потому что, мне кажется, казнь брата — как бы он его ни любил — не причина для того, что было содеяно. При всей, так сказать, грандиозности идеи — спасти человечество от гнета богатеев.
Актеры, когда играют злодеев, обычно говорят, что для них очень важно внутренне оправдать своего героя…
Подписываюсь под этим! Но мы не брали период после 1917 года — когда, собственно говоря, и были совершены поступки, которые требуют оправдания. Я играл человека в определенных обстоятельствах. Его мысли о том, что только гражданская война, только залитая кровью земля смогут осуществить план, написаны именно в этот период, и это теория. А вот к практике он перешел позже...
Вы всегда с огромной нежностью говорите о своей маме. Правильно ли я понимаю, что на ваше появление в «Карпе отмороженном», который был с успехом показан на ММКФ, повлияла тема фильма — взаимоотношения сына и матери?
(Смеется.) Нет. Первым импульсом было желание помочь начинающему продюсеру Никите Владимирову (внук Алисы Фрейндлих, которая сыграла одну из главных ролей в картине. — THR). Видел, как он с грустными глазами тыркается во все двери, а я его давно знаю, видел, как он взрослеет, учится, понимал, что Никита — очень способный человек. А второй импульс был, когда я прочитал сценарий и обрыдался! Эта картина о том, что, как бы мы ни относились к своим близким, все равно бываем очень жестокими.
Как и у вашего героя из «Карпа», у вас нет ни одной свободной минуты — руководство театром, продюсирование, благотворительная деятельность… И кажется, что все это потихоньку вытесняет актерство. Вы можете представить, что однажды в принципе перестанете играть?
Вы знаете, я больше всего люблю именно эту свою ипостась. Мне нравятся мучения работы над ролью — они для меня очень питательны, что ли… И поэтому, когда репетирую в театре, стараюсь хотя бы на какой-то период отгородиться от других обязательств. К сожалению, не всегда получается. Театр, организации, фонды — это такой макрокосмос, а актерская игра — это микрокосмос, который рождает мои собственные, подчас нереализованные мечты.
И вот при всей этой своей безумной занятости вы в этом году выделили целую неделю на «Кинотавр», где возглавили жюри основного конкурса. Подозреваю, что так много российских фильмов за столь короткий отрезок времени вы не видели никогда…
Никогда! (Смеется.)
И тем интереснее узнать о вынесенном из этого опыта.
Ну, зря боялся! А я действительно боялся… Меня пригласили на «Кинотавр», и я дал согласие — было очень интересно понять, что сегодня происходит, поскольку в кино не посторонний человек. А дальше… Во-первых, в жизни себе свободную неделю представить не мог. Ничего, образовалось! Во-вторых, не понимал до конца, что такое быть членом жюри подобного фестиваля. Помню, как сам посетил «Кинотавр» молодым артистом (в 1992 году за драму Валерия Тодоровского «Любовь» Евгений получил приз за лучшую мужскую роль в конкурсе «Кино для всех». — THR) и даже танцевал с Ларисой Удовиченко. Не знаю, может быть, это поспособствовало тому, что меня тогда наградили. (Смеется.) В этот раз я вел образ жизни схимника: приезжал на просмотры, а потом тут же возвращался к себе в гостиницу. И ни о чем не жалею. Это был замечательный опыт. Я убедился, что у нас все-таки снимается хорошее кино. Согласитесь, ради этого стоило пойти на определенные жертвы!
Материалы по теме
Евгений Миронов бросил вызов Ингеборге Дапкунайте в рамках Ice Bucket Challenge
04 сентября 2014 / Редакция THR RussiaЭстафету он принял от Чулпан Хаматовой. К выполнению задания актер подошел творчески, превратив его в небольшой спектакль.
КомментироватьЕвгений Миронов и Алексей Леонов отпраздновали годовщину выхода в открытый космос
20 марта 2017 / Редакция THR RussiaЛегендарный космонавт и актер, сыгравший его в картине «Время первых», показали фрагменты фильма в городе Королёве.
Евгений Миронов: «Для меня героизм — это преодоление страха»
07 апреля 2017 / Анна ПолибенцеваАктер и продюсер фильма «Времени первых» рассказал THR, зачем ему понадобилось снимать фильм о первом человеке в космосе.
Комментарии
comments powered by DisqusНаверхНаши партнеры: